Останься со мной

– Так, значит, это правда? – Йен сжал ледяную руку Нины ещё сильнее и глотнул острый ком, подходивший к горлу. В его огорчённом голосе выразительно звучала надежда. Голубоглазый красавец сейчас больше всего на свете жаждал услышать, что Нина передумала и останется.

– Да, это правда, - с неожиданной холодностью пробормотала Нина, кинув на Йена презрительный взгляд. Она видела, что ему больно это слышать, но не могла сказать в ответ ничего другого. – Через десять дней я уеду, навсегда.

Это зловещее «навсегда» ударило Йена в самое сердце, безжалостно кромсая его на кусочки. Сомерхолдер понимал, что Нина не скажет ничего другого, но эта жестокая правда убивала его – медленно и мучительно.

– Может, всё-таки останешься? – умоляющим тоном протянул Йен, и в его дрожащем голосе зазвенели горечь и разочарование. Нина почувствовала, словно внутри его что-то оборвалось, когда тоскливый голос резко смолк. – Ты уезжаешь из-за меня?

– Нет, не из-за тебя, - пыталась искусно врать Нина, но у неё ничего слабо это получалось. Йен и Нина прекрасно понимали, от кого она бежит. Слёзы выступали на глазах, но девушка бойко загоняла их обратно, чтобы быть сильной и категоричной. – Я хочу продолжить свою карьеру в других проектах. Я пережила интересное приключение длиною в шесть лет: пора двигаться дальше. Меня ждут новые вершины и достижения, новые люди и впечатления. Я хочу жить по-настоящему: я хочу быть счастливой.

Нина с трудом смогла проговорить эту гнетущую речь, которая, казалось, была подготовленной заранее. Кареглазая красавица тяжело вздохнула и зорко посмотрела на Йена. Её глаза округлились от изумления: Сомерхолдер неподвижно и безмолвно сидел на месте, вздрагивая от каждого слова. Его лицо стало болезненно-белым, а глаза потускнели. Неожиданно по его щеке потекла скупая мужская слеза. Болгарка испуганно посмотрела на Йена и прижала его к себе. Ей было дико больно от того, что заставляет страдать любимого человека. Но ничего нельзя было поделать: через полторы недели Йен женится, а Нина уезжает. Им больше не по пути. Кареглазая красавица нежно обнимала любимого мужчину, как в последний раз. Горькие слёзы текли щекам.

========== Часть 21 ==========

Прошла неделя. Съёмки шестого сезона так стремительно близились к концу, что каждый из актёров, чувствуя горький страх и сожаление о расставании с друзьями, не заметил прихода финала. Последняя сцена была удачно отснята ещё вчера, и утомлённые актёры разъехались по своим номерам, ожидая горячо желаемого отдыха. Но всех членов команды не покидало остро ощутимое чувство горечи, ведь все стали за последние шесть лет крепкой и дружной семьёй. Больше всех было досадно и грустно Нине Добрев, для которой этот интригующий и, несомненно, запоминающийся сезон стал последним. Никто из съёмочной группы не мог поверить в её уход до последнего дня, до последней сцены. Полдня Нина прорыдала вместе с Кэт и Кэндис, не желая расставаться с лучшими подругами. Крепкие объятия с коллегами, тёплые слова прощания и невероятное количество прощальных фотографий. Но этот день закончился, оставив памятный след в сердце каждого человека, привязанному к любимому сериалу.

Йен Сомерхолдер с самого утра сидел в местном баре, безустанно попивая крепкий, обжигающий виски. На душе было так гадко и пусто, что не хотелось никого видеть и слышать. Он встал ранним утром, когда Никки ещё крепко спала. На улице было прохладно и тускло, а робкое солнце лишь небрежно мерцало на горизонте. Йен пробродил по пустынному, сонному городу несколько часов, терзая себя убийственными мыслями. Усталый мужчина и сам не заметил, как ноги привели его к хорошо знакомому бару. Теперь он сидел с каменным лицом и непрерывно пил, глоток за глотком опустошая бутылку с медово-искристой жидкостью. На лице проступали синие круги под глазами от кошмарных ночей и болезненных мыслей, которые не покидали его последнюю неделю, сапфировые глаза были стеклянно-пустыми и потухшими. Болезненно-бледное лицо придавала угнетающему виду ещё большей тоскливости и подавленности. Мысль о том, что у Сомерхолдера через четыре дня свадьба, мало фигурировала в его расшатанном сознании. Его невеста Никки мало обращала внимание на ужасное настроение будущего мужа, потому что была слишком занята предстоящей свадьбой.

