Осколок Империи

— На это уйдет много времени.

— С этим необходимо смириться. Кроме того, отправиться мы можем только после заката.

— Зачем нам дожидаться темноты?

— Она не помешает. Представь, что случится, если туман разойдется, пока мы будем над бездной.

— Ох…

И колонисты, и Экипаж, — все люди, живущие на Плато, — любили смотреть, как солнце садится за край тумана бездны. При этом туман окрашивался в совершенно невероятные цвета, которые никогда не повторялись. В это время посадка у края пропасти стоила в три раза дороже, чем посадка в любом другом месте Плато.

— Внезапно мы окажемся на виду у тысячи членов Экипажа. Может быть, нам не нужно пользоваться бездной вообще. Кастро мог предусмотреть это. Поэтому мы будем в большей безопасности, если туман продержится, но что бы мы ни собирались предпринять, нам придется дождаться темноты.

Мэт встал и потянулся, чтобы размять мускулы, которые, казалось, завязались узлом.

— Хорошо. Итак, мы добрались до Госпиталя. Как мы попадем внутрь? Лэйни, что такое следящий луч?

Она объяснила ему.

— Да, но я не видел никакого света… Наверное, ультрафиолетовый или инфракрасный. Все равно мне придется преодолеть его.

— Нам.

— Ты не можешь быть невидимой, Лэйни.

— Могу, если стану вплотную к тебе.

— Фу ты!

— Мне все равно придется отправиться с тобой. Ты ведь не умеешь программировать автопилот.

Мэт принялся расхаживать взад-вперед.

— Пока оставим это. Как нам перебраться через стену?

— Не знаю, — сказала Лэйни и остановилась. — Впрочем, есть один путь. Предоставь это мне.

— Расскажи мне.

— Не могу.

Холодный ветер, дующий снаружи, усилился, и теперь он был слышен даже сквозь стены. Лэйни невольно поежилась, хотя электрическое пламя давало достаточно тепла. Туман перед южными окнами становился все темней.

— Нам понадобится оружие, — сказала она.

— Я не хочу брать ваше. У вас ведь только два пистолета, которые мы подобрали, пока бежали к машине.

— Мэт, я знаю больше тебя об Экипаже. Они все занимаются тем или иным видом спорта.

— И что?

— Некоторые из них любят охоту. Давным-давно Земля прислала нам с помощью грузового робота несколько замороженных оплодотворенных яйцеклеток оленей. В Госпитале их искусственно вырастили и расселили у нижней границы ледника к северу отсюда. Там достаточно травы, чтобы они чувствовали себя счастливыми.

— Значит, мы можем найти здесь охотничьи ружья.

— Неплохая мысль. Чем богаче член Экипажа, тем больше охотничьего инвентаря он покупает. Даже если сам он им не пользуется.

Стойка с ружьями находилась в комнате на верхнем этаже. Стены комнаты украшали картины с изображенными на них более или менее дикими животными, там также были головы и копыта оленей. У стойки стояло около полудюжины духовых охотничьих ружей. Они обыскали комнату, и наконец Лэйни нашла ящик, в котором находилось несколько коробочек с прозрачными капсулами, каждая в два дюйма длиной.

— Судя по их внешнему виду, они смогут свалить даже бандерснатча, — сказал Мэт. Сам он видел бандерснатчей только в фильмах, присылаемых с Джинкса, но знал, что они очень большие.

— Такая штука легко свалит лося. Но ружья стреляют только один раз, потом их надо перезаряжать. Постарайся не забыть об этом.

— Это что — для большего спортивного азарта?

— Думаю, да.

Усыпляющие пистолеты Специальной полиции стреляли длинной очередью маленьких капсул. Попадание одной капсулы вызывало лишь небольшое головокружение. Требовалось по крайней мере полдюжины капсул, чтобы свалить человека.

Мэт закрыл коробочку с большими усыпляющими капсулами и положил ее в карман.

— При попадании такой штуки ощущение, наверное, такое же, как если бы в тебя врезался острый кусок льда, даже если опустить действие снотворного. Как ты думаешь, она может убить человека?

— Не знаю, — сказала Лэйни. Она отобрала два ружья. — Возьмем вот эти.

— Джей!

Худ остановился на полдороге к гостиной, повернулся и пошел в столовую.

Лидия Хэнкок нагнулась над Миллардом Парлетом. Она аккуратно сложила его дряблые руки на коленях.

— Подойди и посмотри на это.

Худ посмотрел на спящего члена Экипажа. Миллард Парлет уже начал приходить в себя. Его глаза были открыты, хотя он, конечно, еще не мог ничего видеть. Худ заметил еще кое-что и нагнулся, чтобы рассмотреть лучше.

Руки старика были разными. Кожа одной была покрыта крапинками от старости. Конечно, кожа не могла быть такой же старой, как сам Миллард Парлет, но он, по всей видимости, давно не заменял ее. От кончиков пальцев до локтя рука казалась какой-то обезличенной и даже показалась Худу искусственной. Частично тому виной было, конечно, его воображение. Худ знал заранее, что Парлет наверняка часто пользовался банком органов в течение своей продолжительной жизни. Было отчетливо видно, что кожа левой руки была сухой, сморщенной и покрытой пятнышками, а ногти на пальцах потрескались и постепенно отламывались.

В то время как кожа правой руки была похожа на кожу ребенка, гладкая и розовая, лишенная всякого загара, почти прозрачная. Пальцы были увенчаны рядами идеальных ногтей. Уже в школьные годы вряд ли кому удавалось сохранить такие ногти.

— Наш баловень судьбы только что сделал трансплантацию, — сказал Худ.

— Нет. Посмотри сюда. — Лидия указала на запястье Милларда. Запястье Милларда Парлета охватывала неровная полоса меньше дюйма шириной. Она была молочно-белого цвета, совершенно нехарактерного для человеческой кожи.

— И здесь тоже. — Подобное кольцо окружало первый сустав большого пальца Парлета. Кожа над кольцом была сухой, а ноготь потрескался и местами сошел.

— Ты права, Лидия. Но что это? Искусственная рука?

— И, может быть, там, внутри, пистолет. Или передатчик.

— Ну, во всяком случае не передатчик. Сейчас здесь было бы уже полным-полно полиции. — Худ взял правую руку Парлета и пальцами ощупал суставы. Он почувствовал старую кость и мускулы под детской кожей, и суставы, которые скоро будут поражены артритом. — Это настоящая человеческая рука. Но почему же он не заменил ее всю?