Останься со мной

– Куда они повезли Леру?
– голос Лассе был ужасающе спокойным. Как у неживого, как у робота, методично выполняющего свою работу. Как у маньяка, который не слышит слов, да они и не важны ему. Он хочет крови и ощущения ломающейся, рвущейся плоти под своими кулаками, врезающимися в лицо американцу.

Фред, еле ворочаясь и покачиваясь, встал на четвереньки, но лишь затем, чтобы заработать пинок в живот, от которого он подлетел так, будто под ним разорвалась граната. Он слабо вскрикнул, но его сдавленный вопль только сильнее разбудил в Лассе жажду крови. Лассе вновь налетел на него, рыча от злобы, практически вздернул Фреда за волосы в воздух и со всего маха влепил ему плюху в лицо - да так, что тот кубарем покатился в угол, выплевывая кровавые пузыри. Миша прав; пачкать руки не страшно. Это приятно - когда видишь ужас в глазах того, кто торжествовал, думая, что смог причинить тебе боль. Того, кто причинил тебе боль.

– Ты трус, - пыхтел Фред, когда Лассе, утолив самый первый, самый острый голод, желание причинять боль, отступил, переводя дух.
– Ты окружил себя охраной и издеваешься…

– Я один, - парировал Лассе.
– Вставай и защищай себя, если считаешь, что я не прав.

Фред еле нашел в себе силы, чтоб подняться, но Лассе обманул его - не дал возможности даже встать в стойку и поднять руки к лицу, чтобы защитить его от ударов. Град ударов обрушился на Фреда, превращая его лицо в сине-красное месиво, и Лассе ощутил, как его злобно и радостно трясет от хруста ломающихся зубов во рту американца.

– Разоришься на стоматологе, сука, - выдохнул Лассе, последним ударом, жестоким, почти садистским, ударив Фреда в висок, посылая его в нокаут.
– Куда они повезли Леру?

Внутри Лассе словно все умерло; то, что еще недавно кипело, горело, нестерпимо ныло, вдруг вмиг остыло и было теперь мертвенно спокойно. Лера далеко - да. Лера у них в руках - да. Вероятно, ей очень плохо сейчас - да. Лассе думал об этом с каким-то ужасным, мертвым покоем, понимая, что идет к ней, туда, возможно, даже за последнюю черту, шаг за шагом. Он не мог оказаться там сию минуту, но он там будет. И тем, кто окажется там, сильно не поздоровится.

– Я не знаю, - хрипнул Фред, возясь на полу в собственной крови. Глаза его заплыли, нос распух, рот превратился во вздутую красную котлету на лице, но он все еще пытался сопротивляться. Лассе, сузив серые холодные глаза, деловито осмотрел избитого и шагнул к дверям, негромко хлопнул в них ладонью, затянутой в черную окровавленную перчатку. Кожа на костяшках снова была сбита, и перчатка намокала от его крови изнутри. Как символично…

Дверь распахнулась, блеснул свет, и в следующий момент Лассе снова шагнул к Фреду, еле поднявшемуся на колени. Но теперь в его руках был пистолет, и его дуло смотрело прямо в лицо Фреду - так же безжалостно и страшно, как серые спокойные глаза Лассе.

– Размотаю, - предупредил Лассе, качнув стволом.
– Лера где?

Увидев оружие, Фред затрясся, упал на колени перед Лассе, стиснув в ужасе руки перед собой, у груди.

– Я не знаю!
– верещал он.
– Я не знаю! Ты не пришьешь мне этого! Ты не выстрелишь - по пистолету тебя найдут!

– Это ваш пистолет, - пояснил Лассе.
– Трофейный. Так что по нему найдут только вашу кодлу.

Он хладнокровно передернул затвор, с омерзением ударил ногой Фреда в плечо так, что тот упал на спину, и хладнокровно, не колеблясь ни секунды, выстрелил ему в ногу, чуть выше колена. Рев раненного слился с грохотом выстрела, Фред закувыркался на полу, сжимая руками простреленную ногу, и Лассе хладнокровно отступил, рассматривая свою жертву.

Пачкать руки не страшно. Совесть молчит, не смеет даже показаться из самого темного уголка души, куда забилась.

