Остановка последнего вагона

— Да, слушаю.

— Здравствуйте, это Анатолий. Маша должна была упоминать меня… — раздался приятный спокойный голос, который сразу вызвал расположение. — Надеюсь, что не отвлёк от важных дел и, если бы не обстоятельства, конечно, я бы не стал вас тревожить. Однако, полагаю, есть повод для нашей скорейшей встречи. Что вы думаете?

— Да, я не против, — Мой ответ прозвучал как-то излишне просто и, кашлянув, я добавил. — А Маша?

— Вы увидитесь с ней позднее, не беспокойтесь.

— Хорошо. Как мы договоримся?

— Очень просто — приезжайте ко мне сейчас.

— Но я на работе и, думаю, до вечера это вполне ждёт.

— Давайте всё-таки постараемся не тянуть, тем более что наши планы несколько меняются, — Анатолий вздохнул и монотонно продолжил. — Жду вас через два часа по адресу: фиксируйте — Двенадцатая улица Текстильщиков, дом шесть.

— Записал. А квартира?

Я сделал быструю заметку в продолжавшем, несмотря на грубое вмешательство Маши, исправно работать ноутбуке, тут же скопировал текст и ввёл его в поисковую строку Интернета.

— Любая — вы всё увидите. В случае затруднений, звоните, но не думаю, что возникнут какие-то проблемы.

— Хорошо, до встречи.

В трубке раздался щелчок, и наступила тишина, на фоне которой я неожиданно осознал, что Анатолий разговаривал со мной в атмосфере какой-то классической музыки, несомненно, звучащей, судя по эху, в просторном зале. Воображение сразу же нарисовало мне консерваторию, где посередине концерта некий мужчина встаёт спиной к сцене и разговаривает по сотовому телефону, вызывая раздражение и недоумение окружающих. Потом изящно кладёт трубку в карман, садится, благодарит публику за терпение и просит музыкантов играть погромче, раз все текущие дела он закончил и может спокойно продолжать наслаждаться вечным и прекрасным.

Как бы там ни было, мои беспокойства по поводу потерянного контакта, очень важного в сложившейся ситуации, к счастью, оказались совершенно напрасными. И, несомненно, мне было не просто интересно, но и, возможно, жизненно необходимо, переговорить обо всём этом с Анатолием. С этой точки зрения уход с работы — самые настоящие пустяки, не говоря уже о том, что мне, как было уже разъяснено, теперь по должности положено совершать подобные поступки, тогда как постоянное пребывание на месте действительно смотрелось странно и несолидно. Тем не менее, видимо, по устоявшейся привычке, подобное казалось неправильным и невольно беспокоящим, при всей легитимности происходящего. Наверное, точно также чувствуют себя пожилые люди в нынешних условиях, предполагающих частенько сравнительно быструю смену работы, становящиеся нормой поиски оптимальных вариантов карьерного и материального роста. Это может быть очень верным, но в то же время частенько трудно или даже невозможно поменять сложившееся годами мировосприятие.

Я быстро переписал адрес на клочок цветной бумажки, высовывавшийся из пластмассового контейнера, захлопнул ноутбук, решив, что этот вопрос решу завтра, и покинул офис, как ни удивительно, не встретив по пути никого из коллег. Оно, наверное, и к лучшему — почему-то именно сейчас очень не хотелось видеть их наигранно-лилейные лица и сладкие пожелания всего доброго. Да и поездка представлялась мне больше окутанной ореолом необычности и секретности, чем ни в какой мере, даже о факте ухода, не хотелось делиться с посторонними людьми. Это, как ни странно, наложило свой след на весь путь — по дороге к метро, в вагоне поезда и, поднимаясь по эскалатору вестибюля «Текстильщиков» я чувствовал себя неуютно и отводил в сторону взгляд, словно занимался или задумывал что-то нехорошее. Начавшийся на улице дождик немного меня взбодрил и вернул к реальности — зонтик я забыл на работе, поэтому пришлось нахохлить высокий жёсткий воротник куртки и прибавить шагу. В этом районе я одно время частенько бывал, когда недолго работал курьером в банке, поэтому неплохо ориентируясь в обилии пересечений этих улиц Текстильщиков, представляющихся мешаниной производственных и спальных районов, очень скоро нашёл нужное место.

— Так, вот эта улица и… — полушёпотом пропел я, почувствовав, как у меня по телу болезненно пробежали мурашки, всегда сопутствующие нарастающему волнению, — этот дом.

