Основы женского шарма
Шрифт:
«Как посмотрят на женщину, которой за тридцать, если у нее коленки замазаны зеленкой?» – подумала я и надела мамины панталоны. Пусть занозы впиваются в этот образец чулочно-бетонного производства отечественных фабрик. Тут не то что занозы, тут и швейная игла сломается. В общем, процесс пошел. Я налепила на канцелярский клей все найденные паркетины (пусть подержатся хоть день, меня в их опадании уже никто не сможет обвинить) и перекинулась на белье.
«Всех рецидивистов – к расстрелу!» – объявила я приговор и включила кран. В ванной набралось вещей так на пять-шесть стирок в машине при полной загрузке. Между прочим, моя полная загрузка «стиралки» – это вам не хрен собачий. Я запихиваю в
Теперь пылесосить, а потом разложу чистые вещи с кровати по шкафам. Я ухватилась за пылесос. Ой, надо музыку сделать погромче, решила я. Ведь пылесос – вещь громогласная, особенно мой. А я люблю скакать по квартире под музыку. Радиола загрохотала.
«Ай-нэ-нэ-нэ-нэ, а я красавица, Ой нэ-нэ-нэ-нэ, коса до пояса», – очень правильная песня. Прямо про меня. Я скакала и перлась от процесса, уже начавшего меня радовать, но тут до меня дошло, что мое ухо что-то напрягает. Я недовольно отключила пылесос и приглушила музыку.
Так и есть – звонок! Не иначе, соседи пришли ругаться. Ну нет, не дамся. Я в своем праве, до одиннадцати часов вечера могу тут хоть лезгинку танцевать под барабаны! Что надо? Я распахнула дверь и остекленела.
– Здесь не проживает?.. – начал Руслан и присоединился ко мне. В смысле, тоже остекленел. Немая сцена «к нам едет ревизор» – «отдыхала».
– Что ты здесь?.. – я не смогла закончить.
– Я… я… э… – Он смотрел на меня так, словно я походила на начавшееся землетрясение.
– Зайдешь? – решила я проявить вежливость.
– Здравствуй, Оля, – как-то сипло пробурчал он и опал на стену. Он держался рукой за дверной косяк и не отрывал от меня глаз. На лице застыло выражение измученности и неземной усталости.
– Здравствуй, Руслан, – шепнула я и впала в истерику. Еще бы, он в шоке. Да при виде меня птицы бы умирали на лету от разрыва сердца! Голая, в авоськообразном лифчике и маминых панталонах, красная, вместо косы – сход ведьм у Лысой горы, руки в стиральном порошке. Ой, да еще пылесос в руках.
– Ну зачем я пошла открывать дверь! Лучше бы я умерла! – в ужасе прошипела я. Это же надо, чтобы так не везло!
– Я так тебе отвратителен? – отпрянул Руслан.
– Нет! Стой! Проходи! Чашечку кофе? Может, выпьешь что-нибудь? – бормотала я, пытаясь заманить мое видение внутрь.
– Я бы выпил, – внезапно согласился Руслан и переступил порог квартиры. Я заметалась. Срочно надо «нарыть» в недрах разбомбленной мною квартиры «бухла». Любого, пока Руслан не ушел.
– Можно просто воды, – каким-то охрипшим голосом сказал он.
– Ты что, болен? – испугалась я. – У тебя нет температуры? Я сейчас измерю, ложись. Я сделаю чаю.
– Не бегай, я не болен. – Он схватил меня за руку.
– Но ты весь красный, – уточнила я мотивы своего поведения.
– Ты тоже. Красная и голая. Ты всегда так открываешь дверь? Или ты кого-то ждала?
– Кого? Разве что остальную группу бабок-ежек. У меня тут слет.
– Я без тебя жить не могу, – внезапно ляпнул Руслан и принялся сдирать с меня лифчик. Я против не была, хотя не понимала, как технически можно что-либо продолжить после моей уборки. Но Руслан не стал привередничать.
– Я не могу без тебя. М-м-м…
Мы целуемся, ура! Целуемся прямо с пылесосом в руках. Прямо на приклеенном паркете.