– Куда они увезли Леру?

Вопрос у него был только один, и Лассе повторял его раз за разом, навязчиво, как заезженная пластинка, с маниакальным упорством.

– Я не знаю, - визжал Фред, катаясь от боли.
– Люси! Люси с ней должна быть!

Люси.

Уже неплохо, размышлял Лассе хладнокровно, деловито обшаривая карманы куртки на постанывающем американце. Люси не сможет причинить Лере сильный вред. Ударить - да, потрепать - да, убить - нет.

Гудки в телефоне Фреда плыли долго, и все это время Лассе стоял смирно, тихо, словно боясь хоть звуком вспугнуть потенциальную собеседницу, затаился, как зверь, даже дышать перестал.

– Фред, осел!
– с первой же секунды Люси взорвалась ругательствами, и Лассе в ее голосе услышал нотки истерики и испуга.
– Почему тебя не было в назначенном месте?! Где ты ходишь?!

– Он у меня, - ответил Лассе, опуская взгляд вниз, на запачканный кровью пол, наступая на пальцы руки постанывающего Фреда и мстительно прижимая их так, что хрустнули кости под подошвой его ботинка, а Фред завопил не своим голосом.
– Полагаю, нам есть, чем обменяться? Или это рыжее дерьмо совсем ничего не стоит для тебя? Есть у тебя родственные чувства, м-м-м?

Родственные чувства, судя по всему, были; или Люси боялась до судорог остаться один на один с жертвой. Но, так или иначе, а она вскрикнула и поспешно зажала рот ладонью, чтоб Лассе не расслышал ее сдавленных рыданий.

– Что же ты плачешь теперь, - холодно и зло произнес Лассе, ради развлечения наводя ствол на трясущегося скулящего Фреда и с наслаждением наблюдая холодными страшными глазами, как тот кривится от боли и вертится, стараясь освободиться. - Ты заварила эту кашу; ты украла Леру. Думала, с рук тебе это сойдет? Нет, не сойдет.

– Ты чудовище!
– выдохнула Люси.
– Чертов извращенец, садист! Не смей трогать Фреда, не то…

– Не то что?
– поинтересовался Лассе, прижимая пальцы Фреда башмаком сильнее, чтобы выдавить у измученного американца очередной крик боли.

– Я выдеру твоей Лере все волосы!
– выдохнула женщина, и Лассе пожал плечами.- Я ей!..

– Тогда я сначала пристрелю твоего племянника, а потом доберусь до тебя, - спокойно ответил он, - и приласкаю тебя так, как мне захочется. Ты же знаешь, я люблю жесткие ласки, и быть сверху. Я разорву тебя на куски. Только тронь, попробуй. Дай, кстати, ее, я хочу услышать, что с ней все в порядке.

– Черта с два!
– выкрикнула Люси, и Лассе хладнокровно разрядил пистолет во вторую ногу американца.

– Дай мне Леру, я сказал, - повторил он с напором, перекрывая рев раненного.
– Или я ему мозги выбью. Ну?!

Люси запричитала, но через секунду Лассе услышал в трубке всхлипывания девушки. У него дрогнули руки, и сердце едва не остановилось. Лера, его Лера, испуганная, избитая, плакала, и он не мог ее пожалеть, не мог стереть ее боль тотчас же.

Не раскисать! Не раскисать! Пачкать руки не так уж страшно… да и совсем не страшно!

– С тобой все в порядке, Лера?
– спросил Лассе спокойно и холодно.
– Отвечай только да или нет. Ты цела?

 - Да, - всхлипнула Лера. Лассе слышал, как дрожит ее голос, как она едва сдерживает себя от того, чтобы разрыдаться в голос.

– Если будут спрашивать о контракте, - тем же бесцветным голосом произнес Лассе, - скажи что есть. В тонкости не вдавалась. Не задавай никаких вопросов, просто скажи что он есть. Поняла?

– Да, - всхлипнула Лера.

– Не плачь, - произнес Лассе, и в голосе его послышалось тепло.
– Не надо плакать. Я сейчас приеду за тобой. Я люблю тебя. Ты веришь мне?