Ост-Индский вояж

— Сафрон не участвовал в этом деле, — вдруг заявил Гераська.

— Ты это брось, мужик! — взвился Данил. — Этак и тебе не всё надо дать. Я основную работу сделал, а не требую больше своего! Нашёлся тут!

Аким успел остановить внезапно возникшую ссору.

— Хватит нам собачиться, лаясь друг на дружку! С кем не бывает? А о Сафроне ты, Гераська, зря сказал. За такое и по зубам схлопотать легко. Даже не заикайся об этом.

— Верно, Аким, — поспешил согласиться Данил, и они в молчании сопели, успокаиваясь. — Лучше поспешим в порт искать Сафрона. Горе ему будет, коль его схватят. Могут и пытать.

Сафрон в волнении выслушал рассказ Данилы и долго раздумывал.

— Дай Бог, чтобы нас не хватились до вечера, — наконец вздохнул он. — А на судно надо пролезть незаметно, и в темноте. Будем следить за ним. Солдаты должны будут с таможенниками проверить судно перед отплытием. И заодно в трюм заглянут в поисках воров и беглецов,

— А ведь верно гутаришь, Сафрон, — согласился Данил. — Даже сейчас немедленно надо скрыться до темноты. Ночью притворимся пьяными и сунем вахтенному шиллинг, и он нас пропустит на борт. Там укроемся до отплытия.

— Так и сделаем, — согласился и Сафрон. — Только шиллинга может не хватить. Приготовь два иди три, чтобы не искать в кошеле.

Казаки спешно перекусили в харчевне и тут же ушли искать схоронку.

То один, то другой казак, сменяя друг друга, следили за судном. Аким заметил уже в сумерках, как Уэсли заглядывал к капитану, но пробыл там недолго и ушёл. Потом удалились таможенники, а солдат не оказалось.

— Все ушли, — поспешил сообщить Аким. — Можно и нам вернуться.

— Надо хоть немного выпить для виду, — предложил Сафрон. — И плотно поужинать. Завтра мы переходим на судовые харчи, а это не сахар! Пошли!

Сидели в харчевне долго. Появились у трапа судна, опасливо озираясь и изображая пьяных. Вахтенный матрос доложил офицеру, тот придирчиво и дотошно расспрашивал казаков, которые с трудом могли ворочать языками.

— Проходите, и чтобы до утра вас никто не видел! — рявкнул вахтенный начальник, и намеревался отвесить по зубам, но передумал и пропустил их на борт. — Завтра я с вас не слезу, пока вы всё мне не выложите! Проходимцы!

Оказавшись на борту, Сафрон тут же предложил:

— Деньги надо спрятать где-нибудь до времени. Утром нас обязательно обыщут. Можно оставить не больше пары шиллингов на нос.

Матросы долго искали место, и наконец, спрятали в шлюпку под брезент и засунули под банку, вместе с теми, что получили от пиратства.

С рассветом их вызвали к капитану, тот учинил им допрос с пристрастием. Они ещё не протрезвели как следует и отвечали недоуменно и покорно сносили все оскорбления, но до побоев всё же не дошло.

— Чтоб я о вас ничего не слышал, бродяги! — кричал капитан и посмотрел на Рыжего Билла весьма красноречиво. — Гляди за ними, Билл!

Тот кровожадно усмехнулся, оскалив желтоватые зубы.

— Не стоит раздражать начальство, — предупредил Сафрон. — Работаем на совесть, и не огрызаться. Так самим лучше будет. Если сильно прижмут, можно и откупиться малыми монетками.

— Понятно, Сафрон, — буркнул Гераська. — Лишь бы до настоящих денег не добрались.

— Со временем мы их сами достанем и спрячем на себе, — сказал Сафрон. — А пока будем тише воды и ниже травы.

Судно в море встретилось с другим таким же, и они вместе взяли курс на полдень. Стоял июнь месяц, ветер постоянно задувал с носа, с дождями и шквалами. Потому суда двигались длинными галсами, и работы матросам всегда было очень много.

Лишь через неделю казаки понемногу привыкли к ритму судовой жизни, а тела их перестали болеть от беспрерывных работ со снастями и беготней по палубе и реям, исполняя команды капитана и помощников.

— И это так будем мучиться полгода!? — с возмущением и злобой восклицал Данил, с трудом разминая кисти рук, огрубевших и заскорузлых.

— Ты что, баба? — смеялся с него Гераська. — Зато есть надежда, что домой вернёмся с деньгами. А это тоже что-то, да значит. Можно хорошо устроиться. Семью завести, дом свой заиметь и весь достаток.

Данил скептически ухмылялся, посмеивался над мужиком, но в спор вступать было лень, и он отмалчивался, наслаждаясь короткими минутами отдыха.

Суда слегка двигались к Африканскому материку, но от берегов Индии не удалялись слишком далеко. Дожди и шквалы всем смертельно надоели, и даже у пассажиров отпала охота прогуливаться по палубе. А их было на судне человек пятнадцать. Среди них — половина женщины разного возраста, возвращающиеся домой в Англию после нескольких лет службы мужей.

На подходе к Аминдивским островам среди затуманенного океана показались паруса нескольких небольших судов, идущих на север, используя благоприятный ветер и течение.

Вскоре стало известно, что это небольшая эскадра арабо-индийских пиратов, их намеренья оказались самыми откровенными.

— Вот, Гераська, мы и повстречались с настоящими пиратами, — бросил Сафрон, пристально всматриваясь в приближавшие горабы[2] арабских пиратов. — Смотрите, их не менее восьми судов!

— Гляди зорче, Сафрон! — Гераська указывал на море, где из дождливого тумана показался девятый корабль. — Они стараются отсечь наши суда друг от друга! Схватки не миновать! Слышь, капитан уже отдал команду приготовиться к пальбе. Поспешим и мы, а то получим раньше времени по шеям!

Судно резко сменило курс, приближаясь к Индийскому берегу, до которого было ещё несколько сот миль. Второе судно оказалось далеко к западу и его уже отсекли три судёнышка, стремительно приближаясь к нему.

Не прошла и получаса, как с моря донеслись далёкие раскаты пушечных выстрелов, и все взоры устремились на запад, где началось сражение.

— Зря наши открыли стрельбу так рано, — говорил Данил, сжимая мушкет. — В такое волнение трудно попасть в такие маленькие суда. Глядите, как я и говорил. Все пираты целы и продолжают охват.

— Смотри лучше, что с нашим судном! — крикнул Сафрон. — Следи за мушкетом. Порох замочить легко в такой дождь! Прикрой!

— Если порох отсыреет, то нам несдобровать, казаки, — заметил Данил. — У пиратов куда больше народа, и все они отчаянные рубаки, как мне кажется.

— Им не так легко добраться до нас со своих низких судёнышек, да ещё в качку, — ответил Сафрон уверенно.

Капитан бросил матросов на реи и снасти. Корабль делал огромный круг, стараясь уйти по ветру от преследования, растянув пиратов и пощипать их поодиночке. Дождь то усиливался, скрывая вражеские паруса пеленой, то затихал, и тогда легко было увидеть манёвр каждого судна.