Признаться, я ожидал нечто более величественное, а увидел всего лишь обыкновенную «хрущёвку», правда, с необычно большой и зелёной территорией вокруг, окружённой гнутым старым металлическим забором с широкой арчатой калиткой. Оглянувшись по сторонам, я не увидел никого из прохожих, что как-то настораживало после необычно оживлённого шоссе, от которого я углубился во дворы. С другой стороны, до часа пик ещё далеко, поэтому всё было вполне объяснимо, если ничего не накручивать самому себе. Тем более четыре подъездные двери дома были куда более актуальной и интересной загадкой в смысле нахождения Анатолия. Пусть тот и уверил меня, что никаких проблем с поисками не возникнет, но я уже видел, что это не совсем так, хотя по какой-то причине сразу поверил собеседнику. Что же, посмотрим.

Я неторопливо подошёл к калитке и тут увидел медленно выехавший и притормозивший слева помятый серый «Мерседес». Его двери синхронно открылись, и оттуда вышло четверо крепких ребят, решительно направившихся ко мне. Я невольно растерялся и, глядя на их серьёзные и даже зловещие лица, подумал, что всё может оказаться ещё сложнее и даже болезненнее, чем только что казалось.

— Поднимите руки! — прохрипел первый из незнакомцев, широкий кожаный плащ которого развевался и хлопал на ветру, напоминая гигантскую летучую мышь.

— Кто вы такие? — гораздо смелее, чем себя чувствовал, спросил я, глядя, как его спутники медленно обходят меня вокруг.

— Не волнуйтесь. Анатолий Юрьевич вас ждёт. Просто формальность. Вы вооружены? — незнакомец не отрываясь смотрел мне в глаза и сделал успокаивающий жест. — Поднимите руки, мы не задержим вас надолго.

Я немного расслабился и выполнил просьбу, тут же увидев мелькающий вокруг себя широкий жезл, напоминающий металлоискатель. Эти приборы, после недавних террористических актов в Москве, стали уже привычными атрибутами служителей закона, наравне с металлическими рамками на вокзалах и овчарками, сдерживаемыми на широких выкрученных поводках. Как-то мне пришлось потратить добрую четверть часа, выкладывая всё из карманов перед полной серьёзной девушкой в форме, а рамка всё продолжала звенеть. Дело же, как ни странно, оказалось в моём старом сотовом телефоне, где, кажется, и не было вовсе никаких металлических деталей.

— Всё в порядке — проходите.

Отступая, незнакомец в плаще кивнул, и я услышал щелчок открывающейся калитки. Надо же, и здесь всё оказалось вовсе не так просто и убого, как виделось со стороны. — Вам во второй подъезд.

Я кивнул и, чему-то улыбнувшись, медленно пошёл в сторону хрущёвки, краем глаза отметив, что охранники погрузились машину, которая медленно и бесшумно юркнула куда-то в сторону, несомненно, затаившись и поджидая других гостей. Интересно, чтобы они со мной сделали, если не знали о приглашении, а я просто случайно перепутал бы адрес во времена той же работы в банке? Наверное, вряд ли со мной были бы столь же любезны.

Идя по выщербленной дорожке к подъезду, я неожиданно почувствовал острое желание вернуться назад в тот самый день, когда встретил незнакомку на набережной. Зная, что за этим может последовать нечто подобное, наверное, я бы вообще не выходил из офиса и уж с курением как-нибудь точно перетерпел. Хотя если тени следили за мной, то, конечно, от встречи и капсулы мне в любом случае было не отвертеться. Однако весь этот карьерный рост, который завтра вполне может оказаться крахом, и перспективу смерти я бы с огромным удовольствием обменял на свою самую обычную жизнь, которую вёл до этого. С другой стороны, возможно, именно чего-то подобного я ждал и даже призывал, всё чаще в последнее время впадая в отчаяние от заевшего быта, предсказуемости и явной бесперспективности всего окружающего. Может быть, именно так и начинается кризис среднего возраста, о котором столько твердят вокруг? А произошедшее, наверное, стало неожиданным и реальным выходом из всё стремительнее приближающегося тупика. И очень даже хорошо, что здесь есть эти охранники, которые, скорее всего, не позволят мне сейчас взять, развернуться и просто так уйти, не встретившись с Анатолием. Частенько это очень важный момент, когда начинают мучить сомнения и колебания.

До большой чёрной металлической двери оставалась всего пара шагов, когда она неожиданно плавно распахнулась и слева от неё в почтительной позе замер маленький седовласый человек, сделавший приглашающий жест.

— Входите, пожалуйста.

Я кивнул и шагнул в неожиданно огромный и ярко освещённый холл, поразившей своей роскошью. Казалось, что я оказался в каком-то старинном дворце, где смешались картины, статуи, блеск золота и барельефов, переливаясь в лучах огромных люстр, свешивающихся с необыкновенно высокого куполообразного потолка. Это заставило смутиться, чуть отступить и невольно подумать о том, что, как ни странно, и некоторым жителям хрущёвок, оказывается, живётся очень даже ничего.