Остров Мертвецов

Я отпустила его так же внезапно, как и схватила, и прошла мимо, перепрыгнув низкую изгородь, отделявшую пляж от дороги, и приземлившись на белый песок и в воспоминания по другую сторону от нее.

Я продолжала идти, направляясь прямо к балке, где мы так давно вырезали опоры для рук, и взабралась по ним до самого верха, а потом пролезла сквозь перила и встала вертикально на пирсе.

Чейз не отставал от меня, и когда он добрался до верха, ему пришлось перелезать через перила, а не пролезать сквозь них из-за своей комплекции. Он встретился со мной взглядом и достал из кармана сигарету, прикрыв ее ладонью, чтобы закурить.

Я наблюдала, как он сделал затяжку, которая на мгновение осветила его лицо, когда вишенка вспыхнула, и его взгляд скользнул вниз по моей футболке, словно ему не терпелось спросить меня о чем-то. Но если он хотел, чтобы я ему что-то сказала, то эти слова должны были сорваться с его губ. Я не предлагала ему дерьмо бесплатно.

Что бы это ни было, он не смог преодолеть мрачные мысли, роившиеся в его голове, и отвернулся от меня, ведя за собой по старым доскам и направляясь в зал игровых автоматов.

Он не придержал для меня дверь, и эта чертова штуковина чуть не ударила меня по лицу, заставив отшатнуться и выругаться на него.

У него вырвалось веселое фырканье, и я нахмурилась, широко распахнув дверь и схватив изъеденную молью плюшевую гориллу, которая стояла на полке, а затем швырнула ее ему в затылок.

Облако пахнущей плесенью пыли окутало его голову, и он, выругавшись, отпрянул в сторону, бросив на меня свирепый взгляд, в то время как я невинно пожала плечами.

— Давай поторопимся, призрак, — пробормотал он, явно желая провести в моем обществе как можно меньше времени.

— Я не против.

Он двинулся дальше в темноту, которую не пронзало ничего, кроме слабого лунного света, пробивавшегося сквозь грязные окна, и оранжевого отблеска его сигареты.

Он провел меня по проходу между старыми автоматами «Космические захватчики» и «Пакмен», и я взглянула на кучу одеял там, задаваясь вопросом, были ли они теми же, на которых я спала в последний раз, когда чувствовала себя целостной.

Мне, блядь, следовало догадаться заглянуть сюда. Это место было особенным для всех нас, но для Чейза оно было убежищем. Когда его отец выходил из себя, он мог приехать сюда и знать, что никто никогда его не найдет. Он мог быть в безопасности от этого монстра, пусть даже ненадолго, и это значило для него больше, чем я думала, он когда-либо признался бы.

Я наблюдала, как он оттащил автомат «Космические захватчики», опустился на одно колено, и снял с нее заднюю панель. Он наклонился вперед, просунув руку внутрь, а когда наконец отстранился, у него вырвался тяжелый вздох.

Я подождала, пока он закончит. До меня донесся запах его сигареты, и темнота сгустилась вокруг нас, словно пытаясь скрыть от всего мира.

Чейз снова поднялся на ноги и шагнул ко мне, а его пристальный взгляд был прикован к моему.

— Пообещай мне, что не используешь его, чтобы навредить им, — прорычал он, как будто мои слова могли что-то значить для него. Потому что для меня его слова точно ничего не значили.

— Я с тобой, Эйс, — сказала я, и мой голос отозвался эхом прошлого, когда я шагнула к нему и обхватил его щеку рукой. Он позволил мне, и тьма в нем, казалось, на мгновение уступила место боли, так быстро, что я даже не была уверена, что видела ее. Мы были просто двумя детьми, до которых никому в этом гребаном мире не было дела, кроме друг друга и нашей команды. Однажды я нашла его на этом самом месте, с разбитой челюстью и окровавленным ртом после того, как отец ударил его так сильно, что выбил один из задних зубов. Я не сказала об этом ни слова, потому что он никогда не хотел, чтобы кто-то из нас это делал. Он ненавидел чувствовать жалость почти так же сильно, как ненавидел животное, которое сделало это с ним. — Просто скажи мне, что тебе нужно, чтобы стало лучше, — добавила я точно так же, как в тот день, когда мальчику, которого я так сильно любила, было так больно. Его уничтожала даже не физическая боль, а тот безнадежный страх, который окутывал его в том гребаном доме.

