Ост-Индский вояж

Сафрон, услышав название, понял, о чем идёт речь и наклонился к Данилу.

— Столица здешнего царства. Здесь оно называется султанат, а раньше — халифат. Огромный и богатый город.

— Когда туда придём?

— Кто их знает. Не сказали. К утру будем на месте, думаю.

Часа за два до рассвета вошли в Багдад, раскинувшийся в основном на правом берегу реки, здесь уже очень широкой и мощной. Много огней светилось в городе, хотя время было вовсе не таким подходящим для них.

— Сафрон, ты же говорил, что будет остановка в этой столице! — воскликнул Данил с разочарованием. — А город и в самом деле большой.

— При чем тут я? Слышал и всё тут!

Грести не переставали, хотя ветер слегка усилился и парус надулся. А когда город стал пропадать вдали, фелука неожиданно свернула направо. В темноте берегов видно не было. Сам капитан стоял на румпеле и рулил, всматриваясь в темноту реки.

Приблизились к берегу, где течение было слабее и оказалось, что вошли в другую реку, приток Тигра. Скорость резко упала, но прибавило работы гребцам. Течение едва преодолевали, а ветер оказался противным, и паруса убрали.

Гребли до самого утра, когда впереди показались два огонька, и капитан от румпеля послал матроса позвать эфенди. Тот вышел озабоченный и заспанный. Они переговорили, и фелука вскоре пристала к причалу небольшого городка. Светало, и первые жители и рыбаки уже появились на пристани. Жизнь продолжалась.

Капитан зашёл в каютку, но вскоре вышел. Обратился к матросам и охране:

— Всем оставаться на борту и не выставлять себя напоказ! Возможно, скоро отвалим. Можете отдыхать и поспать.

Капитан с Тимурджи отправились на берег в селение. Вернулись лишь после полудня, когда жара полыхала нещадно.

После некоторого отсутствия купца, он вышел и тут же сообщил новость:

— Приготовиться покинуть судно! Всем через четверть часа быть на берегу с пожитками и ждать распоряжений.

Тимурджи удалился и вскоре вышел с господином в бурнусе. Они сошли на берег по сходням и стали наблюдать, как это же делают матросы и казаки. Когда все покинули судно, Тимурджи поговорил с капитаном, тот поговорил с матросами, и те с недовольными лицами тут же стали расходиться в разные стороны.

— Что тут происходит? — спросил Аким у Сафрона. — Почему матросы ушли?

— Наверное, рассчитали их за ненадобностью. Посмотрим, что с нами будет.

— Время близится к вечеру, — заметил Аким, а Герасим испуганно жался поближе к товарищам, боясь что-нибудь прозевать. — Хозяева не двигаются с места. Что бы это значило?

— Скоро узнаем. Видимо, ждут темноты. У них какая-то тайна и мы её не можем узнать. Да и нет нужды в этом.

Появился капитан, переговорив с двумя арабами, явившимися на судно. Он с суровым лицом осмотрел казаков, проговорил медленно:

— Идите следом за мной. Надо хорошо поесть. То, что захватили, поберечь следует. Понадобится.

Они зашли в ближайшую харчевню и капитан на всех заказал отменный плов, лепёшки, жареное мясо какой-то птицы и шербет. Потом дал вина из собственного бронзового сосуда с тонким горлышком, заткнутым пробкой на цепочке. Вино было вкусным, но слабым. Капитан тоже выпил немного, и все поднялись уйти.

Было уже сумрачно и хозяина пришлось немного подождать. Потом все направились через городок, и вскоре оказались перед стеной караван-сарая. Калитку открыл кто-то в чалме неопределённого цвета — в темноте не разобрать. Во дворе стояли две лошади и пять мулов.

Хозяин сказал тихо, но значительно:

— Поехали. И не отставать, казаки.

Хозяин с господином сели на лошадей, остальные на мулов, им открыли ворота. Переулок, в который выехали всадники, был пуст, и они, погоняя животных, довольно быстро покинули городок и выехали на пыльную дорогу. Аким, посмотрев на звезды, определил направление, молвив тихо:

— На заход прём. Вроде бы туда, где недавно плыли на судне.

— Помалкивай, — прошептал Сафрон, и все поехали в молчании. Хозяин с господином поехали быстрее и остальные стали понукать, ленивых мулов, стараясь не отстать.

Так проехали с час, и вышли к реке. Она катила воды широко и вольготно.

— Такое, что вроде бы кроме нас, все знают эту реку, — проговорил Сафрон.

— Может, это та, по которой мы недавно проплыли? — сделал предположение Аким, но дальше говорить было опасно.

Их встретил слуга, что владел саблей. Обменявшись несколькими фразами, он повёл всех чуть в сторону, и скоро у них перед глазами покачивалась большая лодка с тентом на корме и мачтой ближе к носу. Парус, совсем небольшой, косой свернулся на банках.

Капитан со знанием дела тут же рассадил казаков на вёсла, сам с хозяйским слугой поднял и распустил парус, и лодка плавно тронулась вниз по течению. Казаки подгребали, помня слова капитана не спешить.

После полуночи вошли в Багдад. Его даже казаки узнали, и с удивлением посматривали на него со средины реки, надеясь, что будет остановка. Но не пристали, и продолжили плыть, слегка подгребая вёслами.

— Два человека могут поспать. Потом сменитесь, — распорядился капитан. Сафрон с Акимом устроились на дне, где подстелили циновки, укрывшись попоной.

Сафрон проснулся от ощущения тишины и спокойствия. Лодка не двигалась, а лишь незаметно покачивалась. Кроме капитана все спали тут же. Купец с господином, по-видимому, находились под тентом, низко нависшим над кормой.

Приподнявшись, Сафрон огляделся. На берегу чернели хижины, всё было погружено в темноту. Спать почему-то не хотелось, и он лежал, наслаждаясь покоем и тишиной южной ночи. Капитан спросил тихо:

— Чего не спишь, казак?

— Тревожно в груди как-то, эфенди. Не спится.

Было время перед рассветом, и в деревне уже чувствовалось движение. Крестьяне вставали рано, а рыбаки уже вышли в реку на лов. Залаяли собаки. Вдруг со стороны дороги послышался шум лошадиных копыт и к пристани на рысях вымахнули три всадника. Они остановили коней и вглядывались в тёмную реку. Конечно, заметили лодку и один крикнул:

— Что за люди? Откуда?

— Мелкие торговцы, господин! — прокричал капитан, а сам показал Сафрону на мушкет. — Готовимся отвалить дальше.

— Откуда идёте?