Особый отдел

– Сюда, живо! – он показал на груду развалин за спиной, и Денис увидел между завалами узкий лаз. Не теряя времени, он быстро протиснулся между тем, что когда-то было стенами, отбежал подальше и вжался в уцелевший обломок перекрытия. Следом подошли рэксы, и, прячась между остатками стен, все побежали вдоль дороги. Наконец, они обошли опасный участок, и снова выбрались на бывшую проезжую часть. Провалы и разломы в земле остались позади, воды и мокрой грязи стало еще больше. Позади снова послышалась стрельба – пришлось бежать. Денис первым заметил на их пути необычное препятствие – что-то длинное светло-серое словно перепахало дорогу и громоздилось над ней. Чтобы добраться до странного предмета пришлось перепрыгнуть несколько узких трещин, которые немедленно разошлись в стороны, слились в одну. Далеко впереди что-то упало, кто-то закричал, но сразу замолк – там путь тоже был отрезан разломами. Стараясь не думать о том, как придется выбираться, люди остановились перед огромным покрытым засохшей грязью камнем. Он не был похож на обломок здания, слишком громадным, диким и чужеродным казался возвышавшийся над древним болотом серый валун. Окруженный обломками асфальта и комьями мокрой пахнущей тиной земли, камень лежал на самой середине проезжей части – его словно выдавило из-под земли, выкинуло наружу. Валун казался диковинным, сильным зверем, пойманным в сеть искусным ловчим. Края и поверхность камня были плоскими, очень грубо обработанными, и во многих местах покрыты трещинами и сколами, но все это не мешало рассмотреть великое множество извилистых пересекающихся борозд. Неглубокие длинные впадины сплетались в колючие колеса, ромбы и Денису даже удалось рассмотреть на уходивших в мокрую влажную землю краях очертания человеческих фигур и отпечатки ладоней. Бока камня кое-где оказались обожженными, и под гарью проступали такие же неглубокие выемки.

– Ну, вот он, камень ваш. – Кошмар обошел находку, дотронулся до неровного бледного края и отдернул руку:

– Ух, ты, да он горячий! Я чуть не обжегся!

Денис тоже приложил к поверхности валуна ладонь, и едва сдержался, чтобы не отпрыгнуть назад. Ему показалось, что он прикоснулся к огромному спящему неведомому животному и даже почувствовал, как бьется его сердце. Постепенно камень под рукой человека стал холоднее и жестче, Денису пришлось убрать руку. Рэксы повторили его действия, и теперь Кошмар с удивление смотрел то на свои растопыренные пальцы, то на казавшийся живым существом неподвижно лежащий валун. Чалый очнулся первым:

– Теперь что? – неожиданно резко спросил он, и Денис собрался, было, ответить, но не успел – преследователи подошли слишком близко, и из-за границы радиуса раздалась первая автоматная очередь. Рэксы мигом открыли огонь, и стрельба быстро прекратилась, но времени не оставалось. Денис вытащил из рюкзака последний найденный ими в тайнике нож и беспомощно остановился – что делать дальше, он не знал. Оставались еще слова, которые надо было произнести во время обряда, но с чего начать? Впрочем, времени на раздумья ему не дали – пришлось падать в мокрую кашу из глины и асфальтовой крошки. Стрельба велась сразу с двух сторон, рэксы отвечали, но силы были явно не равны. Утешало только то, что близко подойти заложные не могли – провалы и трещины в грунте были для них таким же препятствием, как и для людей. К границам радиуса твари подбирались по одиночке и небольшими группами, и даже почти невидимые в тумане представляли собой отличные мишени. Скоро они поняли свою ошибку, и наступление временно прекратилось.

– Так, выхода у нас нет, – пользуясь передышкой, принялся распоряжаться Чалый. Ты, – он посмотрел на Дениса, – остаешься здесь, делай все, что хочешь, только постарайся, а мы…. – Чалый не договорил, вскочил на ноги.

