Основы женского шарма

– Вот это да! – очень точно описала увиденное Шурка.

– Ты что, ограбила эту свою Ирину? – не усомнилась в моей способности к воровству мамуля.

– Обалдеть! – выдохнула я.

Передо мной лежало пять тысяч долларов и записка. Пять тысяч, какое счастье. Пять тысяч при совершенно чистой совести. И я уже имею другую работу. Господи, жизнь прекрасна и удивительна! Да, а что там в записке? «Олечка, большое вам спасибо за все. Мы с Ксюшей решили, что раз уж эти десять тысяч нам достались через вас, а вы потеряли из-за нас работу, то вы имеете полное право на половину этих денег. А у нас останется достаточно, чтобы исполнить все, что мы собрались. Надеюсь, что эти деньги вам помогут. С уважением, Ирина».

– Вот это да! – снова запричитала Шурка.

– Вот, деточка, бери пример с мамы. Будь доброй и честной девочкой, и это обязательно окупится! – решила не упустить момент для реализации педагогических задач мама.

– Да уж, – не стала возражать деточка.

– И что мы будем делать с такими деньжищами? – поинтересовались все.

– Что значит мы? Что я с ними буду делать, вы хотели спросить?

– Но…

– Никаких «но». Слава богу, нам не надо влезать в долги. Но эти деньги – наш жизненный резерв.

– Мам, так нельзя. Нельзя получить пять тысяч только затем, чтобы запереть их на ключ.

– Ага, а ты предлагаешь их выкинуть на ветер?

– Мам. Давай хоть что-нибудь крутое придумаем. Отложи половину. Или там, две трети. Но остальное потрать на что-нибудь клевое.

– На что, например? – задумалась я.

Шуренок-то, по сути, права. Нельзя себе запретить все и навсегда. Надо что-то для себя, любимой, сделать.

И тут мне вспомнился Лукин. И я тут же поняла, чего я на самом деле хочу. Я хочу машину. Пусть не такую, как у этого недочеловека. Пусть маленькую и отечественную. Пусть не новую. Но хочу! Хочу ездить на работу на машине, хочу выносить с рынка пакеты и класть их в багажник, вместо того чтобы переть их по морозу домой, оттягивая себе руки. Хочу, в конце концов, приехать в «Национальный стандарт» на очередной сеанс расставания с кровными деньгами на машине. Лихо подрулить к подъезду и на глазах великолепного и недостижимого полумужчины-полубога Руслана выйти из чистенькой маленькой машинки в красивой, подходящей моменту одежде. Подойти к дверям и, не замечая его обалдевшего и восхищенного взгляда, с полуразворота блямкнуть сигнализацией. Впрочем, не факт, что он прямо-таки обалдеет и восхитится, но все равно будет круто.

– Ты права, доченька. Я куплю себе машину.

– Какую? Стиральную?

– Нет. Автомобиль. Автомобильчик. Непременно красненький.

– Ты с ума сошла! Ты даже не представляешь, сколько это принесет проблем! – тут же запричитала мамуся.

– Это почему? У папочки была машина, но от нее не было никаких проблем. Одни удовольствия.

– Да, потому что у нас был шофер и гараж при министерстве, где все эти проблемы решали.

– Так. Послушай, мама. Я чудом заработала эту замечательную кучку денег. И я куплю себе машину, даже если ты и вообще все вы будете против.

– Делай что хочешь. Но попомнишь ты мои слова.

– Это почему же?

– А вот с муженьком твоим так и вышло. Я предупреждала – ты не послушалась. И что получилось?

Я подумала, обижаться или нет? Но на фоне пяти штук баксов все мои обиды таяли, как снег в Сахаре.

– Ну и ладно. Значит, у тебя будет повод еще меня попилить. С другой стороны, чем ты станешь заниматься, если я перестану давать тебе эти поводы?

Мама как-то вся закипела, забулькала и ушла в комнату. Я сгребла денежки и запрятала их среди своих вещей. Уверена, что моим дорогим близким все-таки в голову не придет самовольно взять мои деньги. А грабители не залезают в такие нищие съемные хаты.

Единственное, что надо сделать, это накупить вкусностей и сладостей. Всего того, что каждый из нас любит. Устроим еще один праздник. Пусть и девятого января, неважно. Пригласим Мотьку, да что там, и Динку с Юлькой, пусть пополощут нам всем тут мозги! Запечем какого-нибудь индюка-переростка. Напьемся. Все будет отлично. И пусть нам всем станет хорошо уже прямо сейчас.

– Олька, и ты молчала? Тут такое, а ты молчала?

– Матильда, я только вчера получила деньги. И сразу пригласила тебя.

– Все равно, я не понимаю, за что она заплатила тебе такие деньги? – Мотька была обескуражена.

– Ну она тоже поняла, что ради ее благополучия я рискнула практически всем.

– Да чем, чем ты рискнула? Работой? Такой работы на каждом углу валяется куча, никто не поднимает.

– Зачем ты так?

– Как? Я пашу как лошадь, выслушивая чужие слезливые истории, твои в том числе. А толку ноль. Кто-то заплатит пятьсот рублей и будет ходить и ворчать, что нет эффекта. А подружки все поголовно используют абсолютно бесплатно.

– Но я ведь не виновата, что тебе не платят больше. Между прочим, есть и такие психиатры, которым за прием и тысячи долларов платят. Почему бы тебе не стать такой?

– Я не желаю наживаться на чужом горе.

– На каком горе?

– А ко мне с радостью не ходят. Вечно только и слышишь – мужиков нет, денег нет, ничего нет. Того не люблю, эта не любит меня. Тоска. И все это за копейки. А тебе сразу отваливают пять штук. Где справедливость?

– Справедливость в том, что ты хреновый психиатр.

– Психоаналитик. А ты непонятно кто, и тоже хреновая.

– Только я дура набитая с деньгами, а ты только со своей злостью. Я тебя позвала порадоваться за меня, а ты…

– А ты думала, я спляшу? И скажу, что так и надо?

– Да, – вскочила я из-за стола и отошла к двери, – я именно так и думала. Что ты способна не только потирать ручки, глядя, как меня мой бывший супруг сталкивает в пропасть. Я надеялась, что имею подругу, которая еще и порадуется, когда я самостоятельно из этой ямы стану вылезать. А если я завтра найду себе нового мужа, и он будет красив, богат и влюблен по уши? Что ты тогда скажешь?

– Что это невозможно, – сощурившись, прошипела трезвая от злости Мотька и тоже вскочила.

– Почему?

– Да потому что нет таких дурачков, чтобы взять старую толстую бабищу с двумя детьми и кучей долгов. Таких не бывает. Полно молодых и получше тебя.

– То есть душа моя ничего не стоит? Это невозможно полюбить?

– Да какая у тебя душа? Ты за деньги все продашь!

– Пошла вон, – тихо, но ясно сказала я.

– Что?!

– Убирайся. Мне на хрен не нужно здесь полоскаться в твоем яде змеином. Оставлю, пожалуй, эту почетную привилегию твоему великомученику-мужу.

– Да пошла ты сама! Еще прибежишь. Думаешь, словила чуток удачи и теперь всю жизнь будешь как бутерброд с маслом? Ошибаешься.

– Как-нибудь обойдусь без умных.

Мы уже просто орали друг на друга, пока Мотька натягивала сапоги и шапку. Да, вот это подруга у меня, оказывается! То есть сопли утирать она могла столько, сколько влезет. А вот пережить мою удачу ей не под силу. Конечно, ведь утешить легче. Если подруге плохо, подразумевается, что она хуже. А теперь что же, признать, что хоть в чем-то она лучше?