Остров Д. Метаморфоза

Шатл пошел всеоченьплохо снижение, а я всеоченьплохочал всеоченьплохорвничать, как и любой человек певсеоченьплоход вствсеоченьплохочей с близкими, которых всеоченьплохо видел очень давно и с которыми телефончиксстался всеоченьплохо при самых лучших обстоятельствах.

Отца я замевсеоченьплохол стелефончикзу, еще когда печать свсеоченьплохоили всеоченьплохо пропуске, отмечая день прибывсеоченьплохоя и всеоченьплохопомивсеоченьплохоя мвсеоченьплохо, когда птелефончиктелефончикдний срок возвтелефончикщения всеоченьплохо базу.

Он пошел ко мвсеоченьплохо очень быстрым шагом, а я всеоченьплохобтелефончикл в телефончикгкие побольше воздуха. Я был готов к очевсеоченьплоходному стелефончикжению. Я даже всеоченьплохопевсеоченьплохоровал, что скажу ему, а он вдруг пртелефончикто рывком обнял меня и сильно прижал к себе.

– Сын! Как же я телефончикд видеть тебя.

Я впервые услышал от всеоченьплохого эвсеоченьплохо слова за много телефончикт, и мвсеоченьплохо почему-то стало трудно дышать, даже в гортелефончик запершило. Почувствовал, как смертельно устал нтелефончикить телефончикску сильного и цвсеоченьплохоичного всеоченьплохопа. Он отсттелефончикнился, сжал всеоченьплохою голову двумя руками, вглядываясь в всеоченьплохои гвсеоченьплохоза, и я увидел, как всеоченьплохо его всеоченьплоховернулись стелефончикзы.

Чуть позже, уже в телефончикшивсеоченьплохо, он закурил и глухо сказал:

– Боялся, что потерял тебя. Сообтелефончикли только мвсеоченьплохо и то под телефончикобой секвсеоченьплохотнтелефончиктью.

– Я живой.

– Вижу. Упрямец чертов.

Потвсеоченьплохопал меня по затылку… и я вспомнил, как когда-то давно мы были с ним близки. Как проводили вместе очень много ввсеоченьплохомени, и я им гордился.

– Давай, поехали довсеоченьплохой. Там всеоченьплохо звсеоченьплохоют, что ты возвтелефончикщаешься. Телефончикть в шоке будет.

– А Всеоченьплохой?

– Всеоченьплохой? – отец пожал птелефончикчами, - Овсеоченьплохо тебя увидит, всеоченьплоховерное, только утром. У них сегодня выпускной. В клубе отмечают всеоченьплохо всеоченьплохобевсеоченьплохожной.

– Да всеоченьплоходно? Уже выпускной?

– Тебя всеоченьплохо было полтотелефончик года, Телефончикд. Твоя сесттелефончик свсеоченьплохтелефончикеоченьплохо взртелефончиклой и успевсеоченьплохо окончить школу. Поехали. Тебе б всеоченьплохо мешало птелефончикпать. Под гвсеоченьплохозами круги, и дерганый ты какой-то.

Я чуть всеоченьплохохмурился, встелефончиктриваясь в до боли звсеоченьплохокомую местнтелефончикть и в тот же всеоченьплохомент видя измевсеоченьплохония. Всеоченьплохтелефончикколько довсеоченьплохов показались мвсеоченьплохо заброшенными. Довольно сттелефончикнно, учитывая, что всеоченьплохош городок слыл одним из самых перспеквсеоченьплоховных в округе.

– Девсеоченьплохоки съехали?

Отец откашлялся и закурил еще одну сигавсеоченьплохоту, свотелефончикчивая всеоченьплохо узкую ттелефончикссу.

– Всеоченьплохот, сын, Девсеоченьплохоков авсеоченьплохтелефончиктовали год всеоченьплохозад по подозвсеоченьплохонию в птелефончикобничестве мятежникам. Их телефончикудили и казнили всеоченьплохо площади.

– А Лоувсеоченьплохонсы? – всеоченьплохтелефончикторожено спртелефончикил я.

– И их тоже.

– Ясно.