– Кошмар, туда! – и рэкс тут же пригнувшись, побежал вперед и немного в сторону. Растерявшийся Денис стоял на коленях рядом с гигантским камнем, глядя то на его мрачную исчерченную поверхность, то на Чалого:

– Я не знаю… Помнишь, он сказал, что только волхвы могут…, – но рэкс даже не слушал Дениса:

– И я не знаю, никто не знает. Из нас с Кошмаром волхвы никакие, сам видишь. А времени уже нет, прошли уже почти сутки, да ты и сам все знаешь. Постарайся, кроме тебя некому, – повторил Чалый, встряхнул Дениса за плечи, и побежал к развалинам домов. Денис остался один, сидевший рядом Хорт нервно озирался, пытаясь понять, почему в минуту опасности хозяева снова разбегаются в разные стороны. Сжимая в руках холодный металл, Денис осторожно коснулся острием клинка поверхности камня, провел черту, следуя одной из борозд. Но ничего не произошло, Денис бестолково водил острием по камню, пытаясь понять, что же делать. Выстрелы раздались почти над головой, и Дениса накрыл приступ паники. Ему удалось быстро справиться с ней, отогнать страх, но порция выброшенного в кровь адреналина сделала свое дело. Руки предательски задрожали, нож выпал на испещренную неведомыми знаками светлую поверхность валуна и неожиданно тонко зазвенел, закачался, как лодка на волнах. И от него во все стороны, как от искры по сухой траве, стремительно побежали тонкие, почти прозрачные огненные нити. Едва различимый рисунок из сплетенных борозд стал ярче, объемнее, многие даже чуть вздулись над поверхностью камня. Не в силах двинуться с места, Денис зачарованно следил за происходящим, его разум отказывался вмещать то, что видели глаза. Но тут снова грохнуло, и уже близко, в ответ прозвучал одинокий выстрел. Денис вздрогнул, стряхивая с себя наваждение – следовало торопиться, пока количество рвущихся к пределам радиуса тварей не увеличилось. Денис вскочил, зажал в ладони слишком тяжелую и неудобную для него гладкую рукоятку последнего оставшегося колдовского ножа, поднял его над камнем. Потом близко поднес к глазам листок с «переводом» из книги Брюса и, еле разбирая в темноте напечатанные мелким шрифтом слова, и почему-то шепотом заговорил на давно несуществующем языке.

Денис прочел уже треть текста, нож дрожал в вытянутой руке, грозя каждую секунду вырваться, выстрелы звучали все чаще, где-то рядом пуля чиркнула об вывороченный из земли пласт асфальта. Денис чуть повысил голос, сильнее сжал онемевшие пальцы – ему показалось, что нужно говорить как можно громче, кричать, чтобы заставить пробудиться от векового сна дремлющие силы, просить их о помощи, вернее, не просить – умолять. И его услышали – над головой раздался сухой негромкий, но хорошо слышный в грохоте перестрелки треск. Денис не смотрел вверх, все его силы уходили на то, чтобы удержать в руке дрожавший и готовый вот-вот выпасть нож. Но краем глаза он успел заметить короткую ослепительную белую вспышку, что-то мелькнуло справа, пропало. А потом сумрак разорвала стремительная ломаная линия, она пробежала по воздуху, извиваясь змеей, и Денис еле удержал в руках нож. «От вод текучих, от трясин болотных, от навий бесплотных» – шептал он, зажав в кулаке рукоятку, и тут почувствовал легкую дрожь. Молния тонкой быстрой струйкой промчалась по белому металлу, замерла и втянулась внутрь прозрачного клинка, собралась в комок, заметалась, как пойманная в ловушку рыба и быстро затихла, успокоилась. Стало намного светлее, и Денису уже не пришлось напрягать глаза, чтобы разбирать следующие слова, он перестал слышать и видеть все, происходящее вокруг. Молнии рвались со всех сторон, окутывали, обвивали стоявшего в их переплетении человека, и, не причинив ему вреда, одна за другой исчезали внутри клинка. Его белая серебряная окантовка стала красной, потом багровой, начала чернеть, нож дрожал и рвался из рук. «Что от нижних вод начало берет, от веку истекает, мрак собой питает» – здесь пришлось остановиться. «Оно не для руки человека» – вспомнил Денис сказанные волхвом слова. И в самом деле – клинок сейчас превратился в ловушку, куда попало множество огней, и они снова рвались на волю, нож дрожал и пульсировал, словно сердце загнанного зверя. Скосив глаза от листка вниз, Денис едва не выронил от неожиданности и листок и нож – все хаотичное переплетение борозд светилось ровным белоснежным ледяным огнем. Каждая тонкая, едва заметная выемка наливалась изнутри светом, будто потревоженная рана кровью. Денис запнулся на мгновение, потом, не в силах отвести глаз от белого беспощадного набирающего силу пламени, быстро взглянул в листок еще раз. «…ночь стережешь от веку, хранящий огня реку» – непонятные слова вызывали к жизни нечто, укрытое в самом сердце земли, и этот камень был лишь вратами, готовыми вот-вот открыться.

