Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 6

Я шел, стараясь держаться подальше от очагов пламени, но в какой-то момент прямо передо мной с грохотом обрушились своды. Я резко отступил, не удержался и рухнул на землю. Боль в теле дала о себе знать новой волной — я зашипел сквозь стиснутые зубы и оперся руками, пытаясь подняться. Посмотрел вперёд — пройти там теперь было невозможно. Огонь бушевал, перекидываясь с одного дома на другой. Придётся искать обходной путь.

Я задержал дыхание, стараясь успокоить себя. Единственное, что придавало хоть какую-то силу — мысль, что не я один оказался в этом аду. И в тот же момент, будто в ответ мне, я увидел его.

Я повернул голову вправо, просто чтобы сориентироваться, найти хоть какую-то безопасную дорогу среди завалов и дыма. И заметил фигуру, присыпанную обломками камня и грязи.

Сердце замерло, прежде чем бешено заколотиться. Я моргнул, с трудом фокусируя взгляд, но сомнений не оставалось — это был Акира.

Он лежал почти полностью под грудой камней и обломков. Его одежда была разодрана и обуглена, кожа на плече и шее почернела от ожогов. Лицо — едва узнаваемое, покрытое сажей и пылью, с кровоподтёками и порезами. Но худшее было ниже: одна его нога оказалась полностью зажата тяжёлой бетонной плитой, той самой, что, похоже, сорвалась с рухнувшей стены. Он не двигался. Только его грудь слабо поднималась и опускалась, будто с трудом цепляясь за остатки жизни.

Я не сразу осознал, что уже ползу к нему, опираясь на всё, что ещё слушалось. Каждый шорох, каждое потрескивание пламени отдавались тревогой внутри, но я не мог уйти. Не сейчас. Не оставив его вот так.

В сердце зародился страх. Он подкрался незаметно, не как паника или ужас — скорее как осознание того, что у меня попросту нет права оставить его здесь. Я не чувствовал к нему привязанности, не испытывал симпатии или сочувствия. Возможно, в обычных обстоятельствах, в другом мире, я бы и не взглянул в его сторону. Прошёл бы мимо. Но сейчас — всё было иначе.

Мы жили в реальности, где он был не просто человеком. Он был центром всего, стержнем, на котором держался этот перекошенный мир. Он — главный герой, который мог изменить ход событий и спасти человечество. А значит, я не мог позволить себе уйти, оставив его здесь, сгореть вместе с обломками.

Я осторожно коснулся его шеи. Сердце билось. Тихо, еле уловимо, но билось. Облегчение хлынуло в грудь, и я не сдержал хриплого смешка. Серьёзно? Даже после такого он умудрился выжить. Настоящий избранный. Я чуть покачал головой и выдохнул — впервые за всё это время хоть что-то не пошло насмерть.

Этот смех оказался ошибкой. В груди резко щёлкнуло, будто что-то внутри треснуло, и меня согнуло пополам от боли. Кашель сотряс тело, горячая кровь ударила в горло. Я с трудом удержался на коленях, стиснув зубы. Нужно было дышать. Нужно было двигаться.

В тот же момент земля снова дрогнула. Где-то в стороне раздался тяжёлый грохот — одно из зданий, уцелевшее до этого момента, поддалось и обрушилось, подняв в воздух новую волну пепла и пыли. Камни осыпались недалеко от нас, и стало ясно: оставаться здесь больше нельзя.

«Надо выбираться», — эта мысль пронеслась в голове довольно четко.

Я посмотрел на Акиру. Он по-прежнему не двигался, лицо всё такое же искажённое болью и сажей. Не было ни звука, ни признака того, что он вот-вот очнётся. И тогда стало ясно — никто, кроме меня, не вытащит его отсюда. Если я уйду — он умрёт. Если останусь слишком долго — погибнем оба.

Решение пришло само. Медленно, с усилием, я подполз ближе, нащупывая в себе остатки сил. Этот мир не позволял мне роскоши выбора. Я должен был вытащить его. Должен был, несмотря ни на что.

Собравшись с силами, я принялся разгребать завалы. Камни осыпались с глухим стуком, который я не столько слышал, сколько чувствовал. Каждый взмах рук отзывался болью во всем теле. Будто помогая ему, я причинял боль себе. Мышцы дрожали от напряжения, раны ныли, дыхание сбивалось — каждый вдох был мукой. Я и представить не мог, сколько крови потерял, и осталась ли у меня хоть капля маны. А если и осталась — я её не чувствовал. Значит, никакой магии. Только грубая сила и упрямство.

Самой сложной оказалась бетонная плита, что придавила его ногу. Я упёрся в неё обеими руками, сжал зубы и попытался сдвинуть. Камень даже не шелохнулся. Второй раз — удалось чуть сдвинуть, но не более чем на пару сантиметров. Этого было недостаточно, а мои руки уже начинали подламываться.

Тогда я сменил подход. Если нельзя сдвинуть плиту — может, получится перетащить его самого? Я осторожно ощупал его тело — ребра целы, руки тоже, по крайней мере, визуально. На коже следы ожогов, но не смертельно опасных. Осторожно подтащив его ближе к себе, я начал тянуть, стараясь не дёргать резко. Полусгоревшая ткань его одежды буквально крошилась в пальцах, но я упрямо продолжал.

Каждое движение давалось с трудом. Я рычал от боли, сквозь зубы выдыхал нецензурные слова, чувствовал, как гудит голова и пот заливает глаза. Но шаг за шагом, рывок за рывком, я всё-таки сумел вытащить его из-под обломков.

И тут — как по сценарию — перед глазами всплыли уведомления:

[Уведомление системы]

Бог Врат Бездны наблюдает за вами с содроганием сердца.

[Уведомление системы]

Бог Справедливости и Света удивлён вашим выбором.

[Уведомление системы]

Бог Переломных Судеб поддерживает вашу решимость.

Я на миг застыл, вглядываясь в строки текста, что, как всегда, не имели ни звука, ни цвета, но были абсолютно реальны. Слова висели в воздухе, как приговор, как благословение. Три бога — трое наблюдателей. А значит, этот выбор имел значение.

Вытирая лоб тыльной стороной руки, я тяжело опустился на колени, подхватил Акиру под руки и осторожно закинул себе на спину. Его тело было тяжёлым, обожжённым, почти безвольным — но он дышал. А значит, шанс ещё был.

Я поднялся. Пошатываясь, с глухим стоном, но поднялся. Под ногами дрожали обломки, в воздухе всё ещё висел едкий запах дыма и гари, но впереди было место, где огня не было. По крайней мере, пока.

Я побрёл туда. Медленно, с тяжелым грузом на плечах.

15 Смерть: конец скрытого рейда

Перед глазами всё расплывалось, тело ломило от невероятной боли, но я всё равно продолжал идти, понимая: если прямо сейчас остановлюсь — могу умереть.