Особо секретное оружие
Шрифт:
Потом и этот ступор будет не страшен. Если договорятся с Ахмедом Даутовым, тот сумеет вылечить. Он сотрет из памяти все воспоминания о Сохно и обо всем, что с ним связано... И даже пусть тогда не состоится новый поединок, к которому Талгат готовился, полгода ежедневно тренируясь. Пусть... Это не важно... Важно то, что порученное дело будет сделано и он сам будет здоров...
Поспать удалось немного в самолете, пока летели до Нижнего Новгорода. Но это трудно назвать сном. Просыпался часто в холодном поту... То же самое повторилось в машине,
Талгат смотрит в окно. Деревня большая, обжитая. Много людей... С одной стороны, это хорошо. Где много людей, там не так заметны посторонние. Впрочем, ерунда... Посторонних здесь заметят обязательно, потому что эти посторонние – чеченцы... Но кто может запретить хозяину принимать земляков?..
– Мансур! – зовет Талгат.
Мансур появляется сразу, словно за дверью стоял.
– Я и мои люди... Мы поспим пару часов. Потом нам надо ехать... Через два часа разбуди нас... Ни минутой позже!
Талгат смотрит на часы, как олимпийский судья на секундомер.
– Ваша комната, эмир, там... – показывает Мансур. – Остальных я размещу на полу...
Талгат заходит в комнату с одной-единственной кроватью и стулом, вешает пиджак на стул и закрывает за собой дверь...
Из штаба группировки передали волну, по которой можно связаться с десантурой, и позывной комбата, руководящего операцией. И новые сведения, полученные в результате допроса пленных саудовцев, сопровождавших Талгата Абдукадырова, которые в корне меняют задачу.
– Мы уже передали десантникам приказ образовать проход и двинуться двумя колоннами по склону, параллельно курсу банды Абдукадырова. Вы тоже сильно не припирайте их... Пусть соединятся со вторым отрядом. У нас готовится вторая группа десанта, на подходе и третья. Выбросим их в помощь, как только определите координаты места соединения.
– Я понял, товарищ генерал... Мы уже почти наступили им на хвост... Но слегка притормозим... Поддержка авиации будет?
– Если погода позволит... У нас здесь небо хмурится...
– У нас пока погода позволяет загорать... Очень жарко...
– Будем надеяться... Вылететь смогут в любую погоду. Было бы у вас видно, кого бомбить... У меня все. До связи...
– До связи...
Согрин прекращает сеанс. Кордебалет сворачивает рацию.
– Некуда будет Талгату возвращаться, – говорит с явным сожалением. – Сохно, когда вернется, расстроится...
– У Талгата, думаю, и возможности вернуться не будет... Сохно вызвали в распоряжение группы «Альфа». Наверняка это как-то связано с Талгатом... Там встретятся...
Талгат просыпается оттого, что открывается дверь. Сон у него чуткий, звериный. Рука автоматически ложится на рукоятку спрятанного под простыней, которой он накрылся, пистолета. Просыпается с ясной головой и сразу поднимает левую руку, смотрит на часы.
Минута в минуту! Мансур свое дело знает. Про него так и говорили – исполнительный, старательный,
пунктуальный, только нельзя давать волю его языку. Замучает жалобами, потому что постоянно ждет, когда с него потребуют возвращения долга. А он жадноват...– Два часа прошло... – говорит Мансур.
– Я сейчас выйду, – кивает Талгат и сбрасывает с себя простыню.
Дверь скромно закрывается. Талгат спит, как и полагается ваххабиту, голым. Ваххабиту вообще запрещается носить трусы или плавки. И хотя сам Талгат к ваххабитам себя не относит, он с ними работает и придерживается хотя бы этого ритуала, впрочем, приятного в такую жару.
Одевается он быстро и выходит в большую комнату. Видит аккуратно свернутые у стены матрацы. Мансур ждет там.
– Мои люди где? – спрашивает Талгат, полный энергии и готовый к немедленному действию.
– Ваши люди? – переспрашивает удивленный Мансур.
– Парни, с которыми я приехал... – Что-то в интонации хозяина не нравится, но Талгат еще не может понять, что именно.
– Но вы же сами... – Мансур рот раскрывает, хочет что-то сказать, но язык ему не повинуется.
– Что – я сам?.. – Талгат усилием воли заставляет себя успокоиться. И говорит мягко, как кошка мурлычет.
– Вы же сами отправили их...
– Куда отправил?
Мансур пожимает плечами.
– Я не знаю... Вы поспали полчаса, потом позвали своих людей... Потом велели мне водителя разбудить... Водитель пришел, вы вышли вместе с парнями, и они уехали...
Вдруг резко начинает «бить током» в правом локтевом суставе. Талгат вынужден даже за локоть схватиться, чтобы не было видно, как рука дергается.
– Что ты такое говоришь!.. – Он опять не может совладать с собой. – Я спал не просыпаясь... Я до этого сутки на ногах провел...
– Извините, эмир. – Мансур явно испуган, кланяется, как провинившийся лакей, и смотрит в пол, не смея глядеть Талгату в глаза. – Все так и было, как вы сказали...
– Куда они поехали?
Локоть... Локоть... Локтевой нерв с ума сходит...
– Я не знаю, эмир. Спросите у водителя...
– Где водитель?
– Он вернулся сорок минут назад, спал в машине... Я разбудил его, сейчас подойдет...
Талгат успевает сделать по комнате несколько быстрых возмущенных шагов, так и не отпуская левой рукой локоть правой, когда в дверь входит водитель. Вид сонный, но улыбчивый, доверчивый, волосы мокрые – умывался.
– Куда ты отвез парней?
– Как вы и сказали... В сторону военного городка, не доезжая до шлагбаума я их высадил... Пошли через лес в сторону Волги...
– Я давал такой приказ? – спрашивает Талгат уже почти спокойно.
– Да... Сами так и сказали... А уж дальше куда – я не знаю... А что случилось? Разве я не туда отвез? Они карту смотрели...
Талгат быстро возвращается в комнату, где спал, хватает со стула свой светлый льняной пиджак. Карта была во внутреннем кармане, рядом с документами. Свернутая несколько раз. Сейчас карты нет...