Особо секретное оружие

Он садится в раздумье.

– Иди сюда... – зовет водителя.

Водитель заходит. В дверном проеме появляется и лицо Мансура.

– Дверь закрой.

Мансур исчезает, дверь закрывается.

– Рассказывай, что было...

– Что – было? – не понимает водитель. На лице растерянность.

– Все по порядку... Как и кого я отправлял?

– Меня позвали... Я в машине спал... Захожу... Вы там... – Водитель показывает большим пальцем за спину. – Все вместе... Говорите мне, чтобы я отвез ваших людей в сторону военного городка... Они, сказали, покажут дорогу... И карту отдали...

– Ты сам видел, как я отдавал карту? – Видел. И хозяин здешний... Как его...

– Мансур.

– Во-во... Он тоже там был...

– Иди...

Водитель выходит и осторожно прикрывает за собой дверь. В последний момент Талгат замечает, как водитель недоуменно пожимает плечами...

* * *

Что это?

Что происходит?

Талгат обхватывает руками седую голову, сильно обхватывает, словно пытается на ощупь проверить наличие там рассудка.

Не лунатик же он, в самом-то деле... Куда он мог послать своих людей? С какой целью?

Он ничего не помнит... Он ничего не понимает...

Эта проклятая болезнь... Но ведь раньше с ним не было ничего подобного, раньше с ним не случались провалы памяти...

Раньше не случались, а теперь случаются... Что-то приснилось, во сне созрело решение, и он посылает людей. Вот и все... И заспал это событие... Забыл о нем во сне...

Тем не менее надо продолжать работать. Надо контролировать себя со всей жесткостью. Необходимо завершить начатое, а потом можно и подлечиться.

Завершить? А как завершишь, если сам не знаешь, что творишь?

А просто... Делать, и все...

Талгат усердно массирует ноющий локоть и встает.

– Мансур!

Хозяин тут же открывает дверь. Смотрит услужливо.

– У тебя есть карта района?

– Есть, эмир.

– Принеси мне.

Мансур приносит карту.

– Что это?

– Наш район.

– Топографическая есть?

– Нет. Только такая... Я в школе украл...

Талгат склоняется над простейшей физической картой. Он не привык работать с такими, но присматривается и начинает ориентироваться. Понимает, куда ему следует сейчас отправляться. Плохо, что он не знает, где находятся его люди и что они делают. Просто опасно ехать сейчас без сильного сопровождения. Но опасность никогда не останавливала Талгата.

Он выходит из комнаты. Водитель улыбаясь ждет.

– Поехали...

* * *

Машина поднимает пыль, резко стартуя. Сильный двигатель позволяет развивать ускорение сразу. Зураб провожает машину взглядом с крыльца и только после этого вытаскивает мобильник, включает его и вводит pin-код.

– Товарищ генерал, это Мансур... То есть извините, это Зураб... – Он сам смеется. – Они поехали... Через пару минут будут на месте... Да, уже пора... Выпускайте... Все нормально... Обошлось... Поверил. Тяжело переживает... Трудно ему... Но держится молодцом...

* * *

Прохожие на главной деревенской улице с удивлением смотрят на «Тойоту». Должно быть, здесь такие машины появляются нечасто. Водителю, резко стартовавшему, пришлось почти сразу сбросить скорость, чтобы не передавить шумно гуляющих гусей, а потом прождать целую минуту, когда с дороги уйдет не очень реагирующий на автомобильный сигнал теленок. На небольшой скорости и пыли меньше.

– Потихоньку поехали, чтоб воздухом можно было подышать... – Талгат опускает стекло в дверце.

– Навозом... – Водитель морщит нос. – Ни за что бы не согласился в деревне жить...

– А я вырос в селе... – Талгат смотрит, как какой-то мальчишка из-за штакетника приложил к носу пальцы и строит ему рожицу. – Меня запахом навоза не смутишь...

Он бросает взгляд вперед и вздрагивает. Хватается за руль.

– Тормози...

По улице идет, держа за руки двух детей – мальчика лет пяти и девочку лет трех, – старый Алимхан. Вся грудь его европейского, явно не по сегодняшней погоде костюма – в медалях и орденах, словно старик на парад собрался. Это Алимхан... Алимхан... Талгат не может ошибиться... Они только вчера утром расстались...

Но... Его же вчера же арестовали омоновцы и вывезли вертолетом в Грозный... Как он может оказаться здесь? Как он может гулять по сельской улице в России, когда должен сидеть в камере? Что это? Опять какое-то наваждение?

Люди уехали в сторону военного городка... Их отправил Талгат, хотя он никого не отправлял... По деревенской улице гуляет старый Алимхан, хотя он сейчас сидит в тюрьме в Грозном... А виделся ли с ним Талгат вчера? Было ли это? – вдруг закрадывается в голову сомнение.

– Подожди здесь... – угрожающе говорит Талгат водителю, решив разобраться с ситуацией.

Он выходит из машины и направляется прямо к старику.

– Здравствуйте, Алимхан, – говорит по-чеченски.

– Здравствуй, сынок... – отвечает старик и смотрит внимательно, но явно не узнавая. – А ты кто будешь? А... Ты, наверное, у Мансура работаешь...

– Простите, вы Алимхан? – Талгат смотрит на три ордена Славы трех степеней. Не может быть на свете двух настолько похожих людей, носящих одно имя и имеющих такие высокие награды. – Алимхан Даутов?

– Да, я Алимхан Даутов. А ты кто? – Взгляд старика становится серьезным.

– Я Талгат. Вы не узнаете меня? Мы с вами только вчера расстались...

– Талгат? У меня был односельчанин Талгат... Мальчишка... Я помню его... Но тебя я не знаю... И вчера мы с тобой не виделись... Я вчера весь день с правнуками занимался... – Старик показывает взглядом на детей, рассматривающих Талгата.

– Простите... Вчера вы были в родном селе...

– Я вчера не был в родном селе... Я уже две недели гощу у сына...

– Ваш сын – Ахмад?

– Да, мой сын профессор Ахмад Даутов.

– Мы вчера вместе звонили ему... – Талгат чуть не кричит.

– Да нет же, я не звонил ему... Он дома... В отпуске... Зачем мне ему звонить... Из комнаты в комнату, что ли?.. Ты что-то путаешь, сынок...

– Но я же Талгат... Неужели вы меня не узнаете... Я Талгат Абдукадыров...

– Нехорошо обманывать старых людей. Это у горцев не принято. Я хорошо помню Талгата Абдукадырова... А тебя я не знаю...

И старик обиженно отворачивается, тащит детей за руки.