Особист

– Ясно, и всё равно, не верится, что вы майор. Ну, обычно, таким везунчикам дают повышение на одно звание, и какое-нибудь денежное поощрение.

– Всё так, но мне дали звание, и отправили сюда. У нас была небольшая гражданская война в системе, и две трети состава отдела КА выкосили в бою. Я выжил, и мой товарищ тоже. Меня повысили, а потом пришёл приказ идти в бой, и эскадра... Ну потом, наш флот сменил траекторию, и отправился сюда. Это из-за того, что мы собирались напасть на одну из систем врага, а потом генеральный штаб пришёл к выводу, что это бесполезно, и решил сохранить корабли. Поэтому мы прибыли сюда, на Олви.

– Но тому, кто назначал вас в Белый лебедь, тот человек должен был знать ваш возраст, ведь он читал ваше личное дело, как он додумался назначить вас туда, ведь вы...

– Слишком молодой?

– Да. И потом, у нас в системе полно других майоров и даже полковников КА. Впрочем, причина, почему назначили именно вас, может быть своеобразна.

– Например?

– Вы чужой человек, у вас нет ни связей, ни знакомств, вы молоды и спешите поступать по совести, вы будете хорошим контролёром, вас сложнее подкупить, а единственный способ остановить, это убить.

– Возможно так.

– Учтите, молодой человек, место, куда вы летите, там не всё так гладко, там идёт постоянная грызня разведок трёх рас, борьба за знания и технологии. Там совсем не просто контролировать ситуацию. Будьте готовы, будьте внимательны, это просто пожелание. Вас могут даже попытаться убить, если вы узнаете что-то не положенное вам, вот увидите, там будет тяжко.

– Я догадываюсь.

Глава 16: Белый лебедь.

Я не видел, куда мы летим, у катера не было иллюминаторов и окна обзора, он шёл в беспилотном режиме, и только доктор, сопровождавший меня, периодически вводил какие-то коды, вероятно, чтобы нас пропустили, туда, куда положено. Вскоре, после начала полёта, у меня заложило уши, в катере росло давление, неудивительно, я должен был адаптироваться, там, на глубине двухсот километров на базе естественное давление, наверное, никак не меньше десяти атмосфер. А на таких объектах давление не понижают искусственно, на случай разгерметизации в бою или при теракте. Ведь если человека резко поместить из давления в одну атмосферу в десять атмосфер, то он, скорее всего, погибнет. А к давлению десять атмосфер люди быстро привыкают, это не такое уж и большое давление.

Наконец полёт закончился, катер после очередной серии перегрузок остановился. Дверь открылась, и уши заложило ещё сильнее, я, с трудом шатаясь, вышел. Здесь нас ждали три человека в обычной одежде, даже не в форме. Я осмотрел их, высокие стройные люди, без излишней физической подготовки, явно учёные, но уж точно не военные.

– Доктор Жински, вы свободны, дальше мы продолжим путь с Антоном, и объясним ему, зачем и почему он сюда попал.

Доктор развернулся, вздохнул, сел в катер и улетел. Мы вышли из ангара и прошли в коридор, нас тщательно просканировали, и у меня взяли пробу ДНК.

– Позвольте мне пожать вашу руку.

– Да? Спасибо, а за что?

– Вы, наверное, задаётесь вопросом, почему и как вы попали на Белый лебедь?

– Если честно, то такой вопрос меня не особо беспокоил, потому что я особист, сотрудник отдела КА в чине майора, и для меня инспектировать секретные объекты, это на самом деле такая самая обычная работа.

– Вы считаете, что попали к нам в должности сотрудника отдела КА?

– Да, а кто же ещё?

– Ну, вы не совсем сотрудник отдела КА, вы будете выполнять смешанные функции, дело в том, что к нам попало несколько ваших молекул. Точнее, к нам попало много ваших молекул и веществ, но лишь некоторые из них нас заинтересовали. А именно ваши супер сегнетоэлектрики в основе которых эксимеры аргона висмута и ртути, а также крио стойкие индий титано водные композитные сплавы, способные выдерживать температуру до плюс ноль целых, одиннадцать сотых кельвина. Мы посчитали что...

– Но данный композит стабилен лишь при сверхнизких температурах, и имеет низкую температуру фазового перехода, если мне память не изменяет, что-то около плюс двадцати градусов по кельвину. Не собираетесь же вы постоянно охлаждать поверхность брони корабля до столь низких температур.

– Постоянно и не требуется, при девятнадцати градусах кельвина ваше вещество имеет структуру геля, и его легко намазать на броню. Мы предполагаем намазывать ваше вещество на корабли в начале боя, да и то не всегда и не везде.

– Да, но просто гель не обеспечит защиты, ведь криогенные бомбы попав в цель, пробивают верхний слой обшивки, и едва ли моя жижа сможет отбить такую атаку.

– Это не важно Антон, конструкторские нюансы, как сделать так чтобы... Вас и не должны волновать. Но я решил включить вас в междурасовую группу по теории вещества. Я знаю, что вы не профессиональный учёный, и у вас нет образования. Но вы могли бы быть наблюдателем консультантом. И заодно, так вы сможете исполнять свои обязанности особиста.

– Да?

– Поверьте мне, у вас настоящий дар к химии сверхнизких температур. Учитывая то, что вы смогли всё это сделать на обычном конструкторе, без специальных знаний. Жаль, что вы не стали учёным, у вас талант.

– В университете учителя говорили иначе. Нет, я не был бездарем, но способности мои были весьма средними.

– Возможно... Не знаю, но мы дадим вам шанс здесь, и вы сможете реализовать любые свои идеи, у нас хорошие конструкторы, расширенные и дополненные, такого не было у вас на корабле.

– На корабле у меня было много свободного времени, я иногда часами сидел за конструктором, конструируя всего одну искусственную молекулу.

– Мы постараемся дать вам больше времени для вашего хобби. Но ваши работы по крио устойчивым материалам поразили многих из нас. Ваша теория о криогенной эластичности эксимеров.

– Позвольте...

– Ну, вы не написали её на бумаге словами, вы создали молекулу, изменили допущения, и у вас получился эластичный эксимер. Эта молекула имеет большое применение к мета устойчивым криогенным пластмассам, потому что она остаётся эластичной до температур уровня плюс одна целая три десятых кельвина. Если изготовить из таких молекул прокладки, то мы могли бы снизить поражающий эффект крио оружия противника.

– Вы работаете здесь с рейнами и церидами?

– Да, и, увы, согласно нашему договору, все знания о ваших чудо веществах будут принадлежать, и принадлежат всем трём союзным цивилизациям.

– Быть может, тогда имеет смысл мне работать отдельно?

– Они уже получили информацию о вашем существовании. У нас есть договор, вам придётся работать с ними. И потом, мы все в одной упряжке, мы ведь коллективно сливаем войну. А между прочим, если бы не ракетные крейсера церидов, едва ли бы мы могли ощущать себя здесь в какой-то относительной безопасности.