Останься со мной

– Нинс, я так рада тебя видеть, - ласково пролепетала Кэндис и потянулась к Нине, чтобы её обнять.
– Как ты?

– Я в порядке, Кэнди, - с теплотой промолвила Нина и добродушно улыбнулась.
– Ты принесла мои любимые конфеты с клубничным джемом?

– Да, милая, - утвердительно кивнула Кэндис и отошла от кровати на два шага.
– Твои любимые.

– Что-то случилось?
– удивленно спросила Нина и с подозрением посмотрела на Кэндис.
– Я что, неизлечимо больна?

– Ты пытаешься шутить, а, значит, идешь на поправку, - таинственно улыбнулась Кэндис и поправила белые кудри.
– Но у меня хорошие новости.

Нина настороженно посмотрела на подругу, и её тонкие брови выгнулись дугой, застыв во встревоженном взгляде. Хорошие новости, которые принесла Кэндис, не произвели на неё должного впечатления. Напряжённая пауза затянулась, и кареглазая красавица мысленно перебрала сотни вариантов последующего развития событий. Только вот Йен Сомерхолдер завис в её сознании, как не дававшая покоя тень. Она не могла думать ни о чём другом, каждая новая мысль невидимой цепочкой тянула за собой желание увидеть его глаза, вновь почувствовать тепло родных рук и нежность прикосновений. Кэндис с неведомым подозрением посмотрела на подругу, погрузившуюся в непредвиденные раздумья. Белокурая красавица поспешила развеять пыл сомнений и терзающих мыслей.

– Тебя сегодня выписывают, Нина, - с искренней радостью воскликнула Кэндис, и её глаза заблестели бодростью. – Ты рада?

Болгарка встретила неожиданную, казалось бы, довольно приятную новость холодно и равнодушно. Мысль о скорой выписке застала её врасплох и даже привела в ужас. Девушка чётко осознала, что больше не будет поводов для встречи с Йеном.

«Господи, неужели я не увижу его до съёмок? – с горечью подумала Нина, испытывая дрожь по телу. – Мне так тяжело было пережить эту неделю без него. Йен был нужен мне как никогда, а он не соизволил придти. Может, он просто пожалел меня и не хотел расстраивать, поэтому и выдумал эту драматическую историю с признанием в любви? Как же это низко, подло и жестоко».

Горькая слеза обиды скатилась по щеке, и Нина тяжело вздохнула. Она почувствовала горькую тяжесть в груди, поэтому легла на подушку и повернулась лицом к окну. Кэндис не ожидала такой реакции подруги: она была, мягко говоря, вне себя от недоумения.

– Нина, что с тобой? – взволнованно процедила Кэндис и повернула Нину к себе лицом. – Ты можешь мне рассказать?

– Кэндис, он не пришёл ко мне, - сквозь слёзы протянула Нина, неспокойно вдыхая воздух. – Он ни разу не навестил меня за эту неделю.

– Нина, зачем тебе излишние переживания? – невольно в голосе Кэндис пробились нотки возмущения. – Ты многое пережила, и теперь ты обязана начать новую жизнь.

– Я не хочу думать о том, что Йен пустил всё на самотёк, - самонадеянно твердила Нина, утирая солёные слёзы. – Я не верю, что его слова были подлой ложью.

– Ты знаешь, как я к этому отношусь, - спокойно проговорила Кэндис, тайком поглядывая на дверь. – Но моё мнение не имеет значения, когда речь идёт о твоём счастье, милая. Йен здесь, Нина.

Белая дверь распахнулась с глухим скрипом, и на пороге появился он. Чёрная кожаная куртка прикрывала широкие, сильные плечи, а под неё виднелась белая футболка, подчёркивающая упругие грудные мышцы. Йен Сомерхолдер неловко застыл на пороге, словно не решаясь войти. Он с лёгким волнением запустил руки в карманы синих джинсов и поднял глаза на Нину. Его сапфировые глаза блестели нежностью и любовью, в этом ласковом взгляде не было ни капли жалости и сочувствия. Всё было так искренно и по-настоящему. Нину пленил его обжигающий, сладостный взгляд. Девушке хотелось сорваться с кровати, как вольная птица в небо, и броситься к нему в объятия, чтобы никуда не отпускать. Но нависший над Йеном призрачный образ его будущей невесты помог смущённой девушке собраться с мыслями. Их взгляды встретились вновь, переливаясь искристой молнией пылких чувств, и всё между ними стало на свои места. Казалось, словно между ними нет никаких преград и горестей, а лишь одна безграничная любовь. Кэндис, не на шутку взволнованная тягостным молчанием и волной искр, посчитала нужным удалиться. Двоё бывших влюблённых остались наедине.

