Осколки, острые, как ножи

— Я. Не. Ненавижу — раздельно произнес парень в ответ.

— О да — насмешливо протянула фигура в плаще — а вот это — приподнял он руку юноши — от большой любви?

Юноша проследил за тем куда тот показал, и увидел темное красноватое липкое пятно… Это же… И тут в нем все похолодело от нахлынувших воспоминаний…

Да, эта их встреча… Она пришла на неё немного взвинченная. Он пригласил её просто, чтобы объясниться, чтобы последний раз взглянуть на неё… Так она думала… И потом они ушли… Недалеко так… И потом их последний поцелуй. А потом острое стальное жало ножа… Она застонала, глядя на него в ужасе, будто бы еще что то можно было исправить. И с губ, которые он только что целовал сорвалась капля крови, а потом еще, и еще, в глазах её появились слезы, когда она медленно оседала на землю… А он нанес ей еще удар ножом, не помня себя… И те руки, которые он целовал, та талия, которую он столько раз ласкал взглядом, все было залито алой сладковатой пьянящей… кровью.

Он зарыдал в голос глядя на неё, и потом обнял её, уже чувствуя как тепло покидает её стройное женственное тело…

А после, он держал руки в ледяной воде лесного ручейка, видя как вода вновь становиться чистой, как исчезает из неё кровавая дымка… Нож брошен далеко…

И потом он шел по пустынной улице… И в каплях дождя возник темный силуэт длинноволосого парня в потрепанном кожаном пальто с горящими темными глазами.

— Смотри — оскалил тот острые зубы в ехидной усмешке — это же ты обронил, а?

И он протянул ему покрытый липкими пятнами нож…

Парень застонал, хватаясь за голову — как? Почему? Почему его разум и память будто мерцают? И эта пустота окружает его… И он тонет в ней, тонет, не в силах сопротивляться… Нет! Нет! Нет! Почему?!

— Довольно, друг мой, довольно — неожиданно мягко произнес его собеседник, положив руку ему на плечо — Ты уже не сможешь это исправить… Но ты можешь сделать иное…

— Что?

— Поверить, и принять себя таким, каков ты есть…

И перед глазами юноши пронеслось видение — могучее создание с когтистыми крыльями, острыми когтями и полыхающими потусторонним светом глазами…

— Это… я?

— Может быть… Все может быть… Поверь мне, все может быть…

— Хорошо — окрепшим голосом произнес юноша — куда мне идти теперь?

В ответ тень в потрепанном кожаном пальто сухо хохотнула. А потом неяркое сияние поглотило юношу, а следом за ним, пожав плечами и ухмыльнувшись, пропал и его собеседник.

Глава 1. Выселки

В небольшом бревенчатом домике на окраине деревни сидела заплаканная женщина. Её лицо, когда то прекрасное, теперь несло на себе отпечаток горя.

— Зама, как ты? — обратился в ней вошедший в избу крепкий мужчина.

— Все также, Ярлик, все также… — тяжелым голосом, глядя в пространство перед собой произнесла женщина.

В ответ мужчина тяжело воздохнул и сел рядом с ней на лавку. Положив свою сильную руку ей на плечо, он проговорил — Ты веришь, что она вернется?

— Нет — ответила она.

— Мы ищем её, ищем, и вот вот должны найти. Наша дочь ведь опытная охотница, и великолепно знает эти места. Она не могла пропасть просто так. Вот увидишь, она явиться через пару дней, да еще и принесет добычу.

— Нет, Ярлик — тяжело проговорила мать — сердце мое чует, что не вернется больше наша дочка.

— Ты не должна так говорить! — сурово проговорил Ярлик.

— А что я тогда должна сказать?! — вспыхнула Зама — что все замечательно, и моя дочка, которую я растила столько лет, моя кровиночка мертва, а я буду радоваться и плясать на её могиле?!

— Нет, что ты… — осекся Ярлик, удивленный её вспышкой.

