Остап Бендер — агент ГПУ

– Третий этаж, номер триста семьдесят седьмой… Номер двухместный.

Поблагодарив администратора, Остап и его знакомый поднялись лифтом на третий этаж и бразилец открыл дверь с цифрами 377.

– Прошу, коллега, – сделал он жестом руки приглашение Остапу входить первым.

Номер, в котором поселились Бендер и его знакомый бразилец не был люксовским, но относился к перворазрядным. Прихожая, туалет, ванная, гостиная, спальня с двумя кроватями, каждая у стены, подушками к балкону. У каждой кровати тумбочка со светильником.

– Так, будем располагаться, выбирайте себе кровать. Шкаф общий, места там хватит для одежды, моего портфеля и вашего баульчика, – говорил бразилец, водворяя свой портфель в шкаф, стоящий у входа.

– Да, уважаемый коллега, – последовал его примеру и Остап.

– Вас зовут Бендер Остап Ибрагимович, верно?

– Да, вы видели мои документы.

– А меня зовут Алекс, а по-русски Алексей, Алексей Иванович Петербургский.

– Петербургский?

– Представьте себе, Петербургский из дворян русских, – подошел он к коробке радио, висящей на стене, и включил его. Оттуда вырвалась почти истерическая мужская речь с громкими призывами и криками. Некоторое время Алекс вслушивался в речь, совершенно непонятную для Остапа и, перекрывая ее громким голосом пояснил:

– Это Гитлер на очередном фашистском митинге, для прихода к власти словесная истерия с перепадами в крик продолжалась еще какое-то время, пока бразилец не выключил радио.

– Вы, разумеется, не поняли о чем кричал Адольф, в дух словах поясню. Он обещает дать немцам благосостояние, работу и процветание Германии, если прийдет к власти.

– Советы тоже обещали – земля крестьянам, фабрики и заводы рабочим, а что получается? – заходил по комнате Бендер.

– Получается, – усмехнулся Алекс. – Обман получается. Но хватит политики. Обменялись мнениями…

– Скажу, не кривя душой, что мне очень повезло, заиметь такого знакомого знающего русский язык.

– Это мой родной, Остап Ибрагимович.

– Родной? Так вы…

– Да. Эмигрант из Санкт-Петербурга, с 22-го года, когда понял, что Советы прочно обосновали свою власть и моему дворянскому происхождению ничего хорошего она не сулит, а наоборот. Не пролетарий, значит враг народа.

Это все Алекс говорил, распаковывая свой увесистый портфель, доставая бритвенные принадлежности, аккуратно сложенные рубашки и другое.

Его примеру последовал и Бендер, слушая его и не задавая вопросов.

Когда начальные действия поселенцев были закончены, Алекс сказал:

– Не находите ли, Остап Ибрагимович, что время нашего устройства перевалило уже за обеденный час?

– Да, Алексей Петрович, время послеобеденного.

– Предлагаю спуститься в ресторан т отметить нашу встречу.

– С удовольствием, Алексей Петрович.

Новоиспеченные друзья спустились на первый этаж и вошли в ресторан.

– Угощаю я, – твердо заявил Остап.

– Почему это вы? Нет, фифти-фифти, напополам. Кстати, давайте называть друг друга по имени. Идет!? Хотя я и старше, формальности здесь ни к чему.

– Идет, согласен. Вы Алексей, я – Остап.

Услужливый метрдотель пригласил их за свободный столик, и сразу же подал меню в тисненой обложке с позолоченной надписью «Дойчланд».

– Инициатива заказа в ваших руках, Алексей, – передал ему меню Остап. – Мое знание немецкого оставляет желать много лучшего. Что закажете, меня устроит.

– Согласен, Остап, – начал изучать меню бразилец.

Подошедшему официанту Алексей по меню начал делать заказ. И Бендер, как и официант, с довольным видом все записывал в свою небольшую книжицу, то, что говорил кельнеру Алексей.

Когда официант ушел выполнять заказ. Алексей спросил:

– Вы водку пьете?

– Да. Есть такой анекдот. Спрашивает, батюшка, вы водку пьете? Он в ответ: и пиво тоже.

Бразилец заразительно рассмеялся и сказал:

– Пиво закажем и мы. Здесь это традиционно. А водку будем пить только «Смирновскую».

– Не возражаю, Алексей Иванович.

– Мы же договорились, по имени надо.

– Привычка, обращаться к старшему, да, договорились по имени. Алексей, я как понимаю, вы в Берлине не первый раз?

– Да. С родителями до университета и дважды, когда был студентом. Осваивал немецкий.

– И другие языки знаете?

– Греческий, латинский, английский и итальянский. По моей профессии нужны они мне. Я же археолог. Мне навязывали сделать доклад о культуре, быту, индейского племени Мая. Но я отказался, много времени требовалось для подготовки.

Подошел официант и расставил первые блюда заказа и графин Смирновской.

– Пиво он подаст после, – уточнил Алексей. – За знакомство, наполнил рюмки водкой он.

– За знакомство, коллега.

Выпили и приступили к закуске, ожидая второе блюдо, горячее. Алексей заказал ростбифы по-берлински. Пили, ели. Алексей рассказывал о Берлине, о своей учебе в Санкт-Петербурге, Петрограде, Ленинграде. И к удовольствию Остапа не задавал ему вопросы о его житье-бытье и об археологической его работе.

И все же от него следовал вопрос:

– Значит, Советы тоже интересуются археологической наукой, поскольку командировали вас на съезд?

– Не очень, я бы сказал, коллега. Но мне повезло с начальником, который если и не меценат культуры, но приверженец ее, когда побывал в Крыму на раскопках развалин Херсонеса.

– О, Херсонес! – воскликнул Алексей. – Мечтал там побывать, но революция ваша и гражданская не позволили мне это сделать. Ведь Херсонес и породил христианство на Руси, не так ли?

– Именно так, коллега, в десятом веке князь Владимир принял в Херсонесе христианство, окрестил себя, а затем крестил и киевлян в Днепре. А до него княгиня Ольга начала строительство церквей, когда побывала с визитом в Константинополе, в Царьграде, как тогда его называли.

Бендер много еще рассказывал о введении христианства на Руси из своего запаса знаний об этом историческом этапе.

Не оставался в долгу и Алексей, поведав о достопримечательствах Санкт-Петербурга и, конечно, об Иссакиевском соборе, о памятнике Петру Великому, об Эрмитаже и о других достопримечательностях города на Неве.