– Нина, я должен извиниться перед тобой, - с лёгким смущёнием протянул Йен, и его голос зазвучал колоколом в истязающей тишине. – Прости, что не навещал тебя в больнице.

– Не стоит извиняться, Йен, - радушно улыбнулась Нина и посмотрела на Йена с немыслимой любовью. – Сейчас мне достаточно того, что ты рядом.

– Я так не могу, - настойчиво твердил Йен, глядя на Нину с теплотой и заботой. – Я поступил, как свинья и трус, особенно после такого важного признания.

– Йен, не нужно говорить об этом, - пыталась уйти от напряжённого разговора Нина, и её сияющие глаза нервно забегали. – Ты просто хотел успокоить меня, я всё понимаю.

– Нет, всё не так, как ты думаешь, - Йен замешкался и начал тревожно бродить по палате, пытаясь удержать неумолимый поток жгучих мыслей. – Я сказал тебе всё это не из-за жалости, Нина.

Кареглазая красавица остановила пристальный взгляд на грустных глазах Йена. Он ужасно переживал и не находил себе места, но одно болгарка знала точно: он говорил чистую правду. Приятная дрожь прошла по телу, а кровь забурлила, как кипящая лава в жерле вулкана. Девушка не могла произнести ни слова, потому что боялась, что Йен уйдёт.

– Пойми меня правильно и постарайся понять, - серьёзным тоном начал говорить Йен. – После того, что я сейчас скажу, ты, скорее всего, возненавидишь меня. Но ты должна знать, что я хочу сохранить между нами тёплые отношения навсегда. Просто выслушай меня.

========== Часть 15 ==========

Празднично украшенный голубыми гирляндами ресторан сверкал в пленительных лучах солнца, которые пробивались сквозь широкие, кристально-чистые окна. Хрустальные люстры цвета морской волны, висевшие под натяжным потолком, кружились в ритме приятной, классической музыки, которая заполняла просторный зал. Утро было по-весеннему тёплым и сладким, пышный зал ресторана благоухал ароматом свежего кофе и горячей выпечки. Официанты медленно бродили между столиками, сонно принимая заказы посетителей. На небе лишь изредка проблёскивали плавные очертания солнца, таинственно притаившегося в объятиях утреннего, румяного неба. В ресторане было очень мало посетителей, потому что было только восемь часов утра. За маленьким, уютным столиком у окна сидела молодая пара, мирно болтающая о наступающем дне.

Черноволосый мужчина слабо слушал, о чём так увлечённо говорила его спутница, и был полностью погружен в утомительный круговорот мыслей. Его шёлковые волосы были взлохмачены, придавая внешнему виду молодого человека некой удручённости и неприкрытого замешательства. Йен Сомерхолдер с нахмуренным взглядом водил пальцами по сенсору своего телефона, лишь изредка поднимая глаза на Никки, увлёченно разглагольствующую о предстоящей свадьбе и насущных хлопотах. Голубоглазый красавец поправил чёрную шляпу на голове и натянул на глаза чёрные очки, словно пытаясь отгородиться от излишних забот и мучительных разговоров.

– Йен, ты меня вообще слушаешь? – обозлено процедила сквозь зубы Никки и уставилась на задуманного Йена. – У нас через две недели свадьба, а ты ведёшь себя так, будто тебя это не касается.

– Прости, дорогая, - виновато промямлил Йен и снял солнцезащитные очки. – Я думаю о нашей свадьбе, просто съёмки по восемь часов в день доводят меня до изнеможения.

Никки с сочувствием посмотрела на любимого мужчину и ласково обняла его за шею, пытаясь развеять неспокойные мысли и подбодрить. Её тёмно-русые волосы мягкой гладью упали на плечи Йена, бережно щекоча кожу. Девушка притянула возлюбленного к себе, схватив тоненькими пальчиками его чёрную футболку, и жадно поцеловала. Йен не проявил никакой реакции, только через пару секунд сумел выдавить из себя довольную улыбку. Она вышла слишком наигранной и неубедительной, но Никки не заметила этого, или, же не хотела замечать.