– Ещё одну бутылку виски, - указательным тоном прохрипел Йен, яростно взмахнув рукой. Он был явно в подвыпившем состоянии, но не собирался останавливаться на достигнутом. – Скорее, бармен.

– Мистер Сомерхолдер, - уважительным тоном протянул бармен, с жалостью глядя на Йена, - может, вам уже хватит?

– Я хочу бутылку виски, - со свирепым взглядом прорычал Йен. Он не контролировал себя, но разбитое сердце жаждало сильной дозы алкоголя, чтобы залить кровоточащие раны. – Я что, не ясно выразился?

– Сейчас будет, - испуганно выпалил бармен, резко потянувшись за бутылкой. Он нервно поставил перед Сомерхолдером бутылку и поспешил отойти в сторону.

Йен чувствовал, как в жилах воспламеняется кровь, а по вискам бьёт изнуряющим током, пробирая до глубины души. Безудержное пламя боли, горевшее в его раненном сердце, испепеляло изнутри. Казалось, будто красавец задохнется в острых оковах этой беспощадной боли. Ему было так плохо, и даже очередная доза виски не могла затушить душевного пожара. Осознание факта окончательного расставания с Ниной убивало его и погружало в болото жуткого страха и тоски.

«Почему Нина решила уйти? – с диким напором мысленно корил сам себя Йен. Он прекрасно понимал причину ухода Нины, но не хотел признавать этого, потому что не смог бы выдержать такого сильного удара. – Она решала уехать в тот же день, когда я женюсь. Я знаю, Нина специально задумала это, чтобы не видеть меня и со спокойной душой уехать. Если мы не будем видеться в этот день, то я не смогу её остановить. Я и так не смог удержать её. Нина приняла твёрдое решение и не собирается его менять ради меня. Надежды нет».

Голубоглазый мужчина дерзко бросил на барную стойку помятую денежную купюру и направился к выходу, шатаясь со стороны в сторону. Он слабо держался на ногах, и каждый шаг давался ему тяжело. Проходя между столиками, Йен случайно зацепился курткой за стул, на котором сидел незнакомый мужчина. Сомерхолдер резко замер на месте и кинул гневный взгляд в сторону незнакомца. Спустя несколько секунд черноволосый мужчина резво направился к своему «обидчику», шатко стоя на ногах. Его аквамариновые глаза наполнились кровью, а стальное, опьянённое лицо перекосилось от устрашающего негодования. Йен схватил изумлённого мужчину за воротник белой рубашки, поднимая едва не над землёй. Незнакомец от недоумения выпучил глаза на разгневанного Сомерхолдера и судорожно вырывался с его крепких рук.

– Мужчина, вы с ума сошли? – хриплым, прерывистым голосом вторил незнакомец, почти что задыхаясь. – Отпустите меня, наконец.

Неожиданно к столику резво подбежал ещё один мужчина, который, видимо, был другом незнакомца, на которого накинулся Йен. Он мигом схватил Йена за плечо и оттолкнул от своего друга, в его глаза кипела злость.

– Друг, успокойся, - решительно воскликнул незнакомец, пытаясь образумить обезумевшего Йена. В его мыслях не было никаких плохих намерений, но его негативная реакция ещё больше зацепила Йена. Тот сумасшедшим взглядом отмерил своих «врагов» и бойко бросился на так называемо заступника.

Несколько минут они боролись одними лишь руками, крепко вцепившись в плечи друг друга, чтобы испытыть силу и смелость друга. Каждый жаждал свалить другого с ног, чтобы покончить с этим безумием. Неизвестно, что хотел доказать Йен своим противникам, но никак не мог угомонить пьяного пыла. Жажда мести заполняла его до грани. Но это не был напряжённый порыв злости или недовольства: это была лишь жалкая попытка заглушить боль, выплёскивая неистовую ярость в поединке на своего противника.

Разъяренному незнакомцу осточертели неугомонный пыл и беспочвенная ярость Сомерхолдера. Он решил разрядить обстановку непрерывного поединка наиболее уместным и подходящим, по его мнению, способом. Незнакомец со всей силы ударил взбудораженного Йена кулаком по лицу. Голубоглазый красавец был настолько отуманен алкоголем, что не смог уклонится и потерял равновесие. Он чувствовал лишь тёплый поток крови по подбородку и медленно сползал по стене, теряя сознание.