Зама, не ответив ему ничего на это, спрятала лицо в руки и зарыдала. Ярлик поднялся с лавки и вышел из своего дома отправляясь к приметной избе в центре деревни — в ту самую, где жил старейший и мудрейший из её обитателей. Подойдя к избе, он постучал в дверь, и хриплый, но сильный старческий голос предложил ему войти.

Войдя в дом, Ярлик увидел старейшину, и очень удивился — обычно спокойный и невозмутимый старейшина выглядел чем–то чрезвычайно взволнованным и даже испуганным — его грива длинных седых волосах была всколочена, а глаза, обычно бывшие глазами мудрого наставника, сейчас пылали лихорадочным огнем. По всему его виду старейшина Орт не спал уже несколько ночей, и, похоже, что он даже не ел и не пил уже много дней, настолько изможденным он выглядел.

Удивленный его видом Ярлик потерял дар речи, и едва не забыл за чем пришел. Но, он был бывалым охотником, что не раз ходил на медведя в одиночку, и вставал с оружием в руках на защиту родной деревни. И он обратился к Орту — Мудрый Орт, ты ведь помнишь о том, что пропала моя дочь…

— Пропали уже многие девушки, Ярлик — резко произнес Орт — Из нашей деревни, из соседних. И быть может, пропадают девушки из удаленных и одиноких хуторов. Они пропали, и продолжают пропадать, пока еще не нашли никого, совсем никого…

— Но разве даже ты, мудрейший из людей, не знаешь, что делать и как их найти, или — замолчал ненадолго Ярлик — кому отомстить за их гибель?

— Не знаю — тяжело проговорил Орт, пряча взгляд — но знаю я одно Ярлик, это все беда, ужасная беда, страшная беда, равной которой мы не знали.

— За что же боги послали нам это, Орт?

— Это не боги Ярлик. Это не боги… — затухающим голосом проговорил старейшина Орт, опускаясь за стол.

Не сказав больше ни слова, Ярлик вышел из дома старейшины. Быстрым упругим шагом он направился к родничку, расположенному недалеко от их деревни. Там он зачерпнул ладонями воды, напился и умыл лицо. После они присел на траву возле родничка, и, глядя на его чистые струйки, что так весело бежали среди камней, устремляясь вдаль, сквозь лес к реке, он стал думать.

Столько же навалилось на него. Почему то он понимал, что Зама права, и что дочь их мертва…

Но как же объяснить слова мудрого Орта, о том, что эта беда, равной которой они еще не знали. Ведь что бы не случалось — мор, нашествие недругов или что иное, всегда знал, что сделать мудрый Орт, всегда он был мудрым и сведущим наставником. И вид его всегда внушал уверенность живущим на Выселках — будто бы он был одним из богов, вечным как земля, горы и лес, и мудрым как не может быть мудр ни один человек. Несмотря на преклонные года, Орт оставался умелым воином и охотником. Не раз он загонял с Ярликом и другими непокорную дичь, а топор в его руке косил недругов, как кома срезает траву. Но вот теперь, он показался Ярлику бессильным стариком, а вид его будто бы говорил о том, что мудрого и сильного духом и телом старейшину кто то до полусмерти напугал. Но кто, или быть может, что могло вызвать такой страх у Орта, которого Ярлик помнил еще ребенком?

Никто не мог ответить ему ни на эти вопросы, ни на главный вопрос который мучил умелого охотника — кому отомстить за смерть его единственной и любимой дочери?

И тут недалеко послышался звук шагов — кто то шел к роднику. Ярлик сжал в руке свой нож, но когда тот кто шел, показался из кустов, то он позволил себе немного расслабиться — это был всего лишь молодой парень из их деревни, один из многих…

Кто знает, быть может он пришел к роднику затем же, зачем и он — поразмыслить, и найти ответы на свои вопросы. Парень то уже в том возрасте, когда на девок начинают заглядываться, глядишь он тоже о ком тоскует… А быть может он тоскует и по…