Оставаясь человеком

Я вспомнила, как мне было страшно в этом холодном и большом замке. Затравленные взгляды слуг, которые опускали голову, как только подходила. Сотни вопросов, на которые мне никогда не отвечали. Постоянный запах крови, от которого меня мутило. Частые истошные крики, доносившиеся из коридора, в который мне запрещалось заглядывать. А еще кошмары, в которых ко мне приходил тот, кто был причиной этих криков. К тому моменту я видела его лишь на некоторых портретах.

Но однажды мне довелось увидеть его наяву, когда он спокойно вошел в мою комнату, будто бывал здесь много раз. Тогда у меня впервые случилась истерика, я рыдала, надеясь, что страшный человек уйдет, но его это лишь забавляло.

С того момента он стал приходить каждый день и заставлял называть его «папа». Рассказывал о каких-то чудовищах, у которых есть свои земли, об их жизни, уверял, что я стану такой же, чем ввергал меня в еще больший ужас. Заставлял учить их историю, законы, обещая, что когда-нибудь мы с ним туда вернемся.

Казалось, что хуже быть не может. Но я жестоко ошибалась. Он стал меня учить, как правильно нападать на людей, показывая это на слугах, которых я хорошо знала. Заставлял меня повторять. Если я делала что-то неправильно — страдали неповинные люди, на которых «отец» срывал злость. А после каждой такой тренировки мне приносили неизменный стаканчик молока, смешанный с человеческой кровью.

Все кошмары, что мне снились раньше, и рядом не стояли с тем, что мне довелось пережить наяву. Я не верила, что мы родственники, но зеркало утверждало обратное. Тот же цвет глаз, цвет волос, те же высокие скулы, та же кривая ухмылка, когда мне что-то не нравилось. Была надежда, что с возрастом я буду больше похожа на маму. Но однажды «отец» принес в мою комнату ее портрет.

Она была словно ангел, с огромными, насыщенно зелеными глазами, смотревшими чуть удивленно. Приподнятые светлые брови добавляли лицу трогательности. Немного по-детски круглое лицо с ямочкой делали ее необычайно милой. При этом вся она выглядела очень хрупко, тонкие руки, чуть выступавшие ключицы. Завершала картину волнистая копна светлых волос. Моя мама выглядела, словно добрая фея, вышедшая из сказки, и я на нее не была похожа ни капли, зато внешне являлась копией того монстра, с которым жила.

Осознание этого факта вновь довело меня до истерики. Мои слезы разозлили вампира, и он, чтобы наказать меня, убил служанку, которая относилась ко мне теплее, чем остальные.

Наверное, именно тогда я впервые осознала, как же сильно ненавижу это чудовище и желаю ему смерти. С тех пор, каждую ночь, прежде, чем уснуть, представляла различные способы умерщвления вампира, благодаря которому я никогда не узнала, что такое семья и что такое детство.

Каким образом наткнулась на те проклятые артефакты, даже не могла сказать. Запомнился их манящий блеск и острое желание коснуться камней.

Да, после этого у меня появились провалы в памяти, и тело начало повиноваться не полностью. Но учитывая альтернативу, я была не против умереть таким образом. Ничем не хуже других смертей, только бы не становиться чудовищем. Но меня не послушали…

Отдышавшись, встала на чуть дрожавшие ноги и подошла к цепям, висевшим в углу комнаты. Я их помнила. Как наяву ощутила холодную поверхность стены, к которой меня приковали, саднящую боль от стертой кожи из-за кандалов, висевших на моих запястьях… И всепоглощающий ужас, от которого было почти невозможно даже сделать вдох.

Коснулась цепей, успевших за эти годы проржаветь. Подобрала обломок кандалов, буквально изорванный, будто он был из бумаги. Попыталась согнуть металл, но, видимо, для этого нужно пребывать в крайней степени ярости… или ужаса.

Помимо страха я тогда еще ощущала сильную боль, от которой словно плавились все кости и вскипала кровь. И чем дольше это продолжалось, тем больше все это затмевалось иным чувством — ненавистью к тому, кто это со мной сейчас делал.

Словно в тумане, я подошла к костям, лежавшим рядом с цепями, и присела на корточки, внимательно изучая царапины от клыков на позвонках.

Честно говоря, сам момент, когда поняла, что меня уже больше ничего не сдерживает, я запомнила смутно. Меня вела вперед лишь ярость и ненависть. Помню, прыгнула на вампира, желая хоть как-то навредить ему напоследок. Была уверена, что если смерть за мной не придет во время ритуала, найду способ покончить с собой после. Но чудовищем не стану!

Четко запомнилось неимоверное удивление, мелькнувшее в его синих глазах, когда я с силой вцепилась зубами ему в шею, а ногтями, которые почему-то стали очень острыми, стала рвать его кожу везде, где только могла дотянуться. Хлынувшая в рот кровь показалась на удивление вкусной, но я хотела не пить, мной владела жажда убивать. Поэтому вгрызалась в его шею как можно сильнее, но он не издал ни стона.

Когда его отпустила, так и не встретив сопротивления, он упал на колени, не в силах стоять на ногах. Сквозь огромную рану, оставленную мной в его шее, влажно блестели позвонки, все вокруг было в брызгах крови. Но больше всего меня шокировало торжество, ярко горевшее в его глазах.

— Мое дитя, мое создание… — едва слышно прохрипел он.

— Нет! Я не твоя дочь!!! — что есть мочи закричала я.

Молниеносным движением схватила его голову в захвате, которому он же меня и научил, с резким движением повернула вбок и, услышав хруст, дернула вверх, отчего голова отделилась от тела, и я отбросила её в сторону.

Времени на осознание произошедшего у меня не было. Боль, сопутствовавшая ритуалу обращения, только усиливалась, несмотря на то, что больше некому доводить его до конца.

Больно было настолько, что я даже не могла потерять сознание, приходя в себя от очередного приступа. В голове засела мысль, что любой ценой нужно выбраться, не хотелось умирать в замке этого чудовища. А если все же стану такой же, как он, нужно держаться подальше от людей.

Приняв такое решение, сделала несколько шагов по направлению к выходу. Зацепила звякнувший медальон, слетевший с «отца», когда я его убила. Не знаю, зачем, подняла за цепочку, испачканную в крови, и надела на шею.

Дальше воспоминаний почти не было. Безумно длинные коридоры замка, которые никак не заканчивались. Несколько перепуганных слуг, которых встретила по пути, и сумела им даже сказать, что они теперь свободны. Двор, на котором мною вдруг овладела дикая жажда, с которой я не смогла справиться. Крики умирающих людей, которые в тот момент там находились. Много крови. Затем лес и безграничная боль…

Шумно выдохнув и вытерев слезы, появившиеся от воспоминаний далекого прошлого, с трудом поднялась на ноги и подошла к черепу, лежавшему чуть дальше. С интересом осмотрела его челюсть, отметив длинные клыки. Сомнений быть не могло — это действительно он.

— Ну, здравствуй, Создатель, — тихо сказала я, не сдержав кривой ухмылки.

Столько лет я страстно желала узнать что-нибудь о своем прошлом, чтобы иметь хоть какие-то добрые и светлые чувства. Правда же оказалась грязной, жестокой и беспощадной.

Только остался не раскрытым еще один вопрос: если своего Создателя уничтожила я, то кто убил моего Найджела?! И что-то мне подсказывало, что мне уже известен ответ на него…

ГЛАВА 47