Особенности обучения диких котов

– Значит, извинись и не цепляйся больше, - Анна вспомнила, как отец разговаривает с теми, от кого ему нужно что-то получить против их воли, и постаралась скопировать позу, тон и взгляд.

– Анна права, - рядом возник Саваж.

А за спиной побелевшей Мизуки уже возвышался Флинн, рядом стоял парень с третьего курса, кажется, они вместе с Клодетт, и сама Клодетт смотрела так яростно, что того и гляди – вцепится в волосы. Джемма встряла.

– Я пошутила, - Джемма очаровательно потупилась.

Анна вспомнила, как над ней самой пытался шутить Медведь Долле, которого, кстати, на приёме не было.

– Такие себе шуточки, и если ты этого не понимаешь, то ты дура последняя, - сказала Анна.

– А вот оскорблений я себе не позволяла, - медовым голосом пропела Джемма.

– Ой ли? – кажется, у Клодетт вскипело. – Знаешь, мы сейчас попросим Леона с Грейс сделать нам непроницаемую стену, они умеют. А потом посмотрим, кто что себе позволяет. Если что, мой брат умеет наслать понос. Зелёный. Хочешь? – и тоже смотрит так, с хитринкой. – Наверное, Тина тоже что-то такое умеет, она отличница. Я-то умею только плюху между глаз, но говорят, иногда у меня выходит красиво.

– Говорю же – пошутила, - сказала Джемма нервно.

– Значит, приноси извинения за свои дурацкие шутки, - сурово сказал Саваж, и сопроводил свои слова столь же суровым взглядом.

Джемма ойкнула и сникла.

– Мизуки, прости меня, пожалуйста. Я глупо пошутила. Приношу свои извинения.

Анна глянула на Мизуки – та стояла, ни жива, ни мертва. Смогла только кивнуть.

Франсуа Креспи взял Джемму за руку и повёл к выходу из зала. Анна же подхватила под руку Мизуки, под вторую её подхватила Клодетт.

– Всё в порядке, эта дура ушла, - Клодетт сжала ладонь Мизуки. – И если Франсуа не дурак – а он не дурак – то больше не вернётся.

– Спасибо вам, - прошептала Мизуки, не глядя ни на кого.

– Всё в порядке, - улыбнулся Саваж. – Тебя проводить куда-нибудь? К столу? Или, может быть, танцуем?

– Нет, спасибо. Может быть… - она беспомощно завертела головой, - на третий этаж?

– Так, пошли. Покажешь, что и как, - Клодетт взяла Мизуки за руку и потащила к выходу.

– Наверное, справятся, - пробормотал Флинн. – Вот ведь дура злобная. Она у вас всегда такая?

– Почти, - вздохнула Анна.

Она была недовольна собой за то, что не удержалась от грубого слова.

– Анна, спасибо, ты стойкий боец, - улыбнулся ей Саваж. – Танцуем?

– Да, благодарю.

Вальсу Анна не обучена, но просто-то потанцевать можно!

Спустя пару музыкальных фраз она даже решилась задать вопрос.

– Скажи, ты умеешь всё на свете? И танцевать, и колдовать, и петь, наверное, тоже?

– Просто меня учили. Дед с бабушкой и родители считают, что чем больше в детей вкладывать, тем больше в них поместится. Но учили, конечно же, не всему. Клодетт и Филипп де ла Мотты играют и поют намного лучше меня. Любой студент с прикладного танцует лучше. Второкурсники и все, кто ещё старше, знают и умеют больше в плане боёвки. А я – так, понемногу. Знаешь, ты тоже умеешь не меньше, просто сама не замечаешь. Ты, скажем, не теряешься сегодня в зале, в отличие от многих наших друзей. Ты да Грейс.

Кстати да, Грейс. Похоже, у неё тоже некоторый опыт. Анна нашла её глазами – они с Леоном стояли вместе с Кариньянами и кем-то ещё, наверное, некромантская тусовочка.

