Остров Афродиты

– Когда-то это был чудесный дом, – рассказывала тетя Хрисула, – но теперь он пришел в запустение. Я уже не могу заботиться о нем как прежде. Наверное, мне следовало бы продать его, но я уже слишком стара, чтобы бросать свое место.

– Глупости. Давай я найду на него покупателя.

– А ты сможешь получить хорошую цену?

– Думаю, да. Место здесь великолепное. – Леон обратился к Элен. – Мы должны как-нибудь приехать сюда днем. У тети Хрисулы замечательный сад, чего в нем только нет – деревья, кустарники, не говоря уже о цветах. Она почти все свое время проводит в саду.

– Что ты говоришь, Леон? Говори медленнее, или переходи на греческий.

– Прости, тетя, но Элен не знает нашего языка. Я рассказываю ей о твоем саде.

– Ах, сад, да… – Старушка указала худой сморщенной рукой в сторону закрытого шторами окна. – Чудесный вид… просто чудесный…

Элен улыбнулась, но промолчала. Она подозревала, что шторы в комнатах открываются очень редко.

– Ты подумаешь о моем предложении? – спросил Леон, когда они спустились в гостиную.

– О каком предложении? – недоуменно переспросила старушка.

– О том, чтобы продать дом.

– А где я буду жить?

– Я найду тебе дом поменьше.

– И подешевле?

Леон усмехнулся.

– Ты такая же, как и все, тетя. Хочешь продать свой дом подороже, а купить подешевле.

– Что ты сказал?

Леон повторил свои слова, и тетушка согласно закивала головой.

– Я посмотрю, что смогу для тебя сделать.

– Хотя нет… я пока не буду спешить.

– Вот так всегда, – сказал Леон. – Каждый раз, когда я прихожу сюда, тетя Хрисула соглашается продать дом, но потом почему-то отказывается.

– А кошки? Что я буду с ними делать?

– Я уже говорил тебе, что надо с ними сделать.

– Ты жестокий, бессердечный человек! Ты не считаешь так, Элен?

Элен слегка покраснела, но промолчала. Леон посмотрел на жену с легкой усмешкой.

– Ну, дорогая, разве ты не хочешь ответить тете Хрисуле?

– В этом нет необходимости. Я уверена, что ты до смерти запугал бедную девочку. – Старушка посадила на колени одну из своих кошек. – Тебе нравится дом Леона?

– Очень, – с восторгом ответила Элен. – Я никогда в жизни не видела ничего подобного.

– Конечно. Это самый красивый дом в наших местах. – Старушка помедлила, потом посмотрела на Леона. – Пожалуй, я подумаю о том, чтобы продать свой дом. А ты подбери мне домик поменьше.

– Ты серьезно, тетя?

– Да. Думаю, я найду в нем место для кошек.

Они еще немного побеседовали, а потом Леон сказал, что им пора ехать домой.

– Арате не любит оставаться допоздна, – объяснил он, – поэтому нам надо возвращаться. Приедешь навестить нас? – спросил он, вставая.

– Спасибо, приеду. Я еще не видела своих внуков. Только ты приезжай за мной, а то я одна не доберусь.

– Хорошо, я обязательно приеду. – Было решено, что в следующее воскресенье Леон привезет тетю к ним на ленч, а потом проводит домой.

– Не забудь поискать домик для меня, – напомнила она ему на прощание.

– Мне кажется, я знаю, кто может подобрать дом для тети Хрисулы, – сказал Леон, когда они уже ехали домой. – Я рад, что она наконец согласилась на мое предложение.

– Он слишком велик для нее, – поддержала мужа Элен. – Она занимает две-три комнаты, а остальные стоят пустые. Наверное, это очень неприятно.

– Согласен. Посмотрим, что я смогу для нее сделать.

Глава седьмая

Элен работала так сосредоточенно, что даже не заметила подошедшего к ней Леона, пока он не заговорил. Его голос раздался совсем рядом. Элен от неожиданности вздрогнула и быстро оглянулась.

– Почти закончила? – Леон с восхищением смотрел на ее работу. – Как быстро ты работаешь!

– Я же получила одобрение, – улыбнулась она, делая шаг назад, чтобы лучше рассмотреть свою работу. – Как ты узнал, что я здесь?

– Мне сказала Арате.

– Ты сегодня рано вернулся.

– В офисе стало слишком жарко. – Уже третий день подряд Леон возвращался домой очень рано. Может быть, он хотел больше времени проводить с женой? Но Элен поспешно отбросила эту мысль и сосредоточила все свое внимание на картине. Неожиданно она нахмурилась.

– Я не совсем точно передала вот здесь оттенок.

– Одобрение… – произнес Леон, возвращаясь вдруг к ее предыдущей фразе. – Ты сказала это так, будто никогда не получала одобрения своей работы? – Элен молчала, и он почти заставил ее повернуться к нему. – Поэтому ты перестала заниматься живописью? Поэтому тебе было нечего показать мне, когда я спросил тебя о твоих картинах?

Она кивнула, но продолжала молчать. Грегори с пренебрежением относился к ее работам, и она потеряла веру в себя. Но сейчас это было в прошлом и она не хотела рассказывать об этом Леону. Однако он настаивал, и Элен наконец призналась:

– Грегори не нравился мой стиль – он считал, что никто не купит мои картины.

– А ты хотела их продавать? Элен задумалась.

– Дело не в деньгах, но мне было бы приятно, если бы кто-то купил мою картину. Фил говорит, что каждый художник стремится получить удовлетворение от своей работы. А оно приходит только тогда, когда твою работу оценят.

– Ты права… – Леон на секунду задумался. – Наши местные художники устраивают выставку в Никосии. В число участников я включу и тебя.

– Правда? – Глаза Элен засияли от радости, но как-то быстро потухли. – Нет, Леон, моя работа недостаточно хороша, – с легкой грустью сказала Элен. – Ей не место на выставке.

– Я же сказал, что судить о ее достоинствах буду я. Она пойдет на выставку. – В его голосе звучала явная гордость за свою жену.

– Ты вселяешь в меня уверенность, – порывисто воскликнула она. – Я очень ценю твое мнение.

Могла ли Элен выразить словами, что значила для нее его поддержка? У нее всегда было огромное желание заниматься живописью, и одно время считала, что у нее неплохо получается. И сейчас она снова вернулась к своему занятию, которое по-прежнему доставляло ей удовольствие… и похвалы мужа тоже.

– Я считаю твою картину хорошей и поэтому говорю тебе об этом. – Голос Леона был нежен, и ощущение счастья переполнило Элен. Что с ней происходит? Неужели всего несколько дней назад она спрашивала себя, способно ли ее сердце на новое чувство? А сейчас она пыталась подавить его в себе, хотя и знала уже, что это все напрасно. Нарушенное обещание Леона, его жестокость в тот день, когда она встречалась с Робертом и другие их разногласия – все постепенно стерлось из памяти и перестало иметь значение. Важным оказалось лишь то, как Леон смотрел на нее, с какой нежностью звучал его голос, какими ласковыми были его руки…