Оставаясь человеком
Шрифт:
ГЛАВА 39
Саму столицу я толком рассмотреть не успела, так как практически сразу меня отправили в дом Старейшин. Ну, как дом — замок, в котором они обитали, где меня оставил брюнет со своим отрядом.
Конечно, весь Совет Старейшин не стал собираться ради меня. Узнав о найденном подростке, да еще и по ту сторону от стены, они просто отправили вестника в каждый вампирский род, чтобы понять, откуда же я, и оповестить «моих» родителей.
При этом мне было подано несколько бокалов с разными группами крови, предложена ванна с дороги и предоставлена своя собственная роскошная
Мне не дали сказать ни слова. Просто поднялся ажиотаж по поводу того, что я брожу одна, без сопровождающих, да еще и за пределами вампирских земель. Тем не менее, спустя некоторое время ко мне заглянул один из Старейшин.
Я с интересом его осмотрела. Выглядел он лет на сорок, не скажешь, что старичку давно перевалило за тысячу. Также блистал нечеловеческой красотой. Впрочем, насколько поняла, это являлось отличительной чертой рожденных вампиров, как и потоки силы, исходящие от них. Это вызывало нечто сродни обожанию по отношению к Старейшине. Я с этим справлялась едва-едва. И то только потому, что было стыдно перед Найджелом, ожидающем меня в приграничном городе.
Мужчина довольно приветливо улыбнулся мне, настороженно замершей у окна. Скользнул удивленным взглядом по практически нетронутым бокалам с кровью. Да, я пригубила только один, помимо вкуса крови почувствовала еще примесь каких-то трав и не стала рисковать. Старейшина тем временем присел на стул, умудрившись сделать это красиво и величественно.
— Приветствую, дитя мое. Меня зовут Адоний. Как тебя зовут и к какому роду ты принадлежишь? — с благодушной улыбкой представился он, попытавшись сразу узнать что-то обо мне.
Я же пока молчала, лихорадочно соображая, как именно подать ему всю правду, чтобы меня не прибили за то, что изображала из себя рожденную. Тем более, их ребенка, зная, как они относятся к своему потомству.
— Ну же, почему молчишь? Что заставило тебя покинуть свою семью и отправиться в опасное путешествие? — попытался зайти с другой стороны Адоний, не дождавшись ответа.
Я в ответ поморщилась, не зная, что сказать. Видела уже, как они тут относятся к обращенным. Что же будет с обращенной, которая притворялась рожденной? То-то же.
— Чего ты боишься? Ты ведь знаешь, что дети для нас священны. Если ты скажешь, кто ты — мы сможешь поскорее найти твоих родителей, — произнес Адоний совсем ласково, пытаясь заглянуть мне в глаза.
При этом его сила буквально выворачивала мою душу, вынуждая сказать правду. В этом бою я проиграла. Но не для этого ли и прибыла сюда?
— Меня называют Дафна. Мне сто семьдесят семь лет, и я понятия не имею кто я и откуда, — все же призналась, выдав бесшабашную улыбку.
После моей реплики в комнате повисла тишина. Адоний замер в одной позе, не зная, как среагировать на мое заявление.
— Объяснись.
— Сто семьдесят семь лет назад я пришла в себя в лесу на человеческих землях. Совершенно одна. О себе ничего не помнила, выглядела как двенадцатилетняя девочка. Последним моим воспоминанием была ужасающая боль, выворачивающая внутренности наизнанку. По жилам будто тек огонь. А после пришла жажда. Прошло больше столетия, прежде, чем я стала выглядеть так, как сейчас, но изменения произошли за ночь. Я обращенная, которая отличается от остальных.
К вам пришла за ответами, — максимально безэмоционально ответила я.— Этого не может быть. Допускаю, что ты пережила какое-то очень сильное потрясение, которое повредило твою память и смешало воспоминания, вызвало ложные, но не волнуйся, мы все равно найдем твоих родителей, — попытался успокоить меня Адоний.
— У меня нет родителей. Я обращенная. Прекрасно помню всю невероятную боль, которая сопровождала мое превращение. Знаю, обращенные из детей не получаются. Но я уже есть, — зло усмехнулась, посмотрев Старейшине прямо в глаза.
Пару минут мы молчали. Я ожидала вердикта, Адоний же просто сверлил меня недоверчивым взглядом, не торопясь делиться своими мыслями. На меня внезапно снизошло полное спокойствие. Я сказала правду, а что с ней теперь делать — решать не мне.
— Ты сама не понимаешь, что говоришь. Это же легко проверить. Есть множество нюансов, отличающих обращенного от рожденного. Некоторые из них мы не можем проверить, так как ты еще ребенок. Сила твоя полностью еще не проснулась, но ты уже можешь сопротивляться влиянию других вампиров. Вампирское обаяние также открывается после совершеннолетия, но основные признаки рожденных видно невооруженным взглядом. Ты очень красива, тогда как обращенным остаётся их неказистая человеческая внешность. Глаза у тебя синего цвета, без алого отблеска — хотя бы по этому признаку можно признать, что ты не обращенная. Остальные характеристики, думаю, даже не стоит упоминать, — улыбнулся мужчина, словно и не было этой заминки.
— А то, что мое тело не растет — это нормально? — не выдержала я.
Не то, чтобы я не хотела на самом деле оказаться обращенной, но для меня было важно добиться правды, раз уж сейчас появилась такая возможность.
— Мы растем медленно. Совершеннолетними считаемся в столетнем возрасте. Тебе, судя по всему, от силы лет шестьдесят, ну, может, даже семьдесят, не больше. Наверняка просто кажется, что прошло больше времени. Не знаю, что с тобой произошло и каким образом ты оказалась за пределами землей вампиров, но, уверен, твои родители скоро явятся и заберут тебя. Мы уже отправили вестников в каждый род с оповещением, — принялся убеждать меня Адоний. Мне он явно не верил.
— Хорошо. Как еще можно доказать мой возраст и то, что больше века жила на землях людей, без разницы обращенная я или рожденная? — продолжила упорствовать, скрестив руки на груди.
Меньше всего ожидала, что на вампирских землях мне придется доказывать, что я не ребенок. К такому меня жизнь точно не готовила!
— Дитя, скоро прибудут твои родители, уверен, они и ответят на все вопросы. Заодно отчитаются перед нами почему ребенок находился за пределами стены, — на последних словах в тоне Адония я услышала неприкрытую злость.
— Мои родители? Они у меня действительно есть? Вы их нашли? — растерялась от неожиданности, не став акцентировать внимание на тоне Старейшины.
— Еще нет, но, думаю, это лишь вопрос времени. Вы, дети, очень впечатлительны и эмоционально нестабильны, потому и стараемся вас никуда не отпускать в одиночку до совершеннолетия. Видимо, ты пережила сильное потрясение, из-за чего часть воспоминаний стерлась, а часть заменилась на совсем уж невероятные. Но мы все исправим, — Старейшина вновь ласково улыбнулся.