Клодетт вернулась в зал – одна. Саваж как увидел, так голову и заворотил в ту сторону. К ней подошла Тина, они о чём-то говорили. Извините, прекрасные, пока не завершится музыка – мы танцуем. Мир подождёт.

Музыка завершилась, Саваж улыбнулся очень красивой улыбкой и даже поклонился, и повёл Анну туда, где стояли девушки.

– Анна, большое тебе спасибо. Клодетт, где Мизуки?

– Она попрощалась с госпожой деканом и уехала на такси в общежитие. Сказала, что провожать её не нужно, и она справится. И что всё в порядке.

– Я бы тоже в таком случае уехала, - кивнула Тина.

– А где госпожа Бертини? – холодно поинтересовался Саваж.

– Просила передать всем свои извинения и отправилась домой, - сказал Франсуа Креспи.

– Точно домой? – не поверил Флинн.

– Я лично вызвал ей такси и посадил туда, - пожал плечами Франсуа. – Сегодня она никого больше не побеспокоит.

– Вот и славно, - кивнул Саваж. – Клодетт, танец?

– Конечно, - улыбнулась Клодетт.

– Анна, - тихо сказал Флинн, - я совсем не умею танцевать. Может, ты того, покажешь, что нужно делать?

– Из меня тот ещё учитель, - усмехнулась Анна, - но я могу попробовать.

– Ты в таком деле всё знаешь, не отпирайся.

– Кое-что знаю. А танцевать на самом деле умеет твой друг Саваж.

– Он вообще всё умеет, - отмахнулся Флинн. – Но командиру положено.

Саваж танцевал с Клодетт, Франсуа Креспи пригласил девушку из старших боевиков, а Тина танцевала с братом Клодетт. И никто ни на кого не заворачивал голову.

– Смотри, всё просто. Ты слышишь музыку?

– Вроде да, - кивнул Флинн.

– Просто переноси вес с ноги на ногу, ты должен это уметь. Это легко.

– Ну да. Ой, правда, умею, - восхитился он.

– Только не хватайся за меня так сильно, иди своими ногами. Если мы завалимся, это будет почище Джеммы. Джемму-то мало кто слышал, а наше падение увидят все.

– Не бойся, я и сам не упаду, и тебе не дам.

– А что ты делаешь на академических праздниках, если ты не умеешь танцевать?

Кажется, Флинн смутился.

– Ну, можно же пить. Или целоваться с Лои.

Вот так. Пить или целоваться с Лои. И всё хорошо.

Впрочем, пить Анна пробовала, ей не понравилось. А целоваться ни с кем не хотелось. Поэтому… улыбаемся и танцуем дальше.

С Флинном, с Филиппом, а потом её пригласил какой-то полковник Легиона, она от волнения не расслышала имя, но потом взяла себя в руки, улыбнулась и подала руку.

Пришла на большой приём – танцуй. И знакомься с новыми людьми, в жизни пригодится. И даже если у тебя не получится сегодня больше ни одного танца с Саважем – это не конец света. В конце концов, в любой момент можно вызвать такси и уехать.

Но пока можешь танцевать – танцуй.

* * *

В далёком детстве Клодетт очень любила слушать сказки и мечтала, как вырастет и поедет на бал, словно принцесса, или какая другая героиня. Она и не подозревала, что многолюдный бал – это так… любопытно.

С одной стороны, тебя мало кто знает, и до тебя, по большому счёту, никому, или почти никому, нет никакого дела. С другой стороны – тебя знают твои родные, твои однокурсники и твой парень. И этого достаточно.

Тебе всегда есть, с кем посмеяться и потанцевать. И есть, кого защитить, если какая-нибудь дурища вздумает делать глупости. Никто не понял, с чего понесло Джемму, она противная, конечно, но вроде раньше была в целом адекватной. Кажется, её больше не будут звать в этот дом, это ж надо было додуматься – прицепиться к девушке, с которой не сводит глаз внук хозяев дома! Или она тоже пытается добиться его внимания? Ну так это следует делать совсем иначе. Ладно, какая разница, почему кто-то наговорил гадостей на ровном месте? Вот вообще никакой.