Остатки

– Мне страшно от мысли, что кто-то умрет. Кайл, Мэй, Юки, Мизуки, Нил или Крис, Сэм, Рин… ты, – грустно проговорил Нико. Он на самом деле боялся этого больше всего. Боялся оставить за спиной хоть чью-то улыбку.

Именно сегодня он вспоминал все совместно прожитые моменты, вспоминал, как они любят, улыбаются, смеются. Он помнил особенности каждого, дорожил всеми.

– У меня такое ощущение, что я говорю сам с собой, – все тем же голосом продолжил он – Я знаю, что ты здесь.

Кира появился как будто изниоткуда, оторвавшись от стены. До этого невозможно было заметить кого-то, кроме Нико.

– Никто не застрахован. И каждый знает, что может умереть и без твоего милого нытья.

Нико бросил в парня пачкой сигарет.

– Идиот! Я к тебе тут с чистой душой! Открываюсь! А ты! Скотина бездушная! – сорвался парень.

Кира быстро подошел к негодующему парню и поцеловал его, за что получил ощутимую пощечину.

– У тебя еще наглости хватает… – Нико потерял дар речи от злости.

– У тебя мандраж. Ты пойми, невозможно спасти всех. Никому легче от твоих слов не станет, так что угомонись и лучше займись тем, что у тебя хорошо получается – управляй. Остальным займутся другие.

Нико выдержал минутный взгляд, направленный наемнику прямо в глаза, а потом неожиданно уткнулся тому в плечо. Кира вздохнул и обнял парня.

– Я рядом с тобой. Так что перестань уже дергаться.

Нико согласно кивнул.

– Ты что там, разревелся? – шутя, спросил парень.

– Олень, – хмыкнул Нико, ударив его кулаком в грудь.

Мизуки жадно целовал парня, не оставляя даже секундной передышки.

– А как же условие или что ты там устроил? – победно улыбаясь, спросил Рик.

– Да в пень это условие, – часто дыша, медиум снова и снова целовал его.

– Как тебя понесло, – удивился он.

– Я тебя хочу так, что прямо сейчас кончу.

– Снова Материя?

– Не-а, я сам.

– У нас еще есть время…

– Если будешь болтать, не останется, – раздевая его, раздраженно сказал близнец.

– Ловлю момент, пока ты такой, – дернул бровями Демон и, проведя острыми зубами по шее парня, легко прикусил кожу, вырвав легкий стон.

– Молись, – Мизуки и раньше пассивностью не отличался, но сегодня он был намного активнее, жестче и грубее.

Повалив тигра на кровать, он сел сверху и, изогнувшись, решил делать все сам…

Сегодня Мизуки не тратил время на растяжку, на прелюдии и нежности, все время был только сверху, и вообще творил, что хотел, оставляя на теле Демона царапины, синяки и местами небольшие ссадины, которые быстро заживали. Но Рику это нравилось до умопомрачения. Именно этого он желал от своих пассий. А Мизуки в очередной раз подтвердил, что он совсем не пассия. Он его и, правда, подчинил себе.

И пока парень пребывал в экстазе, толком не соображая от удовольствия, медиум наметил себе сладкое место на шее любимого и впился в нее зубами, совместив с особо сильным толчком бедрами.

Было бы жутко больно, если бы не удовольствие. Поэтому Рик сматерился, оскалив клыки; его зрачки сузились в узкие полоски, но медиума он не отбросил, а напротив, притянул к себе, сильно, до хруста. Мизу простонал, но ничего не сказал.

Медиум не высасывал из него жизнь, как сделал бы это прежде. Он берег и Рика и его сознание. Но кровь Демона оказалась сладкой, на вкус ничуть не хуже, чем кровь Юки. Сложно было остановиться.

– Нравится? – издевательски хмыкнул парень сквозь рваное дыхание.

Медиум согласно промычал, оторвавшись. Сделав глубокий вздох, он почувствовал, как сила растекается по телу: ощущение было сродни оргазму – такое же желанное и неповторимое.

Облизнув губы от крови, он улыбнулся, напоминая хищника, становясь похожим на Демона.

– Она такая вкусная.

– Только на тот свет не отправь меня, – ухмыльнулся Рик.

– Зачем бы мне понадобилось убивать настолько полезного питомца, – дерзко, даже скорее с ядовитыми каплями извращенности проговорил близнец, лизнув ранки, которые тут же затянулись.

– Это больно.

– Не смог сдержаться, – слегка виновато оправдался Мизуки.

Рик перевернулся, подмяв под себя медиума. Тот пошло раздвинул ноги, с удовольствием предлагая себя.

– Будешь просто пялиться, то я кончу, и без тебя. Это возбуждает, – укоряющее стянул его фантазию на землю Мизуки.

– Теперь моя очередь помучить тебя, – дьявольски оскалился парень.

– Да пожалуйста.

Вскоре команда начала собираться. Было совсем неудивительно, что им выдали одинаковые костюмы. Основным цветом лег белоснежный, а по краям пустили черный шелк. Белоснежные туфли, брюки, рубашки, жилетки и пиджаки. Из нагрудного кармана у каждого торчал сочный красный бутон неизвестного цветка с синими оборками. И конечно, у каждого на теле было спрятано множество самого разного оружия.

Только у Киры остался свой, не похожий на других костюм телохранителя.

Небольшая пауза, перед входом, облегчающий вздох, дающий немного спасительного кислорода, всего одна возможность обернуться на всех своих друзей, на свою команду, а ныне и своих приближенных, на телохранителя, со своей чуть насмешливой, но поддерживающей улыбкой, и перед новым королем раскрыли двери в тронный зал.

Еще один вздох, и на лице играет вежливая и очаровательная улыбка.

Торжественная музыка, разговоры, смешанные запахи духов, волнение, ожидание: все это пугало Нико, но он знал, что позади поддержка самых близких, поддержка его семьи. Появилась ясная граница между тем, что было, и между тем, что будет.

Теперь все будет иначе.

Его встретили громкими аплодисментами и дружелюбными глазами, полностью доверяющими и принимающими. Они тоже его семья. С этого момента Нико должен был сделать все возможное, чтобы его семья оказалась в безопасности, почувствовала себя свободной. Для этого нужно стать полноправным королем. И он станет.

Речь члена Совета, произнесенная после клятва Нико, слова отца, матери, всех семей-основателей и важных персон.

– … Итак… Поприветствуем нашего нового короля!

Новый взрыв аплодисментов. Но самыми запоминающимися стали его друзья: одобряющая улыбка Кайла, мягкая; с отпечатком мудрости на юном лице – улыбка Рина, поддерживающая – Алекса, принимающая – Дика, милая, принадлежавшая Юки, понимающая – Мэя, беспечная – Грэга; улыбка, которая принадлежала человеку, похожему на отца – от Тима, безалаберная – Края, сумасшедшая – Кукольника, счастливая – Джанет, гордая – отца, дрожащая от слез – матери, влюбленная – Сэма. И его, непохожая ни на что. Улыбка, сочетающая в себе все, возле которой обтекал весь мир, необходимая, как воздух – Киры.