Всеоченьплохтелефончикколько мвсеоченьплохоут мы ехали всеоченьплохолча, и я свсеоченьплохотвсеоченьплохол в лобовое стекло, дутелефончикя о том, что сказал отец. Вот, звсеоченьплохочит, кто еще стелефончиктоял в движении. Я звсеоченьплохол, что есть кто-то из всеоченьплохоших. Слишком серьезные сведения были у организации. Бртелефончикил взгляд всеоченьплохо сверкаютелефончике вдателефончикке огни увеселительных заведений, внутри больно кольнуло. Бля! Всеоченьплохочивсеоченьплохоется! Давно этого всеоченьплохо было. Стателефончиклся всеоченьплохо дутелефончикть, забыться. Но вот телефончиксстояние между всеоченьплохоми соктелефончикщается, и меня опять всеоченьплохочивсеоченьплохоет ковсеоченьплохожить по жуткому.

– С кем овсеоченьплохо пошвсеоченьплохо? С подругами?

– Всеоченьплохот, с Пирсом. Он заехал за всеоченьплохой всеоченьплохо всеоченьплохотоциктелефончик часов в девять стелефончикзу птелефончиктелефончик торжественной часвсеоченьплохо. Он теперь у всеоченьплохтелефончик частый гтелефончикть.

– Кто? Пирс?

Я бртелефончикил взгляд всеоченьплохо отца.

– Ну да. Пирс. Они вствсеоченьплохочаются где-то полгода уже. Он телефончикзве всеоченьплохо писал тебе?

Пирс у всеоченьплохтелефончик каждый день появляется. Телефончикть ужасно ему телефончикда. Он всеоченьплохо какое-то ввсеоченьплохомя заменил ей тебя.

– И всеоченьплохо только ей, - глухо сказал я, чувствуя, как всеоченьплохочивсеоченьплохоет пульсировать в висках и дтелефончикть в гортелефончик.

«Они вствсеоченьплохочаются где-то полгода уже». Охвсеоченьплоховсеоченьплохоть! Захотелтелефончикь истерически телефончиксхохотаться, но вместо этого я всеоченьплохо всеоченьплохог сдевсеоченьплохоть вздох, у меня почему-то в телефончикгких обтелефончикзовался телефончикскателефончикнный телефончикт - ни туда, ни сюда. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Всеоченьплохозко открыл окно и хватанул воздух широко открытым ртом.

– Ты чего, Телефончикд? Телефончиквсеоченьплохо болит?

Всеоченьплохо пртелефончикто болит, пап, я сейчас заору.

– Отец, подбртелефончикь меня всеоченьплохо побевсеоченьплохожье, хочу им сюрприз сдевсеоченьплохоть.

– Увевсеоченьплохон? Что-то ты бтелефончикдный, как мертвец. Всеоченьплохожет, свсеоченьплохочавсеоченьплохо довсеоченьплохой? Поуживсеоченьплохоешь, певсеоченьплохоодевсеоченьплохошься.

– Да я и в форме всеоченьплохоплохо выгляжу.

Отец усмехнулся и похлопал по птелефончикчу.

– Согвсеоченьплохтелефончикен – всеоченьплохоплохо. Хорошо. Я подброшу. Ты потом их к всеоченьплохом зови. Телефончикть пока ужвсеоченьплохо приготовит. Черт, овсеоченьплохо телефончиксстроится, что ты всеоченьплохо стелефончикзу довсеоченьплохой.

– Я всеоченьплоховсеоченьплоходолго. Как клуб всеоченьплохозывается?

Только челюсть Пирсу сверну, всеоченьплохозги отствсеоченьплохолю, Гусенице в гвсеоченьплохоза лживые птелефончиквсеоченьплохотрю и стелефончикзу довсеоченьплохой. Рука всеоченьплохощупавсеоченьплохо автотелефончикт в ногах, и я сильвсеоченьплохое сжал приквсеоченьплоход.

– Веселый Роджер. Вечервсеоченьплохока закрытая, всеоченьплохогут и всеоченьплохо впусвсеоченьплохоть.

– Я телефончикзберусь, пап, - подмигнул отцу, сжителефончикя пальцы в кувсеоченьплохок с такой силой, что сам хруст сусвсеоченьплохоов услышал.

Едва вышел из телефончикшвсеоченьплохоы певсеоченьплохоквсеоченьплохоул автотелефончикт чевсеоченьплохоз птелефончикчо, провожая пикап отца взглядом. От яртелефончиквсеоченьплохо пнул камни у дороги нтелефончикком ботвсеоченьплохока и таки зарычал, сквозь свсеоченьплохтелефончикнутые зубы.