Останься моей песней

– Давай подключайся, пока я всё не испортил, – крикнул ему Киён, который жарил на огне мясо. Итон поспешил ему на помощь.

– Итон невероятно вкусно жарит мясо, – сказал Диане Туан, забирая у неё из рук пакеты. – Даже Киён, который обожает готовить, так не умеет.

– Диана, ты сегодня отвечаешь за красоту, – сказал Джесон. – Пошли сервировать стол.

Стол уже был заставлен разными баночками, мисочками, тарелочками. Диана удивлялась разнообразию продуктов. «Неужели всё это можно съесть?», – думала она. Но выглядело это очень красиво: разноцветно и аппетитно, а запах был просто убийственно вкусным.

Все были чем-то заняты: Итон очень увлечённо жарил мясо, Киён заканчивал разделывать рыбу, Туан и Джесон расставляли продукты на столе, Диана пыталась им помогать, Субин как-то оригинально резал арбуз, Хёнги раскладывал кресла и ставил их вокруг костра, а Минсу, который совершенно не любил готовить, всех фотографировал.

Наконец, мясо было готово, и можно было садиться за стол.

Несколько минут все ели молча, потому что были очень голодными, но по мере того, как убывали на столе продукты и вино, становилось всё веселее.

Ребята, не переставая, подшучивали над Дианой, когда ей с четвёртого или пятого раза удавалось зацепить палочками какой-нибудь маленький кусочек мяса, или когда она вытирала проступившие от очень острой еды слёзы.

Небольшой костёр на поляне успокаивающе потрескивал, и его маленькие искры улетали вверх, исчезая в темноте.

Сытые и довольные ребята устроились в раскладных креслах вокруг костра. Итон посадил Диану рядом с собой и растянулся в кресле, скинув с ног сандалии.

После выпитого вина глаза Хёнги стали совсем узкими, а взгляд – пронизывающим насквозь; зато в глазах Итона заиграл какой-то бешеный огонёк; Туан что-то мурлыкал себе под нос, а Джесона прорывало поговорить.

– Спасибо всем за ужин, – сказал Субин и уселся в кресло. – Диана, как тебе еда, понравилась?

– Да она и половины не ела, – ответил за неё Туан. – На неё же смотреть было больно. Неужели, так остро?

– Она конфетами пыталась компенсировать, – засмеялся Минсу. – Кстати, кто-нибудь успел съесть хотя бы одну?

– Я, я успел! Одну, – ответил Итон. – Они.., она была вкусная. Там какой-то орешек внутри, но какой – я не успел понять.

– Ой, я, правда, не заметила, как их съела, – с виноватым видом сказала Диана.

– Как можно съесть столько конфет и не заметить? – улыбаясь, возмущался Итон.

– Девчонки всегда так конфеты лопают, – сказал Туан, у которого были младшие сёстры. – Вот будет у тебя дочка, ты поймёшь, что конфет много не бывает.

– У меня будет сын, – уверенно сказал Итон.

– Откуда ты знаешь? – улыбнулся Киён.

– Не знаю, конечно, но уверен, – ответил Итон. – Я совсем не умею обращаться с девчонками, но парня воспитаю – как надо!

– Диана, можно спросить? Почему ты одна? – не удержался Минсу, которого давно мучал этот вопрос.

– Ну, спросил! – с укором посмотрел на него Субин. – Диана, можешь не отвечать, если не хочешь.

– Нет, всё нормально! – ответила Диана. – Просто, это немного грустно, я испорчу вам настроение.

– Мы выдержим, давай, рассказывай, – подключился Туан, который обожал слушать истории о чьей-то личной жизни.

– У меня проблемы со здоровьем, я сижу на лекарствах, – начала Диана.

– А я замечал, что ты иногда какая-то бледная, – прервал её Минсу.

– И я, – подтвердил Туан.

– Сейчас, кстати, тоже, – добавил Киён.

– А, нет, нет! Всё хорошо! – быстро сказала Диана. – Наверное, день сегодня очень длинный, просто устала.

– Дальше, дальше. Как это с тобой случилось? – спросил Минсу.

– Это у меня с рождения. Врачи говорили, что будет чудом, если я доживу до тридцати лет. Видимо, чудеса бывают.

– А сейчас тебе сколько? – удивлённо спросил Туан.

– Тридцать три, – ответила Диана.

– Вы шутите, что ли, тётенька? – вырвалось из шокированного Минсу.

– Тётенька?! – Хотя Минсу сказал это по-корейски, но слово «тётенька» Диана уже знала. Она схватила сандаль Итона – первое, что попалось ей под руку, и запустила им в Минсу. К счастью, сандаль пролетел мимо, а то пришлось бы потом гримёрам маскировать синяк перед концертом. Ребята рассмеялись.

– Да я ей с трудом давал двадцать восемь! – оправдывался Минсу.

– А я давал двадцать девять, – сказал Джесон.

– Это больно? Ну, то, что с тобой происходит? – осторожно спросил Хёнги.

– Нет, я просто тихо выключаюсь, – ответила Диана. – Если мне вовремя оказать медицинскую помощь, я буду жить дальше.

– Это значит, что твоя жизнь зависит от того, кто рядом с тобой? – спросил Субин.

– Да, – ответила Диана.

– Это ужасно! – сказал Джесон.

– Нет, нет! Я раньше тоже так думала, – сказала Диана, – но сейчас мне всё больше кажется, что это очень мудро. Если рядом окажется тот, кто захочет спасти меня, значит, я кому-то нужна, и стоит жить дальше, а если нет – тогда ради чего. Я не строю каких-то далёких планов. Это только кажется, что для жизни нужно много всего. Но всё, что нужно мне, помещается в рюкзак. То, что со мной происходит, каждый новый день я воспринимаю как подарок от жизни. Мечты… Вечером увидеть закат, а утром рассвет. Я к этому привыкла. Может быть, так и должно быть? – она посмотрела на задумчивые лица ребят и улыбнулась.

– Не поверю! Ни за что не поверю, что в тебя никто не влюблён, – возмутился Минсу.

– А я не хочу! – ответила Диана. – Я не хочу никого к себе привязывать, чтобы потом ему не было больно.

– Но ведь это нормально, терять кого-то. Это жизнь. Все теряют. Это нормально, – сказал Хёнги.

– Я буду чувствовать себя виноватой, зная, что причиню боль. Не хочу! – сказала Диана.

– А татуировка на твоём запястье… Это о чём, или о ком? – вдруг спросил Туан.

– А! Это! Круто, да? – подняла руку Диана. – На самом деле, это – название лекарства, которое меня спасает. Выглядит загадочно, но врачи сразу понимают.

– Грустно, всё это как-то грустно, – сказал Туан.

– А я предупреждала, что так будет! Всё! Хватит обо мне! Вы мне, кстати, обещали рассказать какую-то историю про рыбу или про рыбалку…

– А, точно! – оживился Минсу. – Это о том, что прошлым летом было?

– Это, когда Итон обещал накормить нас свежей рыбой? – заулыбался Джесон.

– Пусть Субин расскажет, у него лучше получится, – сказал Итон.

Субин начал рассказывать, ребята его перебивали, добавляя какие-то подробности. Только Хёнги сидел молча, думая о чём-то своём. И глаза Киёна оставались грустными, несмотря на то что он пытался улыбаться.