Я видела, что ответ, который он дал мне тогда, вертелся у него на языке, желая вырваться наружу, пока этот жестокий мужчина просто смотрел на меня и видел ту девушку, какой я была.

— Ты, — выдохнул он, его голос был едва громче шепота, который ранил меня глубже, чем любые воспоминания.

— Раньше ты говорил мне такую красивую ложь, не так ли? — Спросила я, и мое сердце заколотилось так, словно я пробежала марафон. — Так что, думаю, тебе просто придется подождать и посмотреть, так же ли я полна дерьма, как ты когда-то.

Я выхватила ключ из его руки, но прежде чем я успела отстраниться от него, он навалился на меня, сигарета упала на пол, а его руки обхватили мои бедра. Он развернул меня и прижал лицом к игровому автомату «Пакмен», прижав мою щеку к стеклу, а мои бедра оказались зажатыми между металлической игровой приставкой и его твердым телом.

Его рука сжала в куле мои волосы, а рот переместился к моему уху, и он прорычал слова с ненавистной злобой. — Не думай, что я не убью тебя сам, если придется, малышка. Возможно, мне пока придется играть в твои игры, но это не значит, что я позволю этому зайти слишком далеко. Я пытаюсь защитить то, что осталось у меня и моих братьев. Так что пока я соглашусь на твою чушь, чтобы сохранить от них этот секрет, потому что не хочу, чтобы он причинил им боль. Но если дело дойдет до «ты или они», я с радостью продам себя с потрохами. Если мне придется потерять их, чтобы защитить, я сделаю этот выбор. И тебе не мешало бы понять, что я уже не тот испуганный мальчишка, которого ты помнишь. Я заслужил свое положение кровью и потом, и я не какая-то маленькая сучка, которую ты можешь загнать под каблук. Я гребаный «Арлекин», любимая. А мы ни от кого не терпим дерьма.

Я рассмеялась, сжимая в кулаке ключ, который он отдал, и прижалась к нему задницей, заставив его сдавленно хмыкнуть, пока он продолжал удерживать меня.

— Осторожнее, Эйс, — предупредила я. — Если ты думаешь, что Фокс разозлится, узнав, что ты пытался избавиться от меня, то представь, как он разозлится, если узнает, что ты поднял на меня руку.

— Ты хочешь сказать, что тебе не нравится грубость, Роуг? Потому что мы все видели отметины, которые Маверик оставил на твоем теле, пока ты проводила с ним небольшой отпуск. Так что мне трудно в это поверить. Скажи, за десять лет он успел попрактиковаться и усовершенствовать свои навыки для тебя? Или все было как в старые добрые времена?

— Так вот что тебя так задело, Эйс? — Поддразнила я, снова прижимаясь к нему задницей. — Разве Рози не удовлетворяет тебя? Или есть какая-то другая причина, по которой тебя так интересует моя гребаная сексуальная жизнь?

— Как будто мне не насрать, с кем ты трахаешься. Суть в том, что Фоксу не все равно. Он говорит, что ты его девушка, и все же ты пошла туда и трахнулась с его врагом, и то, как вы с Джеем…

— Что? — Спросила я, когда он замолчал.

— Ничего, — выплюнул он. — Я просто не хочу, чтобы ты разрушила все, что у нас здесь есть, своей гребаной гулящей киской.

— Это могло бы звучать более убедительно, если бы твой член не пытался оказаться в моей заднице прямо сейчас, чемпион, — засмеялась я, и он внезапно отшатнутся, освободив меня от своей хватки и затоптав все еще тлеющую сигарету на полу.

Я запустила руку в волосы, когда повернулась, чтобы посмотреть на него, мою кожу головы покалывало от его прикосновений, а соски ныли под футболкой.

— Я должен перерезать твою гребаную глотку и избавить всех нас от тебя навсегда, — прошипел он, вытаскивая из пачки в кармане еще одну сигарету и прикуривая.