Осколок Империи

Кастро продолжал вести себя странно. Во время разговора в его кабинете Мэт не переставал бояться Кастро. А сейчас он казался Мэту лишь нервным человеком с забинтованной рукой.

Опасные мысли, подумал Мэт. Продолжай бояться!

Внезапно Кастро стал подниматься по лестнице.

Мэт прикусил нижнюю губу.

Эта погоня уже начинала его смешить! Куда шел начальник на этот раз? И сможет ли Мэт удержать сразу шесть глаз, два вверху и четыре внизу, и при этом подниматься вверх?

Все же он двинулся к лестнице.

— Но, сэр! А как же пленница?

— Я сейчас вернусь.

Мэт вернулся обратно в угол. Пленница?

Гроб. Это слово почти вышло из употребления на Удивительной Горе, где и Экипаж, и колонисты сжигали своих усопших. Но эта коробка у стены была достаточно большой, чтобы там мог поместиться человек.

Ему придется заглянуть внутрь.

Но сначала — охранники.

— Вас вызывает начальник, майор.

— Спасибо, мисс Лоэссон.

— Дженсен, это вы?

— Да, сэр.

— Я нашел еще одно кровоточащее сердце.

— На «Планке»?

— Да. Прямо над комнатой для допросов, на лампе. Теперь я хочу, чтобы вы сделали следующее. Закройте все шлюзовые отсеки «Планка», пустите газ, а затем приходите сюда с отрядом охранников. Стреляйте в любого, кого не сможете опознать. Понятно?

— Да, сэр. А если предателем окажется кто-то, кого мы знаем?

— Тут действуйте по обстановке. У меня есть веские основания считать, что это не полицейский, хотя он может быть в форме. Сколько вам потребуется, времени?

— Около двадцати минут. Я мог бы воспользоваться машинами вместо лифтов, но это дела не ускорит.

— Хорошо. Берите машины. Сначала закройте шахты лифтов. Я рассчитываю на внезапность.

— Да, сэр.

— Выполняйте.

Охранники проблемы не составляли. Мэт подошел к одному из них сзади, вытащил оружие из кобуры и выстрелил в обоих.

Он держал оружие в руках. Это было приятно. Его уже тошнило от страха, который ему необходимо было испытывать. От этого можно было свихнуться. Если бы он перестал бояться хотя бы на секунду, он бы пропал. Но сейчас, хотя бы ненадолго, он мог перестать прислушиваться к шагам, пытаться смотреть во все стороны сразу. Усыпляющий пистолет был куда лучше его ненадежной и непроверенной психической силы. Оружие в руках было реальностью, холодной и весомой.

«Гроб» был еще больше, чем он казался от двери. Он нашел зажимы, большие и легко открывающиеся. Крышка была тяжелая. Внутренность коробки была покрыта пенопластом с конусообразными выемками для звукоизоляции.

Внутри лежало что-то аккуратно завернутое в мягкую плотную белую ткань. По форме это нечто очень мало напоминало человека, голова же вообще не была похожа на человеческую. Мэт почувствовал, как мурашки побежали у него по коже. Гроб. А существо внутри не двигалось. Если это Полли, то Полли мертва.

Все же он стал разматывать простыню, начав с того, что казалось головой. Он обнаружил наушники, а под ними — человеческие уши. Они были теплыми на ощупь. У Мэта появилась надежда. Он разбинтовал пару карих глаз. Глаза посмотрели на него, а затем моргнули.

Ему уже не приходилось сомневаться. Он нашел Полли, и она жива.

Она была больше похожа на куколку бабочки, чем на девушку. Под конец она уже сама помогала ему снимать с ног ткань, прокладки и чувствительные датчики. Правда, помощь ее была незначительна. Пальцы не слушались ее. Мускулы рук, ног, лица все время ритмично подрагивали. Когда она пыталась вылезти из гроба, Мэту пришлось ловить ее, и он не удержался на ногах под тяжестью ее тела.

— Спасибо, — сказала она неуверенно. — Спасибо, что вытащил меня оттуда.

— Я для этого и пришел.

— Я тебя помню. — Она встала, опираясь на его руку. Она еще ни разу не улыбнулась. Когда Мэт размотал ей рот, снял зажимы и прослойки, она была похожа на ребенка, ожидающего, что его ударят. Она и теперь выглядела так же. — Ты ведь Мэт, не помню как фамилия?

— Мэт Келлер. Ты можешь теперь стоять сама?

— Где мы? — Она не выпускала его руку.

— В центре Госпиталя. Но у нас есть реальная возможность выбраться, если ты будешь делать то, что я скажу тебе.

— Как ты попал сюда?

— Джей Худ говорит, что я обладаю психической способностью быть невидимым. В состоянии страха я могу сделать так, что люди не увидят меня. На это нам и придется рассчитывать. Эй, с тобой все в порядке?

— Раз ты спрашиваешь, значит, нет.

Она в первый раз улыбнулась — это была лишь тень улыбки, щель между губами, исчезнувшая за долю секунды. Она лучше выглядела без улыбки.

— Да, по тебе не скажешь, что у тебя все в порядке. Иди сюда, садись. — Она держалась за него обеими руками, словно боялась упасть. Он подвел ее к одному из кресел. «Она в шоке», — подумал он.

— Ты лучше ляг На пол. Спокойно… Теперь положи ноги на стул. Что, раздери их Духи Тумана, они с тобой сделали?

— Это долгая история. — Она нахмурилась, и между глаз появилась глубокая, похожая на галочку, морщина. — Но я могу высказать это в двух словах. Они ничего со мной не сделали. Ничего, ничего и ничего. — Она лежала на спине, как ее положил Мэт, ноги на стуле, и смотрела даже не в потолок, а за него, в никуда.

Наконец она сказала:

— Как ты попал сюда, Мэт?

— Пришел спасти тебя.

— Ты не «Сын Земли»?

— Нет.

— Может быть, ты стукач? В тот вечер, когда ты приходил, в доме Гарри была облава.

— Это крайне неблагодарно со стороны человека, оказавшегося в отчаянном положении.

— Извини. — Но ее взгляд оставался подозрительным и настороженным. Она сняла ноги с кресла и уселась на полу. На ней было непривычное одеяние, похожее на спортивный костюм, сшитое из мягкой эластичной ткани. Она нащупала пальцами край простыни, в которую была завернута, и начала теребить его: она его мяла, скручивала, растягивала, опять комкала. — Я ничему не верю. Я даже не уверена, что проснулась. Быть может, я все еще в этой коробке.

— Спокойно, — сказал он и, пытаясь подбодрить, сжал ей плечо. — Это пройдет.

Она схватила его за руку и не отпускала ее, и сделала она это так резко, что он подскочил от неожиданности.

— Ты не знаешь, на что это похоже! Они завернули меня в простыню и запихнули в гроб, и с того момента я все равно что умерла! — Она сжимала его руку, ощупывала его пальцы, ногти, суставы, словно она в жизни не дотрагивалась до человеческой руки. — Я старалась все время вспомнить что-нибудь, но не могла удержать воспоминаний. Это было ужасно, — она остановилась, губы беззвучно шевелились, а из груди вырвалось рыдание. Затем она бросилась на него.