Особенный наследник

Зою словно холодным душем окатили. Мало того, что отец запретил заниматься акробатикой, так ещё и с парнем теперь нельзя общаться. Зоя все две седмицы только и ждала момента, когда вновь встретится с Костей, и тут — такой удар. Да и о какой свадьбе может идти речь? Зоя даже не думала о свадьбе. Рано ещё. Впереди целая жизнь: лекторий, служба, карьера.

И всё же слова о том, что Костя рано или поздно бросит её, заменив той, которая больше подходит ему по статусу, ранили Зою. Чаще всего ведь так происходило.

— Это понятно? — переспросил отец.

— Да, понятно, — Зоя поднялась и проговорила тихо. — Можно идти?

— Конечно, иди, готовься к завтрашнему дню.

Глава 22

Статья называлась «Мономахи жаждут войны». В ней писали о том, что дружина клана Золотой лев устроила стрельбу в кварталах, принадлежащих клану Красного быка. Нападению подверглись больница и рынок. Очевидцы утверждали, якобы пять бронированных «Гекторов» с нашими гербами приехали рано утром и открыли огонь из пулемётов. Погибло одиннадцать метэков и два гражданина, число раненых пока устанавливалось. Журналист, написавший статью, выдвинул предположение, будто у Мономахов и Птолемеев имеются некие спорные территории, и обвинял наш клан в том, что тот ввёл бронетехнику в чужие владения. Это грозило Мономахам большим штрафом, а то и вовсе могло посчитаться объявлением войны.

Инцидент произошёл рядом с «ничьей» территорией, где недавно случилось восстание тавров. С тех пор там присутствовали дружины Мономахов и Аргеадов. Непонятно, как так получилось, что наши бойцы устроили стрельбу в соседнем районе, но по мнению журналиста (который, гад такой, скрывался под псевдонимом), Мономахи пытались забрать себе «ничью» территорию и часть чужих владений.

У меня же были только два вопроса: какая сволочь это написала и какая сволочь опубликовала в правительственном издании? Походило на заказуху.

— И это правда? — спросил я. — Наши действительно решили пострелять среди жилых кварталов? Скоро, значит, будем с Птолемеями воевать?

— Полемарх приказал привести дружину в боевую готовность, однако о формировании войска пока речи не идёт, — покачала головой Андрей. — Не знаю, что у них случилось. Возможно, стычки с таврами. Это ведь дикие звери, они крушат всё на своём пути. Если там и есть погибшие, уверен, наша дружина тут не причём.

— А птолемеевская братия и рада стараться.

— Амвросий — архонт их — уже разразился гневной речью по поводу нашего отказа охотиться на смежных территориях. Обвиняет нас чуть ли не в политическом преступлении. Дескать, мы поставили под удар весь Византий.

— Вот же паскуда! А где государственные войска? Почему восстание подавляем мы, а не они?

— Промедлили, вот наш архонт и не стал ждать, послал собственную дружину. Имел на это полное право. И даже если его парни случайно заехали к Птолемеям, то претензии очень странные, поскольку машины класса «Гектор» не запрещено вводить на территории других фил. Мы всю жизнь ездили через астиномию Птолемеев. Либо репортёр этого не понимает…

— Либо он врёт и разжигает вражду, — закончил я. — Так почему басилевс сиськи мнёт? Где его агема? Где войска? Почему всё ограничивается болтовнёй, когда стреляют на улицах?

— Политика, — развёл руками Андрей. — Нельзя так просто взять и начать войну внутри города. Есть договорённости, есть закон, правила.

— Птолемеям плевать на правила. Похоже, нам тоже придётся это сделать.

— Тогда другие кланы на нас будут, самое малое, косо смотреть. А то и вовсе, не приведи Господь, решат к Птолемеям присоединиться.

— Н-да. Ну и дела…

— Но работа ведётся, пусть и опосредованно. Насколько мне известно, наша новая знакомая истребила уже не один десяток птолемеевских прихвостней. Власти делают, что могут. А я как раз хотел с тобой поговорить о вчерашнем мероприятии.

Андрей рассказал о разведке, которую провела Колибри совместно с его дружинниками.

Когда дяде доложили о том, что находится на бывшем трубопрокатном заводе, он и сам вначале не поверил. На складах хранилось огромное количество оружия и боеприпасов, а на территории стояли десятки единиц бронетехники.

Территория завода была частично занята мелкими предприятиями, частично — оружейными складами, частично пустовала. Неподалёку базировались стратионы из группировки «Халкидон», которая числилась среди подразделений птолемеевской дружины. По словам Колибри, значительная часть командного состава «Халкидона» состояла в «Ахейском союзе».

Склады охранялись хорошо, однако с пустующих заводских территорий туда вели подземные ходы. У Насти каким-то образом появилась карта подземных коммуникаций, и пусть и не без труда, но наш отряд пробрался-таки к складам и вышел в подвалы, доверху набитые оружием и боеприпасами.

На самой же территории были обнаружено множество бронированных «Гекторов», ВТМ — военно-транспортные машины, танки и различные артиллерийские системы. Вся техник — без обозначений. Установить их точное количество не представилось возможности.

В казармах же, расположенных тоже на территории завода, но на некотором удалении от складов, по мнению Колибри, было расквартировано не меньше таксиса стратионов. Таксисом называлось что-то среднее между батальоном и полком. Он состоял из трёх-четырёх тагм, а тагма насчитывала, как правило, триста бойцов.

Завод находился почти в пригороде Византия, дальше простиралась безжизненную пустошь, где остались только заброшенные населённые пункты. С того направления на протяжении многих лет могли незаметно свозить технику и вооружение.

Более того, Настя была уверена, что база в Ставре — не единственная, есть и другие, а численность личного состава птолемеевского войска значительно превышает то количество, которое может содержать клан в мирное время в метрополии.

— Колибри считает, надо устроить диверсию и взорвать склады, — подытожил Андрей.

— Взорвать это правильно, — согласился я. — Но как же Никанор? Он ведь — наша основная цель.

Андрей сокрушённо покачал головой:

— Боюсь, не получится. Колибри говорит, что Никанор крайне редко покидает акрополь. А медлить нельзя, иначе будет поздно.

— Тогда зачем нам это? — пожал я плечами.

— Руководство клана требует нашей помощи. Конечно, последнее слово останется за Ириной, но я сомневаюсь, что она откажется, когда узнает, кто к нам обратился.

— А у них своих людей нет? Наша дружина — сто человек, занимается охотой и охраной. Почему наверху решили, что надо привлечь нас к диверсионным операциям?