Осколки

мы его два квартала по камерам, а дальше все. Совпадение такое — камеры на

перекрестке — ни одна не работает. Начали искать-копать, оказалось пацанята нем

баловались рогаткой. Лаааадно, нашли пацанят, те в отказ, мол случайно,

дяденька, но у участковый там не зря хлеб ест — детишки раскололись.

— Камеры не случайно

побились? — спросил Сергей.

— Конечно. Оказалось,

днем раньше какой-то мужик пообещал этим пацанам пятихатку, за то, что они

камеры побьют. Даже сказал, какие именно — готовился, видать. Вот со слов детей

и фоторобот.

— Хреново, — покачал

головой Сергей, — но похож или нет, Саш?

— Я не знаю, — с нажимом

повторила я, — глаза похожи, подбородок, но все остальное…

— Так. Значит план

такой, — дядя Игорь убрал фоторобот и захлопнул папку, — завтра уезжает мелочь,

провожатого я ей нашел, у меня этого добра много. Довезет, сдаст с рук на руки

и отзвонится. Вы двое — сидите тихо и не представляетесь. Можете?

— Дашку проводить хоть

можно?

— Можно. А потом домой,

сидеть тихо и не высовываться, как минимум сутки.

— Собака на балконе

будет гулять? — спросил Сергей.

— Она ведь на охрану

обучена, — я поежилась, — думаю, за пять минут со мной ничего не

случится.

— Тем не менее, застрелить Зету

не так сложно. Давай так, я знакомому звоню, собака едет со мной, ты сидишь

дома. Ты тоже, — это уже Сергею.

— Куда? Кто сказал, что

я Зету отдам?

— Цыц! В кинологический

питомник. Работать будет, заботиться о ней тоже будут хорошо. Это не

обсуждается. На днях тоже найду вам человечков, чтоб по пятам ходили, сама

понимаешь, абы кому доверить не могу, это не ребенка до лагеря сопроводить.

— Думаешь, Дашу не

тронут? — Сергей крутил в пальцах сигарету, которую достал из пачки, но так и

не прикурил.

— Охотиться в открытую

на нее вряд ли будут. В отличие от вас. Прости, Серег, но ты первый кандидат на

покушение. Стрелять умеешь?

— Лет двадцать назад из

травмата по банкам последний раз, так что считай, что не умею.

— С Сашки толку больше.

Сашуль, когда твоя Надя из своей командировки возвращается?

— В пятницу, но она пока

сама не знает точно.

— Значит, еще одного

человечка надо, — вздохнул дядя Игорь, — с Ниной я не разговаривал, только с ее

Валерь Палычем, кстати.

— А что так? — подняла я

бровь.

— Он человек серьезный и

обстоятельный, вполне может жене охрану выделить, чтоб она ни сном ни духом не

о чем.

— Ну да, если мама

узнает, она испереживается вся. Спасибо, дядя Игорь, я сама не догадалась.

— Да не за что. Так, ну,

чаем меня напоили, на вопросы я на все ответил, пора домой. Доброй ночи,

Сашуль. Серега, на пару слов?

Мужчины вышли, а я

откинулась на спинку стула. У них там уже тайны и Топольский «Серега».

Вот уж не думала, что дядя Игорь будет дружить с моим… А кем? Русский язык

как-то не располагает нужными словами. Любовник? Фу, какая пошлость. Молодой

человек? Ну да, ну да. Мужчина? Жених? Хотя предложения мне никто не делал,

какой жених? Бойфренд? Тут я не выдержала хихикнула. Из всего пришедшего

мне в голову не годилось ничего.

— Ты чего? — заглянула

на кухню Дашка.

— Да так, ерунда в

голову пришла. Хочешь узнать, до чего мы договорились?

— Нууу… вообще да.

— Да ничего нового, Даш.

Завтра сначала к Андрею, потом на вокзал, дядя Игорь тебе провожатого

нашел.

— Провожатого, — Дашка

скривилась.

— Я же не могу с тобой

поехать. Не бойся, за руку тебя никто водить не будет, считай, что это личная

охрана.

— Ладно, — Дашка как-то

легко согласилась. Интересно, о чем они с Сергеем разговаривали, все-таки?

— Хочешь, посмотрим

что-нибудь? — предложила я, — Помнишь, ты мне про какой-то фильм рассказывала?

— А… — Дашка посмотрела

на дверь.

— Сережу тоже возьмем.

Всем отвлечься надо. Дашка, у тебя проблема, как к нему обращаться, что ли?

— Угу, — мелкая кивнула,

— дядя Сережа как-то стремно — он не старый.

— Ясно, — я постаралась

сдержать улыбку, — вернется, проясним этот момент. Пойдем, фильм найдем и

разберемся как его на телек вывести.

Глава четырнадцатая

Александра.

Фильм мы не досмотрели — Дашка начала клевать носом где-то после половины, и я выпроводила ее спать. Когда вернулась в спальню, застала Сергея, сидящим на краю кровати с телефоном в руках

— О чем переживаешь? — я села рядом.

— Запись. Я, конечно, все отложил, подвинул, но в группе я не один, люди работать хотят и сроки есть. Пытаюсь придумать, как быть.

— Записываться. Завтра Дашку проводим, дядя Игорь обещал охрану — я думаю, на студию ты вполне сможешь ездить.

— Ладно, разберемся. Это неприятно, но не критично.

— Неприятно, но ты хочешь в рабочий запой, — поправила я.

— Хочу. Там не альбом, там конфетка и ты к этому причастна.

Я вопросительно подняла бровь.

— Трепала мою творческую душу, вот я и сублимировал.

— Нууу, — протянула я, — это не специально. Я же не Лиличка.

— Ой, не надо. Никогда не понимал романтизации этой больной привязанности Маяковского, — Сергей поморщился, — драма имеет место быть в жизни, но добровольно жить в драме — это что-то за гранью для меня.

— Он тоже сублимировал, видишь.

— Лихо ты меня сейчас в один ряд с Маяковским поставила. Дай бог, доживу, когда это потомки сделают, — Сергей засмеялся, — ладно, время позднее, вставать рано.

* * *

Утро было нервным и сумбурным — Дашка переживала и волновалась, я переживала вместе с ней, Сергей переживал за меня. Отчасти правильно — я действительно как- будто замёрзла. За всех боюсь, пытаюсь все контролировать, но себя отпустить не могу и контролирую каждое слово и движение. До того, как проснулась Дашка, я позвонила Алевтине Григорьевне, она тоже обеспокоилась и взяла с меня обещание прийти на прием как можно скорее.