Остросюжетный сборник

– Алекс, благодарю тебя.
– Рик долго смотрел на нее. Женщина сидела вся бледная, под голубыми глазами темнели большие круги.
– Я отвезу тебя домой, - неожиданно бодро заявил он.

– Спасибо, но я лучше вызову такси.

– Ты уехала, потому что тебя вызвали?

– Да.

– Ты бы меня искала?

Алексис сглотнула:

– Я не знаю, Рик. Наверное, нет.

Он отрывисто кивнул:

– Я отвезу тебя домой.
– Мужчина бесцеремонно взял ее на руки и понес на выход.
– Ты любишь итальянскую кухню?

– Рик, я сейчас...

– Любишь?
– «Да, это не Коул. Этот мужчина прет, как тяжелый локомотив».

– Мне редко выдается ее есть, очень редко, но вкуса спагетти я не забываю.

– Значит болоньез?

– Рик...
– Ее очень смущали пристальные взгляды персонала больницы. «Благо, пациенты начнут просыпаться только через несколько часов... Что?»

– Болоньез?
– «Болоньез. Точно. Еда». Уставший мозг работал медленно, словно электродвигатель, которому не хватает напряжения.

– Да, еще таглиателли с тунцом, - удивительно, как это у нее еще получилось выговорить: по всему телу растекалась такая лень, что даже говорить было сложно.

– Воот, - он слегка улыбнулся, - а то тебя не разговорить.
– Время близилось к рассвету, и небо уже было не таким черным, так что даже после ярко освещенного помещения глаза хорошо видели. И они отчетливо видели усталость на красивом лице мужчины, не меньшую, чем одолевала ее саму.

– Рик, ты, что же, целые сутки в больнице провел?

– Ну, я ездил в гостиницу переодеться и в душ. Но в общем - да.
– Напряжение в его голосе не столько слышалось, сколько чувствовалось, словно густой низкий баритон потерял свою мягкость, бархатистость.

– Я очень тебе сочувствую. Он...
– Ее и без того неопределенный взгляд стал отрешенным, а лицо потеряло всякое выражение. Алекс глубоко вдохнула, освобождаясь от тяжелых воспоминаний.
– Он очень молод.

– Ну, ему повезло...
– Доктор вопросительно посмотрела на него.
– Его оперировал лучший нейрохирург, который, по счастливой случайности, оказался в Чикаго...
– Мужчина серьезно посмотрел на нее: - Благодарю тебя, Алексис Грэй.
– На высоких скулах проявился едва заметный румянец смущения. По телу побежали мурашки: она выслушала множество благодарностей за свою жизнь и никогда не робела, но сейчас... Прежде всего, у нее никогда не было личных отношений с близкими пациентов. А еще ее никто так проникновенно не благодарил, как Рик.

– Нет. Не надо.

– Надо! Ты знаешь, скольким людям помогла всего одной операцией? И так с каждой: ты помогаешь не только пациенту, но и его семье.

Рик осторожно усадил Алекс в арендованный «Volvo»:

– Мадам, куда вас отвезти?

Мадам устало улыбнулась:

– Едем в Линкольн-Парк.

Автомобиль остановился у подъезда. Мотор заглох, и в салоне на какое-то время воцарилась тишина.

– Спасибо, Рик. Я...

– Не изобретай велосипед, Алексис Грэй. Я знаю, что ты хочешь от меня отвязаться. Но если ты готова была уйти вчера навсегда - я не был готов тебя отпустить...
– Он серьезно посмотрел на нее: - И сейчас не отпущу.

– Я...
– Алексис покачала головой, с удивлением глядя на мужчину. Она не ожидала от него не только этих слов, но и явного гнева, кроющегося за этим обманчиво спокойным тоном. «Шон говорит также, когда хочет кого-то пристрелить».

– Ты можешь дать мне свой ключ, - он протянул руку, - чтобы я благополучно доставил тебя в твои апартаменты.
– Двигаясь словно во сне, женщина порылась в сумочке, отыскала ключи и передала их спутнику.

– Даа... Благодарю.
– Мужчина взял их и подмигнул ей:

– Вот и умница.

В квартире было темно и холодно, и впервые за последние месяцы женщина была рада, что пришла сюда не одна. Войдя в холл, Рик поставил Алексис на пол:

– Я очень бы хотел сам тебя помыть, но думаю: отдыхом для тебя это не кончится.
– В его серьезном тоне не было и тени насмешки, скорее благоразумное предупреждение. «Или банальная констатация факта?» Он отвел с лица упавшую прядь, поцеловал Алекс в щеку.
– Так что ты давай в душ, а я пока позабочусь о предрассветном обеде.

– Но я не голодна...
– Выражение его глаз говорило само за себя, и слова протеста замерли на ее мягких губах.

– Вот в этом вопросе я у тебя совета не спрашиваю, несмотря на то, что ты у нас лучший врач.
– Он улыбнулся ей и прошел в кухню.

– Благодарю тебя, Рик.

– Иди, а то я уступлю своей слабости!
– Прокричал он уже из кухни.

Алексис принимала душ в больнице, но он был на скорую руку, и затекшие мышцы все равно болели. Женщина набрала теплую ванну, добавила туда несколько капель масла лаванды... «Рик... Он... Такой... Мужчина. Да. Очень мужчина. Сильный. Настоящий».

Алекс была неожиданно для себя самой рада, что он ее не оставил. Рядом с ним так давно не испытываемое чувство безопасности константно окутывало, как розовое светящееся облако.

Когда Ричард Паркер - теперь она знала его имя и была уверена, что будет помнить его всегда, что бы ни произошло - с легким стуком открыл дверь и тихо вошел в комнату отдыха, женщина не поверила своим глазам. Усталый мозг сразу отбросил предположения, что происходящее реально. «Хотя я уже давно с трудом различаю реальность и сны. А порой сны и вовсе кажутся жестокой действительностью».

Тем не менее, решив, что это все-таки сон, доктор откинулась в глубоком кресле, впервые за полгода наслаждаясь сном. Однако все происходило в настоящем. Действительно происходило. И мужчина, который подарил ей целую ночь покоя и даже счастья, стоял перед ней и с явным удивлением, даже потрясением глядел на нее, отчего по телу разливалось удовлетворение и чувство небывалой легкости, гармоничности, света. Черные глаза светились ярко, будто солнце в зените, и это было потрясающе. Приятно потрясающе.

«Я не готов тебя отпустить...» Все ее существо наполнялось необыкновенным теплом, или даже жаром, который излучал Рик, как растопленный в полную силу камин. И даже сейчас Алекс чувствовала его, несмотря на то, что этот необычный и сильный мужчина находился в другом конце ее квартиры.

В ответ на его жар внутри нее открылся источник, источник тепла, которое с током крови наполняло все ее тело, каждую клеточку. Тепло шедшее изнутри... И легкость, возможность дышать... Свет в конце тоннеля и драгоценный покой.