Осколки света

Я пожала плечами.

– Знаю, он твой друг…

– Ему сейчас нелегко. Не суди его строго.

– Почему нелегко? – насторожилась я.

– Со здоровьем непорядок.

– Ясно.

Интересно, какой именно «непорядок» ему достался? Приливы, низкое либидо, туман в голове, ночная потливость, упадок сил, бессонница? Вряд ли, слишком заметные симптомы.

Тело сразу откликнулось на мои чувства. Меня обдало жаром. Злость растекалась, как цвета по осьминогу.

Угу, давайте пожалеем Джима Вуда. Давайте не будем строго судить насильника. Такие, как он, не обязаны отвечать за свои поступки.

Я держалась, пока Мартин не ушел, однако злость никуда не исчезла. «Менопауза как есть» вот что говорит о приступах злости: «Поверь, ты не сходишь с ума! Только обязательно продумай “план Б” на дни, когда хочется всех перекусать. Понежься в ванне, сходи на пробежку, займись йогой. Вместо кофе выпей травяного чая. А если ничего не помогает, вспомни мой любимый совет! Заодно калории сожжешь!»

Наверное, речь о сексе. В мире Диди он решает все проблемы, с которыми не справились горячая ванна, тканевые маски или правильное дыхание. Лично я лучше выпила бы чаю. Зато бег – хорошая идея. Направлю всю энергию в спорт. Меня ждет чудесная награда в виде чужих ощущений. Дофамин – легкий наркотик, и сегодня утром в нем нет недостатка. Беру завтрак у прохожей, которая толкнула меня и не извинилась. Разделяю тепло материнских объятий с ребенком, играющим в парке. Наслаждаюсь воспоминанием о хорошем сексе вместе с женщиной в инвалидной коляске. От школьницы в форме мне достается радость человека, прошедшего последний уровень в сложной игре. Мне даже не приходится никого касаться! Достаточно лишь подойти поближе.

В меня врезается какой-то парень. Наверное, случайно. Я как раз гуляла по чужому «дому», поэтому реакция у меня слегка замедленная, будто на миг потеряла сигнал.

– Извините, – говорю я и наконец ощущаю сильный толчок. Плечо горит от боли. Я невольно закусываю губу.

От меня со всех ног удирает парень в бейсболке, зажимая под мышкой мою сумку. Внутренний критик успевает проворчать: А нечего было… Тут моя ярость вспыхивает ярким пламенем.

СТОЙ!

Некогда заглядывать в «дом» незнакомца. Некогда его изучать. Некогда облекать посыл в слова – я просто швыряю его в разум парня, как камень в окно.

СТОЙ ГДЕ СТОИШЬ!

Он останавливается. Щеки горят, пот выступает на лбу, щиплет под мышками. Мышцы дрожат от всплеска адреналина, куда более сильного, чем эйфория от бега. Парень замирает метрах в ста от меня. Бейсболка, черные спортивные брюки, легкая куртка. И моя сумка под мышкой. Парня бьет дрожь. Он стоит, замерев на полпути, прикованный неведомой силой.

Очень медленно, еще дрожа, я иду в его сторону. При виде меня лицо парня искажается.

Я кладу руку на сумку.

– Отдай.

Он кивает и неохотно протягивает мне украденное.

– А теперь извинись.

Он неразборчиво бормочет.

– Извинись, я сказала! – повторяю громче. По лицу и груди струится пот, и все же мне нравится. Такая власть!

– Извините, – шепчет парень.

Я вырываю сумку из его протянутой руки и вешаю на плечо. Меня захлестывают эндорфины, как после хорошей пробежки. Завидуй молча, Диди. Вот она, моя менопауза.

– Извините, – повторяет парень. – Правда, мисс. Простите.

– Ладно.

Волна жара понемногу спадает. Парень смотрит на меня загнанным зверем. Сразу вспоминается Данте. А потом Адам Прайс, его вечное шмыганье носом, гневно сжатые кулаки, худосочность и болезненная бледность. Мой гнев испаряется. Хочется плакать. Я крепко зажимаю сумку под мышкой и оглядываюсь на парня.

– Больше никогда так не делай.

И ухожу в свете весеннего солнца.

