Остатки

– Ну точно! Они же тоже в хвостатых превращаются, – вспомнил Кира.

– Он с виду совсем безобидный. А Кира говорил, что они доброжелательностью не отличаются, – свернул губы трубочкой Крис.

– Он же еще ребенок, – улыбнулся я.

– Так он тебя мамой называет? – засверкал глазками собеседник.

– Обычно папой. Но в его понимании – я мама. А Кайл – папа. Или Край… Пока не понял.

– Обалдеть! Вы как семья.

– Так мы и есть семья.

– Тебя сильно обижали? А то мы ничегошеньки не знаем о том, что происходило. Алекс тоже молчит, – пробурчал Крис .

– По большей части нет. Некому было. На самом деле, мир гражданских сильно отличается от нашего.

– И что, тебе ближе пришелся «тот» мир? – с издевкой спросил Кира. Я незамедлительно кинул в него стоящей рядом вазой. Но эта тварь поймала ее. Чтоб ты в ванне на мыле проехался.

– Эй! Не ломайте мебель! – потребовал Тим, оторвавшись от кастрюль и сковородок и погрозив нам лопаткой.

– Там хотя бы тебя нет! – подцепил я. Кира изменился в лице.

– Я закончил, – холодно заключил напарник, и вышел из кухни.

– Жестко ты с ним, – мягко разрезал тишину Крис.

– Сам виноват.

– Тебе все же нелегко пришлось. И, правда, тот мир получше и покруче нашего, – поддержал меня Грэг.

– Там же твоя подружка живет? – вспомнил Нил.

– Да. Тяжело знать две стороны медали, когда ты вынужденно остаешься на одной. Так что он понимает тебя, Нико, – продолжил Нил.

– А мой напарник, видимо, нет – горько вспомнил я, сделав глоток.

– Не обижайся на него. Просто Кира злиться, что тебя «спас» не он, – довольно ухмыльнулся Крис, судя по всему, что-то знающий.

– Что, прости? – чуть не подавившись, напрягся я.

– Кира больше всех устроил здесь переполох, наломал дров. Видимо, он обиделся, что его старания оказались бесполезными. Он гордый у нас. Потерпи, скоро остынет и сам придет прощение просить.

– Да пошел он со своей гордостью…

– А у нас для тебя сюрприз! – воскликнул Крис. Умеет же обстановку разрядить.

– Может не сегодня? – с мольбой спросил я. Это уже слишком.

– Они так долго ждали встречи с тобой. Им тяжело терпеть сравнительное одиночество, когда ты вот, за стенкой, – неопределенно уговаривал Тим.

Что за шоу уродцев?

– Ладно. Посмотрим, что у нас еще сегодня по плану неожиданностей, – вздохнул я.

====== Одна душа на двоих. Я смогу ======

Купи черной краски, возьми самую большую кисть и широкой чертой раздели мою жизнь на вчера и сегодня. (Леонид Андреев).

В полутемной комнате сидели двое, и компанию им составляла смешанная тишина: каждый выдерживал ее с разными намерениями.

Педофил, прославленный грязными делишками, выходящими даже за рамки неоговоренных правил в существующем ныне мире, заказал себе мальчика, попавшего в темный переулок по продаже тел. Мальчика ожидала мучительная ночь наедине с этим извращенцем, пошлый оскал которого прорезал все лицо, искривив и без того тошнотворные черты.

– Выпьем… – томно проговорил подросток, страстно смотря на собеседника.

– Выпьем, малыш, – откровенно раздевая хрупкое тельце мальчика, согласился он и осушил стакан виски.

Мальчик, до дна выпив бокал с шампанским, сладко облизнул губу.

– …За упокой души, – вдруг взглянув на извращенца глазами, полными презрения, продолжил он.

– За чей? – не понял он, но липкие чувства страха и непонимания уже цепко ухватились за стенки сознания.

– За твой, – спокойно пояснил лон, и длинный пальчик нажал на кнопку пульта.

Издав хнык, стон и визг, приближенный к поросячьему, тело педофила разорвало на куски.

– Сдохни с миром, мразь, – с остервенением пожелал удачной кончины подросток, чья душа потерялась где-то в недалеком прошлом.

Не обращая внимания на лопнувший мешок костей, мышц и крови, словно шарик с водой, скинутый с этажа, мальчик спокойно прошелся по лужи вязкого вещества, которое противно хлюпало, еле отдаваясь поспешными ударами сердца во все еще нежном юном сердце.

Приняв душ, он стал смотреть на столь ненавистное отражение, в котором он видел только себя. Молодое лицо впитало в себя выражение вечной грусти, толики безумства, жестокости, холода и ненависти ко всему живому.

– И что на этот раз? – прозвучал голос в передатчике, который мальчик успел только-только нацепить на ушко.

– Наномашины, – открыл секрет юный Чистильщик.

– Делись, – парень на том конце определенно довольно улыбался.

– Смешал спиртоустойчивые частицы с его поилом, нажал кнопку, произошла цепная реакция, реагируя на цитоплазму, разорвавшая его на части. Сдох он так же мерзко, как и улыбался. Скучно – устало проговорил мальчик, надевая кофточку из мягкой синтетической шерсти тонкой нити, и застегивая молнию.

– Ты моя конфетка. Самый юный, но самый умный и находчивый.

– Я и тебя убью, – бесцветно в который раз признался Чистильщик, и соблазнительно для любителей мужских тел не спеша надел штаны на тонкие ноги.

– За что, моя прелесть? – сквозь улыбку пытался произвести огорченный и удивленный голос.

– Ты такой же, как и они. Мразь.

– А ты? Сколько крови на твоих маленьких ручках? – спровоцировал волну внутренней ненависти к себе, подарив новые часы самокопания до предельной точки – оружия у своего собственного виска.

– Я и себя убью. Всему свое время, – держась в стальной хватке, спокойно ответил мальчик, только сверкнув черными глазками.

– Рин, оставь свои детские капризы и приходи ко мне. Я соскучился.

– Извращенец.

– Еще какой.

– Вернусь, когда захочу. Будет новое дело – свяжешься.

– А как же твой папочка?

– Ты мне не отец.

– Я главный.

– Это ничего не значит. Ты мне никто.

– Какой жестокий. Все равно я буду ждать мою самую талантливую куколку. Новое задание уже ждет тебя.

– Где?

Холодной водой он быстро смыл искусно наложенный грим с лица. Теперь в отражении был уже не мальчик, а парень, впрочем тоже довольно юный.

– Улица Тайной Обители, угол 66 и 6. Тысяча семьдесят шестой кирпич снизу и триста сорок второй справа. Получишь – приезжай. Обсудим детали, и заодно я помогу тебе расслабиться.

Когда Чистильщик отключился, он уже сидел на мотоцикле. Заведя верного друга, с которым он давно вел дела, Рин на огромной скорости полетел за заданием.