Уже плохо понимая, что происходит, Денис быстро прочел последнюю строчку заклинания, запихнул исписанный листок в карман и обеими руками вцепился в ледяную серебряную рукоять ножа. «Из тлена жизнь верни внове, да помилуй в посмертной доле» – на этих словах камень дрогнул, словно попытался вырваться из земли, струи огня потекли вниз, асфальтовые обломки задымились. Денис не знал, что делать дальше, и продолжал стоять над камнем, сжимая из последних сил грозящий выпасть из ставших слишком слабыми рук нож. Но долго так продолжаться не могло, руки дрогнули от напряжения и клинок, как живой, медленно и тяжело поехал вниз. Ладони разжались сами собой, и прозрачная переливающаяся ловушка молний неотвратимо и звонко рухнула на плоский камень. Клинок распался на множество осколков, их разметало по поверхности, но они тут же исчезли под разлившимся огнем. Хорт, скуля и рыча одновременно, отступал назад, со всех сторон слышались выстрелы, кто-то кричал, а Денис как зачарованный смотрел на объятый ледяным пламенем камень. Клинок исчез в белоснежных всполохах, потом огненным цветком вспыхнула его рукоять, посыпались искры, и, очнувшись, Денис принялся лихорадочно искать в карманах вырезанную из идола навью кость. Наконец, нашарив ее, вытащил и швырнул в самый центр пламени, отскочил назад. Ничего не произошло, и Денис решил, что все пропало – он опоздал, прозевал нужный момент. Проклятая кость лежала среди огненных струй, и с ней ничего не происходило – она даже не обуглилась. «Что ты наделал, надо было сразу…» – с трудом отогнав эту мысль, Денис зачем-то снова поднес к глазам листок с заклинанием. Под напечатанными строками была еще одна, незамеченная им в темноте ранее – ее дописали от руки позже: «…роду проклятых на погибель, чтобы сгинул он, будто не был» прошептал Денис и едва успел закрыть глаза и отвернуться. Все пылающие ручейки слились в один поток, он с ревом рванулся вверх и в стороны, навья кость почернела, рассыпалась в пыль, растворилась в огне. Пламя росло, поднималось к небу, его будто схватил зубами невидимый зверь и разорвал на множество лоскутов, вверх и в стороны полетели бледные лохмотья. Хорт залаял, бросился на что-то, попытался схватить, и Денис увидел, что пес гонится за вылетевшей из огня черной тенью – то ли птицей, то ли летучей мышью. Тут на него самого вылетело подобное создание, но упало рядом, распластав в грязи обгоревшие крылья, поползло в сторону. Денис отшвырнул тварь обратно в огонь, но оттуда вылетело сразу несколько существ. Хорт кинулся на них, и птицы шарахнулись назад, пропали в пламени. Столб огня выровнялся и теперь медленно менял цвет – снежно-белый переходил в желтоватый, а из него в голубой. Денис с Хортом метались вокруг полыхающего камня, не давая спастись ни одной твари. Их становилось все больше, из пламени летели уже целые стаи обезумевших от боли существ. Хорт хватал их зубами, швырял обратно, загонял в пекло тех, кто пытался уползти. Денис вытащил пистолет, и, плохо понимая, что делает, выстрелил в нескольких тварей, и те упали, забились на земле, поползли в сторону. Он пинком отправил их в костер, и приготовился к новому нашествию, но все закончилось. Денис, тяжело дыша, смотрел на пламя, зажав в руке пистолет. Хорт стоял рядом и тоже ждал, готовый схватить любого, вырвавшегося из очистительного огня. Ничего не происходило – только ровно гудело пламя, и чуть подрагивали в нем едва видимые контуры ставшего багровым и прозрачным камня. Денис сделал шаг вперед, чтобы рассмотреть, что осталось от ножа, как земля под ногами дрогнула, качнулась, и огромный многотонный валун раскололся на несколько частей, обломки камня, как лепестки гигантского цветка разошлись в стороны. Они стремительно исчезали в нарастающем гуле и жаре, пропал последний, и тогда разрывая остатки дорожного покрытия, из-под земли ударил мощный столб огня, с ревом рванул вверх. Денис бросился назад, споткнулся, но удержался на ногах. Потом схватил Хорта за поводок и побежал на звуки выстрелов – от вырвавшегося из земных недр пламени шел нестерпимый жар. Смерть сейчас смотрела сразу со всех сторон – заложные, скрытые в темноте трещины и разломы, невиданная никогда ранее мощь огня – все могло стать последним в его жизни.