3

Среда, 30 марта

– Ты сегодня какая-то другая, – заметила Салена.

– То есть?

– Вся сияешь, – улыбнулась она. – Или ты прекрасно провела ночь, или о-очень вкусно позавтракала. А может, и то и другое?

Я улыбнулась, покраснев.

– Дело в завтраке.

– Что ж, время еще есть, – улыбнулась в ответ Салена.

Да, мне сегодня хорошо. И дело не только в победе над несостоявшимся грабителем. В воздухе витает надежда – кажется, все возможно; пахнет фейерверками, горящей бумагой, переменами, а воздух так свеж! Впервые в жизни я чувствую: можно стать хозяйкой своей жизни, главной героиней собственного романа, а не жалкой маленькой сноской.

Пока Салена заваривала чай, я нашла в интернете «Финалисток Финчли». На обложке их группы в «Фейсбуке» фото бегущих женщин. Среди них и Салена. Растрепанные и красные, участницы весело смеются. Три раза в неделю они собираются у магазина «Все для спорта». Необязательно к ним записываться, можно просто посмотреть, как у них все устроено. Может, с кем-нибудь подружишься, – шепчет робкая надежда.

Подруга… Безумная мысль. Пытаюсь представить, как мы вместе проводим время. Бегаем. Пьем кофе или смотрим кино. Болтаем. Ходим по магазинам. Странная выдумка! И почему-то похожа на измену Мартину. Наверное, так случается со всеми школьными парочками, решившими пожениться. Вы друг другом увлечены, вам не до друзей. И мысли нет, что однажды захочется общаться с кем-то еще. Вторая причина в Данте. Когда он был маленьким, мне не хватало времени на друзей. Больше всего я хотела отдать всю любовь и заботу сыну. Махала ему на прощание, когда он уходил в школу, встречала после школы. Старалась, чтобы он проводил со мной время, помогал на кухне. Читала ему вслух. Надеялась вырастить его чувствительным ребенком с богатым воображением.

И ошиблась. Книги Дэну быстро надоедали. Кухню он терпеть не мог. Как я ни воспитывала в нем мягкость характера, он упрямо оставался типичным мальчиком своих лет. Отмахивался от нежностей. Любил машинки и солдатиков. Дрался с другими ребятами. Я любила его и до сих пор люблю – отчаянно, всем сердцем, – но влияние моей матери слишком сильно. Она им очень гордится. О таком сыне она мечтала. Он приезжает к ней в гости четыре раза в год. Спит в моей старой комнате, отремонтированной специально для него. И, разумеется, мама ужасно его балует. Возится с ним как с малым ребенком – а ведь ему уже тридцать! – готовит его любимые блюда, исполняет каждую прихоть. Интересно, а будь у нее внучка?.. Будь я больше похожа на Кейт Малкин?..

Надо раздобыть еще дофамина. Думая о сыне, я всегда грущу. Да и минутка для тренировки выдалась идеальная. Как раз вернулся любитель «Амазона». Я отправляю ему послание: малому книжному бизнесу стоит помогать. В итоге он покупает три книги и напоследок дарит мне радость человека, сделавшего доброе дело. Да, это манипуляция. Ну и что здесь плохого? Всем только лучше стало. И потом, влиять на чужой выбор так просто. Поправлять других. Как бы невзначай предлагать: покупайте в книжном, а не онлайн, выберите писательницу, а не писателя, темнокожего автора вместо белого. Эдакая уборка: выносишь мусор из неплохого, в общем-то, дома. Или кладешь записку на каминную полку: «Читать книги здорово!», «Никогда не воруйте из книжного!», «Поддержите местные магазины!».

Внутренний критик воет сиреной. Отправляю ее в «комнату тишины». Никто ведь не пострадал. Никто меня не подловил. И Салене радость. И вообще, приятно хранить секрет. Незаметно заглядывать в чужие жизни. Разделять с другими воспоминания и маленькие удовольствия…

Сегодня девятнадцать покупателей и двадцать четыре покупки. Салена приписывает заслугу погоде. Я с улыбкой соглашаюсь. Пусть так и думает. А если что-нибудь заподозрит, я ее поправлю.

– Решила бегать с нами? – спросила Салена, пока я подсчитывала деньги в кассе.