Остатки

– Серьезно, прекращай.

– Утром с кровати не упал? Хотя, я бы не сказал ничего подобного – намекнул на совместное пробуждение он – Нужно их где-то разместить. Еще и следить… Рик сейчас на отдыхе, а за ними стоило бы приглядывать. Вспомнить, какой он шибуршной был. Я за ним-то постоянно бегал, а тут их вон сколько. Шон, накормите их и устройте поудобнее, пусть отдыхают.

Сам Рик явно был не в порядке; он никому не позволил оказать себе помощь, и даже с Мизуки был резок и не подпускал к себе. С тех пор как они оказались снова в замке, он ушел в тренировочный зал и не выходил оттуда.

– Все еще быкует? – усмехнувшись, спросил Кайл.

– Как… озверел, – не сумев подобрать более подходящего слова, сказал Мизуки. Сложив руки на груди, он «дежурил» у закрытой двери все это время, в надежде, что парень выйдет. Хорошо, что отсюда было видно все, что происходит внутри благодаря стеклу.

– Но ты, я смотрю, не сдаешься?

– Такого еще не было – чтобы Рик по-настоящему разозлился.

– Поругались?

Мизуки отрицательно покачал головой.

– Он вроде и не кричал на меня, но когда я хотел ему обработать раны, дернулся, как от прокаженного. Я даже говорить ему ничего не стал, просто вышел. У него лицо такое было, как будто еще секунда, и он порвет всех нахрен. Не хочу ссориться, пока он в таком состоянии. Рик никогда раньше не обращался так со мной, понимаешь? – медиум поднял на парня сверкающие глаза: не от слез, а от боли.

– Дай ему время. Он либо остынет, либо выкинет что-то похлеще.

– Я в состоянии ждать столько, сколько понадобиться.

– Да, ты у нас терпеливостью всегда отличался. И вы что, совсем не общаетесь?

– С ним даже в одной комнате находиться – напряжение. Я его слишком ясно чувствую.

– Он, скорее всего, чувствует себя поврежденным от собственной же слабости. Ведь одно дело тебе проигрывать и совсем другое – невозможность защитить тебя. Неудивительно, что он хочет защитить и друзей и возлюбленного. Поэтому и убивается в тренировочном.

– Да ты прямо сама очевидность. Я это понимаю и, тем более, что вижу. Я просто не думал, что и на мне тоже это скажется. Столько времени прошло, как он там еще не умер? – оторвался от стены Мизуки, но заглянуть в зал не хватило смелости.

– Как вымотается окончательно, думаю, сам вылезет. Выпустит пар и, может, полегчает. Так и будешь его караулить?

– А что мне еще остается. Я же волнуюсь.

– Необычно. Ты вроде у нас скрытный, но так легко признаешь свои чувства, как будто так и надо. Обычно все долго сопротивляются.

– Это глупо. У меня нет причин скрывать своего отношения к Рику.

– Да, он тот, кто тебе нужен. Ты его совесть-сверчок прямо. Раньше Риком было невозможно управлять в принципе, а из-за тебя он более остепенился, что ли.

– Приятно знать.

– Пойдем выпьем?

Мизуки посмотрел на Рика, который снова и снова бил грушу.

– Не бойся, ничего с ним не случиться.

– Ладно.

– Что это? – кивнул на игрушку Алекс.

– Биохимическое оружие с самонаводящимся прицелом. Приготовил специально для тебя. Ты не смотри, что выглядит она, как игрушка – на самом деле очень опасная вещь, – оценивающе смотря на занимательную вещь, проговорил Дик, крутя чудо-животное.

– Ага, чудесное существо.

– Собираюсь испробовать на днях. Не против?

– Нет, что ты. Откуда он у тебя?

– Крис подарил.

– Это все потому, что в последнее время ты ходишь с таким видом, как будто не с этой планеты.

– Меня все еще беспокоит эта нескончаемая война. И что вообще вчера произошло? Что еще за Лу? Откуда он взялся?

– Тебе знать совсем не обязательно.

Дик вздохнул, понимая, что ему никто ничего не объяснит, а тем более Алекс. Он-то из кожи вон лезет со своими увертостями, дабы защитить любимого шпиона. Это и раздражало и приятно покалывало.

Сэм пил чай и осторожно поглаживал птицу, которая, очевидно, получала удовольствие. А вот на долю Вила остались только ревностные взгляды.

Нико, как обычно, не удосужился постучать перед тем, как войти в кабинет короля.

– Объясни мне все. Что произошло там? И почему ты ничего мне сказал, перед тем как уйти и бросить, а?

– Мне уже даже начинает нравиться отсутствие твоей пунктуальности относительно меня, – почтительно кивнул парень, отставляя чашку на столик.

Нико закатил глаза.

– Ты, как и всегда, выглядишь прекрасно.

– А это еще что? – в удивлении парень вперился в Феникса взглядом.

– Подарок, – уголки губ поднялись вверх в заманчивом очаровании.

– В любом случае, – оторвался от существа Нико – кто такой тот Лу? Я все время думал о том, что произошло ночью. Совсем ничего не знаю.

– Он воспитывал Мизуки и Юки, когда те были совсем крошками. Пока медиумы маленькие, с ними много хлопот, ведь их столькому нужно научить. Лу не справился с этой задачей и бросил их. А потом близнецов нашел ты. В общем, Мизуки и Юки стали с Лу врагами; много всего произошло, и к счастью, все это осталось в прошлом.

– Сэм, спасибо тебе. Я так боялся за них. Как ты вообще узнал обо всем?

– Мне сказали, – нехотя ответил тот.

– Кто? И почему тогда не сказали мне?

– Тот, кто рассказал мне, очень дорожит Юки и Мизуки, а я… их общий знакомый.

– И как ты смог помочь им? Ведь Лу медиум, и как я понял, один из первых.

– У меня тоже есть пара тузов в рукаве.

– Ты что-то скрываешь и определенно не хочешь мне говорить. Я не вхожу в круг твоего доверия?

– Это всего-навсего обыкновенная забота о человеке, которого я люблю. Не сердись.

– Если ты меня любишь, то расскажешь.

– Это уже ультиматум, притом жестокий.

– Ну так что же?

– Я просто сделаю вид, что не слышал.

– Не получится. Я заставлю тебя рассказать мне, – поднимаясь, хмыкнул Нико.

– Опять в игры начнем играть? Я уже говорил тебе, что это чревато последствиями.

– Ты же не робот, не так ли? – хмыкнул парень, выходя.

– Молчи, – в дьявольской улыбке Сэма появился проблеск адреналина.

– Как скажете, – буркнул Вил.

– Он же мне не ультиматум ставит, а хочет, чтобы я раскрылся перед ним и начал жаловаться. Ах, глупый и наивный Нико. Единственное, в чем он прав, так это в том, что уверен в своей безнаказанности.

– И как ему только удается вертеть людьми в свою угоду?

– Он хочет помочь всем. А дерзость не что иное как ширма.

– Вам виднее.

Юки лежал на покатой крыше и, подняв руку, кажется, всеми силами старался дотянуться до ночного неба. Ему нравились мерцания серебра, пыль, которую нельзя ни вдохнуть, ни притронуться. Звезды были молчаливыми, и временами некоторые из них скатывались по склону ночного купола, постепенно исчезая где-то в глубине Вселенной.