Особый дар

Подошла Мейзи, снова опустилась рядом с Тоби, но теперь в ней чувствовалась некоторая отчужденность: ведь по другую его сторону по-прежнему сидела Клэр.

— Первый бокал мы поднимаем за Тоби и Мейзи, — возгласила Аманда. — Всяческой им удачи! Но сегодня мы их пока с удачей не поздравляем, просто празднуем то, что их испытания остались позади.

Клэр, как и Мейзи, явно любила поесть. Она налегла на еду, а потом вдруг ошеломила Тоби вопросом:

— Как у вас с деньгами?

— С деньгами? Что вы имеете в виду?

— Я ведь не спрашиваю, не умираете ли вы с голоду, — пояснила она с оттенком презрения (да и как, собственно, можно умирать с голоду, когда перед тобой такое обилие яств, подумалось Тоби). — Я в том смысле — есть у вас при себе свободные деньги? Потому что у меня очень ценные сведения об одной лошади, которая участвует в дерби. Мейзи тоже могла бы сделать ставку.

— Ты же знаешь, я ставок никогда не делаю, — сказала Мейзи.

— Такие вещи придают жизни смак, — возразила Клэр. — А это всем нам вовсе не лишнее.

Тут в разговор включился Эдуард Крейн:

— Может быть, я вас поддержу. Вообще-то я делаю ставки только два раза в год: на дерби и во время Национальных [20] . Хотя последнее просто смешно.

Клэр принялась на все лады расхваливать лошадь, о которой ей удалось получить сведения.

Крейн деловито занес ее кличку в записную книжку.

— Может, буду вас потом благодарить, а может, и нет.

20

Имеются в виду Большие национальные скачки с препятствиями, ежегодно проводимые в марте в Эйнтри.

После ленча, когда пришло ощущение приятной сытости, гости закурили, и Питера Коксона попросили почитать обещанную главу из книги. Тоби она не понравилась: какая-то немыслимая помесь Вирджинии Вулф с Кафкой; имя героя, кстати весьма непривлекательного, дается просто литерой «С.» У романиста, при всей его субтильности, неожиданно оказался густой бас, и он явно упивался звуками собственного голоса. Все время, пока длилось чтение, Тоби держал ладонь на руке Мейзи, смутно чувствуя, что он перед нею в долгу.

— Вещь замечательная, — объявила Аманда, когда Коксон кончил. — Самобытная, не похожа ни на что. — (Еще как похожа!) — Что ж, выпьем кофе, а потом все вы, наверное, захотите пройтись. Вытяните-ка ноги. Они у вас, наверное, затекли? Ну вот, говорила же я — возьмите подушки!

Неаппетитные остатки аппетитных блюд вскоре были убраны.

— Я пройдусь с вами, Питер, — оживленно сказала Мейзи. — Хочется поговорить о вашей книге. Она мне нравится, но как-то озадачивает.

— На то и рассчитано, — ответствовал Питер туманно.

Аманда подвела к Тоби молодую романистку.

— Тоби, вам надо побеседовать с Джанет. Сейчас о ней говорят буквально все, правда, милочка?

Маленькое лицо Джанет под копною прекрасных черных волос было угрюмо.

— Меня обвиняют в бесстыдстве, — сказала она, растягивая слова (по выговору в ней сразу можно было признать уроженку Северной Англии). — А по-моему, зря. Просто я пишу правду. Как Бальзак.

Они шли мимо высоких кустов боярышника, и говорить им было решительно не о чем. Неожиданно подошла Клэр.

— Ну, как вы, поладили?

Слова ее всегда имели самый прямой смысл.

— Вполне, — ответил Тоби.

— Пойдемте к ручью.

Тоби не знал, что в Хэддисдоне есть ручей, но оказалось, что есть: вот он, в самом конце сада, — мелкий, прозрачный, бежит, позванивая галькой, меж лютиков и ирисов, и ложе у него бархатисто-золотое.

— Он, конечно, искусственный, — сказала Клэр. — Как делается искусственный ручей, понятия не имею. Но вот Аманда как-то умудрилась. Нет, она просто чудо, а?

Тоби согласился, что — да, чудо.

— И Мейзи — тоже чудо, — добавила Клэр. — Ведь это она устроила вам выставку, да? Так говорит папа.

Тоби подумал о лорде Ллэнгейне. Директор торгового банка. Звучит шикарно. А для него самого такая карьера была бы подходящей? И обязательно ли для этого легко оперировать цифрами? Если да, то эта мечта не для него. В школе он шел по математике хуже, чем по всем другим предметам. Найденный в телефонной книге номер и то не мог запомнить сразу: набирая его, снова и снова заглядывал в книгу. С трудом удерживал в памяти день и час назначенной встречи.

— Да, она.

— Смотрите-ка, колюшка! — Клэр присела у ручья на корточки. — Когда-то я ловила колюшек банкой из-под варенья. Но потом приходилось выпускать их обратно. Домой все равно не донесешь — уснут дорогой.

— А по-моему, ловить рыбу жестоко, — объявила Джанет. — И охотиться на лисиц — тоже. Вы же понимаете, что лисе от этого радости мало. Так почему это должно нравиться рыбам?

— Ну, ловить рыбу таким способом, как я, — занятие довольно безобидное.

— А вы охотитесь на лис? — Джанет смотрела на Клэр, и ноздри у нее раздувались. Клэр внушала ей инстинктивную неприязнь.

— Конечно. Не то чтобы постоянно — так, от случая к случаю. А вообще-то их не часто возьмешь.

— Кого?

— Лис.

— Не понимаю, как вы можете…

— Я вам не нравлюсь, — сказала Клэр. — Что ж, бывает.

И, широко улыбнувшись, она отошла.

— Обозлилась, — бросила Джанет.

Гости понемногу возвращались на лужайку и снова рассаживались под кедром.

— Давайте сыграем в какую-нибудь самую что ни на есть старомодную игру, — предложила Аманда. — В писателей. Пусть каждый назовет писателя на букву «А». На букву «Б» их больше, так что особенно далеко мы не уедем.

В эту игру они играли до самого чая. А после чая гости один за другим стали разъезжаться, и под конец остались только Тоби, Клэр и Эдуард Крейн.

— Ну и задира эта Джанет, а? — сказала Клэр, обращаясь к Мейзи — Уверена, от ее жуткой книги меня вывернет.