– Как я мог тебя упустить. Твоя грудь…
Да-да, это мы уже проходили.
– Руслан, пойдем. Руслан, Руслан.
Как хорошо, что ты пришел. У меня нет никакой еды и выпить нет, но это неважно.– Помолчи, глупая женщина. Ты хоть понимаешь, как меня извела?
– Я извела?! – поразилась я.
– А кто? Господи, я так тебя искал, и вот ты встречаешь меня абсолютно голой. Невероятно!
– Ну, не совсем голой. – Я попыталась восстановить справедливость. Но не успела, так как в этот момент, как оказалось, мы уже занимались любовью. За поцелуями, за теплотой его рук, за жаром его прикосновений я не заметила, как оказалась прямо поверх всей кучи условно чистых вещей рядом с наполовину голым Русланом. Он навалился на меня всей своей двухметровой сытно кормленной мужской массой, соединился со мной единственно возможным со дня сотворения мира способом и сделал меня своей женщиной. Отчего последние остатки разумных мыслей покинули мою бестолковую голову и в ближайший час не возвращались. На этот час я потеряла право называться Homo Sapiens, так как способность мыслить исчезла напрочь. Я плыла в облаке ощущений. Мне было тяжело дышать, это и прекрасно, потому что мне из-за Руслана тяжело дышать, из-за его тяжести, однозначно! Я ничего не вижу, кроме его глаз, обжигающих меня и приказывающих мне подчиниться. Я подчиняюсь, и восторг охватывает меня. Я чувствую запах его кожи, он пахнет пряной травой из маминого запаса, не помню, как она называется. Запах чуть с кислинкой, но меня он завораживает. Я, как пчела, иду к источнику, зная, что там нектар, и нахожу его там. Я ощущаю на своем теле его руки, жадно ощупывающие свое вновь приобретенное богатство. Он делает все как хозяин, и я не возражаю.
– Я так долго тебя ждала.
– В следующий раз, если я не звоню тебе, вспомни, дорогая, что и у тебя тоже есть пальцы.
– Я не могла.
– И я не мог.
Он замолкает и целует меня. Он целует меня всю, прикасаясь губами к моим изгибам. Я лежу зажмурившись, я боюсь открывать глаза. И с закрытыми глазами я прекрасно вижу его растрепанные волосы, его бледное напряженное лицо. Он идет по дороге наслаждения один, двигаясь быстрее и быстрее. Ритм и силу ударов он назначает сам, делая меня лишь инструментом его воли, лишь источником его наслаждения. Глаза его закрыты, он смотрит внутрь себя. Мышцы лица сводит судорога, челюсти напрягаются, его руки с силой впиваются мне в бедра, заставляя еще сильнее открываться перед ним, еще покорнее подчиняться его пульсации. Он не видит меня, не слышит, не знает. И мне было бы до одурения обидно, что он не видит меня, если бы я не знала, что там, глубоко внутри него, живу тоже я, и он преклоняется передо мной, перед моей властью подарить ему то, чего ни один другой смертный подарить не в состоянии. Он шепчет:
– Оля, какое счастье, что я тебя нашел.
И теперь он сделает все, чтобы отправить меня моей дорогой наслаждения, раз уж наши пути пока не пересекаются, и примется смотреть и любоваться, как я, уходя вглубь себя, нахожу там его. И возвращаясь, шепчу:
– Руслан, какое счастье, что ты меня искал.
Глава 4
Показывающая любовь на фоне бытовой прозы жизни
– Оля….
– Оля!
– Оля! Проснись, кто-то звонит.
– Что?
– В дверь звонят. Мы можем не открывать?
– Угу. У мамы есть ключи, если что.
– Иди ко мне, – прошептал сказочный голос сказочного Руслана. Как хорошо, что это все же не сон.
– Что?! Звонят? Кто? А сколько времени? – Способность мыслить вернулась мгновенно, лишь только было помянуто всуе имя мамочки. Словно сообщения мобильного телефона, включенного после долгого перерыва, мысли посыпались из камеры «отсрочено» сразу пачками.