Оставленные

Они одновременно повернулись, отреагировав на быстрый стук шагов, внезапно ворвавшийся в тишину коридора. Нора поняла, что это Карен, еще до того, как та вылетела из-за угла, будто на урок торопилась.

– Все в порядке, – успокоила сестру Нора, вытягивая вперед руку, как автоинспектор на дороге.

Карен остановилась, переводя настороженный взгляд с Норы на Кайли и снова на Нору.

– Точно?

– Мы просто беседуем.

– Забудь о ней, – сказала Карен. – Пойдем танцевать.

– Одну минутку, ладно?

Карен всплеснула руками, показывая, что она не настаивает, чуть пожала плечами, будто говоря «как тебе угодно», и пошла назад в столовую, каблуками отбивая укоризненную дробь. Кайли дождалась, когда звук ее шагов стихнет.

– О чем-то еще хотите спросить? Я даже рада, что рассказала вам все.

Нора понимала, что Кайли имеет в виду. Ей, конечно, было мучительно выслушивать подробности об интрижке Дуга, но теперь на душе стало легче, словно был восстановлен некий пробел в ее прошлом.

– Только одно. Он говорил обо мне? Кайли закатила глаза.

– Постоянно.

– В самом деле?

– Да. Всегда говорил, что любит вас.

– Шутишь. – Нора не скрывала своего скепсиса. – Он мне-то никогда не говорил. Даже когда я говорила это первой.

– Это был своего рода ритуал. Сразу же после секса он становился серьезным и заявлял: «Это вовсе не значит, что я не люблю Нору». – Кайли произнесла это по-мужски звучным голосом, но не похожим на голос Дуга. – Иногда я повторяла это вместе с ним. Это вовсе не значит, что я не люблю Нору.

– Ну и ну. Должно быть, ты меня ненавидела.

– Нет, – возразила Кайли. – Я вам завидовала.

– Завидовала? – Нора попыталась рассмеяться, но смех застрял в горле. Давно она уже не думала о том, что кто-то может ей завидовать. – Почему?

– У вас было все. Муж, дом, чудесные дети. Все ваши друзья, красивые наряды, йога, вы ездили на отдых. А мне даже не удавалось заставить его забыть о вас, когда он был со мной в постели.

Нора закрыла глаза. Образ Дуга давно уже поблек в ее памяти, но сейчас вдруг она снова представила его очень ясно. Вот он лежит рядом с Кайли, голый, довольный собой после секса, и с серьезным видом напоминает ей, что у него есть семья, что он любит жену, – дает ей понять, что роль любовницы – это все, на что она может рассчитывать.

– Он меня не любил, – объяснила Нора. – Просто не мог видеть тебя счастливой.

* * *

Судя по расслабленной позе, в которой Нора Дерст сидела, привалившись к шкафчику, Кевин поначалу подумал, что она спит или пьяна. Подойдя ближе, он увидел, что глаза ее открыты, а взгляд довольно внимательный. Она даже едва заметно улыбнулась, когда он спросил о ее самочувствии.

– Нормально, – ответила Нора. – Просто решила сделать небольшой перерыв.

– Я тоже, – сказал он, потому что это было более дипломатичное объяснение, чем признание в том, что он вышел специально посмотреть, что с ней, после того, как пару человек сообщили, что видели ее в коридоре, где она сидела в одиночестве, явно расстроенная. – Уж больно там шумно. Собственных мыслей не услышишь.

Она рассеянно кивнула. Так обычно кивают, когда тебя толком не слушают, а только ждут, чтобы ты поскорее ушел. Кевин не хотел навязываться, но он догадывался, что немного общения ей не помешает.

– Здорово, что вы пришли, – произнес он. – По-моему, вам весело. По крайней мере, было.

– Да, было весело. – Нора склонила голову, как ему показалось, не под самым удобным углом, чтобы встретить его взгляд. – Некоторое время назад.

Кевин чувствовал себя неловко, возвышаясь над ней, тем более что с высоты своего роста он видел то, что, как он считал, видеть ему не полагалось – ложбинку между ее грудей. Не спрашивая разрешения, он опустился на пол рядом с ней и протянул руку.

– Кевин.

– Мэр, – сказала она.

– Точно. Мы встречались на параде.

Он уже хотел опустить руку, но она вдруг взяла ее и пожала, избавив его от конфуза. Пальцы у нее были тонкие, а рукопожатие на удивление крепкое.

– Я помню.

– Вы замечательно выступили.

Нора повернула голову, чтобы лучше его видеть, – видимо, хотела понять, искренне он говорит или нет. Под макияжем круги под ее глазами, больше похожие на синяки, были менее заметны, чем обычно.

– Уф, не напоминайте, – отозвалась она. – Я пытаюсь об этом забыть.

Кевин кивнул. Он хотел сказать что-нибудь участливое по поводу статьи в газете Мэтта Джеймисона – это был унизительно подлый удар, непростительный даже для такого подонка, в какого превратился Мэтт, – но он догадывался, что об этом она тоже хотела бы забыть.

– И кто меня за язык тянул, – пробормотала Нора. – Теперь чувствую себя полной идиоткой.

– Вам не за что корить себя.

– Не за что. А на душе все равно погано. Кевин не знал, что на это сказать. Не задумываясь, он вытянул перед собой ноги, параллельно ее ногам – темные джинсы рядом с ее обнаженной кожей. Эта симметрия напомнила ему одну статью, что он когда-то читал – о языке тела, о том, что мы подсознательно имитируем позы людей, к которым нас влечет.

– Как вам диджей? – спросил он.

– Хорошо работает. – Судя по ее тону, говорила она от чистого сердца. – Немного старомодный, но ничего.

– Он новенький. Тот, что был до него, слишком много болтал. Вечно орал в микрофон, сгонял народ на танцпол, причем не в самой вежливой форме. В чем дело, Мейплтон? Это вечеринка, а не похороны! Иногда на личности переходил. Эй ты, Твидовый Пиджак? Ты еще дышишь? На него многие жаловались.

– Так, дайте-ка отгадаю, – сказала она. – Твидовым Пиджаком были вы?

– Нет, нет. – Кевин улыбнулся. – Это я так, для примера.

– Уверены? – уточнила она. – Почему-то я не видела вас среди танцующих.

– Вообще-то я собирался. Но меня отвлекли.

– Чем?

– Да там как на заседании совета. Куда ни повернусь, кто-нибудь кричит мне про разбитый асфальт, про градостроительную комиссию, про то, что у них мусор не вывозят. Я не могу расслабиться, как раньше – не могу.

Она наклонилась вперед, подтянула колени к груди. Что-то девчоночье было в этой ее позе, она трогательно контрастировала с ее внешностью. Он вздрогнул, когда она улыбнулась, будто ее кожа засветилась изнутри.

– Точно, Твидовый Пиджак, – произнесла Нора.

– Между прочим, у меня вообще нет твидового пиджака.

– Так купите, – посоветовала она ему. – С заплатками на локтях. Вам пойдет.

* * *

Джилл долго лежала в темноте с открытыми глазами, потом встала с кровати, оделась. Нежно поцеловала Макса в лоб, но тот не шевельнулся. Передернул и заснул как убитый – видать, выбился из сил. В следующий раз, подумала Джилл, надо попросить его не выключать свет, – чтоб видеть его лицо. Для нее это было самое интересное – видеть, как до неузнаваемости искажается, а потом разглаживается лицо парня, словно он нашел разгадку какой-то страшной тайны.