Особый пассажир

– Не знаю. Архаров с утра зол, как гоблин. И спросил, кто был вчера ночью ещё в доме.

– А мне по чём знать?

– Просто хочу разобраться, в силе ли ещё тотализатор, - Илья прищурился.

– Действует, - буркнула, выруливая из огороженной территории.

Какие ваши доказательства? А вот какие: кто-то при проверке Майбаха пропустил огромную грыжу на шине. Я же с утра была сама не своя, так что даже не заметила, как руль вело вправо. А дальше картина маслом: дождь, пустырь, босс не в духе, я не в духе и вечно ухмыляющийся Илья – и всех нас трухнуло, когда шина решила рвануть. В итоге я под дождём меняла колесо, потому что боссу нельзя. Протоколы не зря писаны. Илья стоял злой, как чёрт, из-за того, что пари он проиграл. Смена закончилась всего через час, а «Семёну» была передана благодарность.

Весь вчерашний день я пряталась от Айрин и всех соседей, даже телефон отключила. Казалось, ещё чуть-чуть и все вокруг узнают, что я целовалась на кухне со своим боссом, позорно постанывая, когда он принял меня за другую. Эта мысль заставляла меня морщиться всякий раз, когда я, казалось, уже отвлеклась от неё. Но нет же, будь я в душе, напевая оду моей лейке по имени Муха, или занимаюсь рутинной стиркой, или готовкой, как молнией пронзает внутри неприятное воспоминание, и настроение падает до нуля.

– Есения! – Раздался грохот в дверь, - а ну открой, стукачка!

Я даже подпрыгнула от неожиданности. Подбежала и выглянула в окно: там стоял мой Клайд с Костиком за рулём.

– Зинаида Александровна, что случилось? – Удивленно уставилась на мать босса.

– Пройти дашь, бобыня? – Она резво отодвинула меня в сторону и протиснулась в квартиру, оглядываясь по сторонам.

Смущённо смотрела на свой дом её глазами: зеленые обои в мелкий алый цветочек, белая мебель советского образца, которую мы шкурили и красили с Айрин в четыре руки, просто громадное количество книг и очень много по медицине. Моя квартира требовала более капитального ремонта, но даже сейчас она выглядела ухоженной и милой. Не считая потолка, на потолок лучше не смотреть.

– Что такое бобыня?

– Ты – бобыня, стоишь тут насупившись как хахлёк. Чай есть?

– Что такое ха… Неважно, что-то случилось? – спросила её, ставя чайник на плиту.

Зинаида Александровна уселась на стул, сложив руки на люксовой сумочке из которой торчала огромная папка. За открытыми окнами я заметила притаившихся соседей, которые, притворяясь, что читают кто газету, кто инструкцию от лекарств, устроились на лавочке прямо под моими окнами. Шила в мешке не утаишь…

– Бедина это всё рук дело, - вздохнула она со вселенской скорбью, - и его же люди напали на тебя.

– Да вы что?!

– Не придуривайся, я знаю, что ты знаешь. Вот только не знаю, почему мне не сказала? Опять.

Разлила чай, нормальный чай, между прочим, по кружкам, и присела за стол напротив её. Только вначале закрыла окна, бросив как можно более выразительный взгляд на соседей.

– У меня есть шеф. Его статус, знания и опыт для меня авторитет. Для вашей же защиты я не могла сразу же всё рассказать, поймите же! А что, если бы вы поехали к Бедину и начали выяснять отношения? А что, если бы он с вами что-то сделал?

– Я что, вчера родилась? Не поехала бы, но незнание убивает.

– Понимаю, - я вздохнула, - но что мне делать? Я как между двух огней, или как между молотом и наковальней. Или как между енотом и альпакой…

– Я ещё ни разу не дала усомниться в своём слове, а ты соврала дважды. Сказала же, что мне нужно только знать и ничего более, значит так оно и есть.

– Из-за Алины и её подлой подставы уволили двух женщина с работы, - протараторила ей.

– Вот как? Кого?

– Эм-м, - я запнулась, - я не знаю их имён. Кудрявая брюнетка и девушка из кадров, кажется.

Зинаида Александровна жевала нижнюю губу, о чём-то сосредоточенно размышляя:

– Бондаренко и Ластюк, адвокат и начальница кадров. Лина-то как до них добралась? И зачем?

– Я не знаю, но она подставила их совсем уж мерзко. Может, потому что она такая какая есть? Как увольнение девушек может навредить Марку Васильевичу?

– Тебе всё шутки. Ладно, - она поднялась со стула, так и не допив чай, - телефон не выключай и не пропадай. И держи в курсе всего. И не забывай, всё серьезно.

Угу, прям-таки серьёзно.

Вечером решила всё же ответить Максиму, только точную дату и время так и не назначила. Нашла тысячи отговорок, но основная – я не представляла о чём говорить с молодым человеком. Кажется, я забыла как ходить на свидания.

Ничего, кроме работы в последнее время ведь не было. Только ангар, офис полный поклонниц Марка и тотализатор, в котором я проиграла.

Всё шло почти хорошо: у меня был ежедневный запас шикарных конфет с орешками, девушки из офиса свято верили, что я передавала их Архарову, так что в благодарность регулярно снабжали меня ещё и бесплатным кофе.

И вот я ждала на парковке Архарова, который должен был появиться минут через сорок, жевала боссовские шоколадки, потягивая почти честно заработанный кофе, проставляла дежурные лайки в аккаунте Айрин, как водительская дверь распахнулась снаружи, и я, потеряв опору, вывалилась спиной вперёд навстречу боссу, обдав того ещё горячим кофе.

Ни Ильи, ни Костика рядом не наблюдалось. Что Архаров здесь делает один?

Марк Васильевич осмотрел распластавшуюся меня, его взгляд переключился в салон, где я устроила небольшой филиал шоколадной фабрики. Он чуть выгнул бровь, когда увидел стопочку писем, на которых разными руками было написано «Марку», «Марку В.», кто-то даже нарисовал пухлое сердечко.

Я же уставилась во все глаза, пытаясь понять только одно: он уже знает, что именно меня поцеловал в тот вечер или ещё нет? Скорее всего знает, и пришёл уволить за нарушение субординации или ещё чего.

– У вас шоколад на губах, - первое, что сказал он мне своим крышесносным голосом.

– Здравствуйте, Марк Васильевич! – Облизнув упомянутый шоколад, весьма резво подскочила, в ужасе рассматривая его испорченный костюм.

Даже голос не дрогнул. Хорошо, хоть я лайкала видео Айрин, которое мы сделали всем двором, а не привычно пялилась на фото того, кто до сих пор очень подозрительно окидывал взглядом раскрасневшуюся меня.

– Я так понимаю, вы и есть Сеня, - его голос, произносящий моё имя – я к этому не была готова…

Марк уперся в кузов бедром, сложив руки на груди:

– Моя мать в восторге от новичка, постоянно твердила обратить внимание, поощрить за хорошую работу. Но Алина утверждала обратное: винила вас в непрофессиональном поведении, что в разрез шло с той картиной, которая обрисовала мать. И никто из команды Семиохина не поправлял меня, когда я называл вас парнем, - он сделал неопределенный жест рукой, - чувствую себя обманутым.