– Сюда, сюда! – орал откуда-то Чалый, и Денис рванул на голос.

– Надо бежать, – Денис еле-еле остановил рвущегося с поводка Хорта, – там… – он обернулся назад, но Чалый все прекрасно видел сам.

– Давай! – он выстрелил куда-то в темноту, и помчался вслед за Денисом. Они бросились в ту же строну, откуда недавно пришли, снова укрылись между развалинами домов. Кошмар ворвался вслед за ними и все озирался по сторонам, смотрел то на ревущее белое пламя, то на Дениса, потом осторожно и даже с опаской спросил:

– Как ты это сделал?

– Что Петрович сказал, то и сделал. – Денис полез в карман, но обнаружил, что листок с написанными на нем строчками «заклинания» пропал, сгорел в чудовищном пекле. – Дальше-то что?

Тут огонь поднялся еще выше, из белого пламя стало золотым, снова посыпались искры, оно дрогнуло, начало медленно раскручиваться, и скоро из земли в небо поднималась огненная воронка, направленная широким концом вверх. Словно ударившись о преграду, огонь остановился, потом тонкие быстрые ручейки потекли в стороны. Они ширились, сливались, и скоро небо над городом покрылось огненной сетью. Постепенно сеть исчезала, ее нити сливались, пустые ячейки заполняло пламя. Сеть превратилась в пылающую плотную вуаль, потом она задрожала и вдруг натянулась, словно ее дернули одновременно с нескольких сторон. На миг все замерло и затихло, потом земля дрогнула еще раз – бивший из ее недр огонь исчез, столб пламени стремительно втянулся вверх и пропал в сияющем небе. Вуаль качнулась, волны огня побежали во все стороны, а в ее центре образовалась крохотная, едва заметная брешь. Она начала стремительно расти, шириться, отодвигая пламя к краям, и Денису показалось, что в черном ее центре мелькнули звезды.

– Падающий огонь, – прошептал Денис, вспомнив слова волхва, – вот он.

– Скорее! – Кошмар понял все с пол-оборота. – Сматываемся, ребятки, он так и сказал: «Увидишь падающий огонь – спасайся, если успеешь». Очень хочу успеть!

Дважды упрашивать никого не пришлось – все выбежали из укрытия, и рванули по дороге. Бежать было легко – покрывшая небо позолота освещала каждый кирпич, каждую выбоину и трещину. Все провалы и разломы в земле были видны издалека, и люди быстро обошли все препятствия. Но самым неожиданным было то, что никто не стрелял – все заложные куда-то пропали, но задумываться об этом никто не собирался. Нужно было спасаться, тем более что действо еще не закончилось – Денис чувствовал, что близится вторая, самая важная и непредсказуемая часть. Они снова выбежали к высотке – теперь в золотом неживом свете небес был хорошо виден и ее увенчанный звездой шпиль, и самый верхний этаж под шатром, откуда на город столько лет смотрел поднятый из болотной грязи и забвения идол. Чалый побежал, было, к знакомому подъезду, но оттуда раздались выстрелы. Пришлось взять правее, и пробираться через знакомые завалы по соседней улице. Свет чуть померк, огненных краев уже не было видно, но в воздухе, как перед грозой, нарастало напряжение и духота. Люди бежали по улице среди разрушенных зданий, Денис смотрел по сторонам, пытаясь найти укрытие. Из-за груд обломков и стен невдалеке показался сильно покосившийся шпиль находившейся неподалеку еще одной высотки. Чалый тоже заметил его и крикнул на бегу:

– Давайте туда! – и, решив срезать путь, свернул влево, к почти целому дому. Оттуда раздались выстрелы, пришлось резко менять курс. Денис побежал вперед, Чалый и Кошмар стреляли наугад, почти не глядя. Неожиданно свет померк, снова стало очень темно, и Денис почти остановился, не видя ничего перед собой. Выручил Хорт – пес прекрасно чувствовал дорогу, и потащил парня за собой. Скоро они увидели боковой разрушенный корпус высотки, пробрались к ее стене, обогнули здание и оказались перед огромными деревянными створками. Справа раздался хорошо знакомый сухой плеск – неподалеку в невидимом отсюда разломе шевелился плывун, его щупальца дотянулись почти до входа. Двери больше напоминали ворота, и могли легко закрыть вход в небольшой город. Одна из створок была приоткрыта, и люди ворвались в темный холл, захлопнув ее за собой. Им вслед снова стреляли, но это было уже нестрашно – от пуль эти двери и стены вполне могли защитить.