Остров Мертвецов

Фокс:

Выпьем во внутреннем дворике?

Роуг:

Да, черт возьми, я приду пропустить стаканчик, Барсук.

Я положил телефон обратно в карман и стоял как идиот, не зная, что делать со своими руками. Что бы сделал Эдвард Каллен?

Я сложил их, затем опустил. Потом спрятал их за спину, но это заставило меня почувствовать себя полным придурком, поэтому я просто засунул их в карманы и надеялся на лучшее.

Роуг появилась в маленьком розовом сарафане, с босыми ногами и растрепанными волосами. Она выглядела несовершенно совершенной. Мое сердце бешено заколотилось, и я одарил ее самой неловкой улыбкой в мире, когда она осмотрела меня, подняв брови к своей разноцветной линии волос.

— Э-э-э, извините, я, кажется, ошиблась внутренним двориком, этот принадлежит герцогу Гастингсу? — Она поклонилась мне и попятилась на кухню, где Дворняга в замешательстве уставился на меня, склонив голову набок.

— Роуг, — раздраженно прорычал я, и она расхохоталась. Черт возьми.

— Извините за вторжение, сир, — еще раз передразнила она меня, размашисто взмахнув рукой в воздухе. — Я откланиваюсь и возвращаюсь в свои крестьянские покои.

Я провел рукой по задней части шеи, и по позвоночнику разлился жар. — Иди нахрен, — сказал я сквозь нервный смешок. Боже, я даже занервничал, какого хрена я вообще сейчас делаю?

— О боже, какой дерзкий рот для такого благородного лорда, — выдохнула она, прижимая руку ко лбу.

— Это не смешно, — сказал я, но мои губы предали меня, расплывшись в улыбке, глядя на то, как она продолжает кланяться и делать реверансы, проходя через кухню.

— Я недостойна величественных глаз господина! — драматично воскликнула она, закрывая лицо руками. — Не взирайте в ничтожное лицо вашей слуги, сир!

Я подбежал к ней, пока она не смотрела, подхватил ее на руки и вынес во внутренний дворик, пока она ахала. — Этого герцога не учили хорошим манерам, детка. И я боюсь, что он шлепает своих слуг, когда они выводят его из себя.

— Фокс, — засмеялась она, пытаясь высвободиться, но у нее ничего не получалось.

Я положил ее лицом вниз на стол, шлепнув ладонью по задней части ее бедра, а ее платье задралось почти достаточно высоко, чтобы я мог увидеть ее трусики. Она оглянулась на меня через плечо с приоткрытыми губами, и мой член возбужденно дернулся от ее покрасневшего лица. Пес тявкнул, но один мой резкий взгляд заставил его замолчать.

Я убрал руку с основания ее позвоночника, указывая ей на стул, и она соскользнула со стола, облизнув губы, а я сел рядом с ней так, что ее нога коснулась моей.

— Ты пользовался одеколоном? — Она наклонилась и понюхала мою шею, и я заскрежетал зубами, заставив ее отпрянуть со смехом.

— Я думал, девушкам нравится это дерьмо, — пробормотал я, открывая бутылку вина и наливая нам обоим по бокалу до краев. Я сделал большой глоток и откинулся на спинку стула, решив, что мне просто необходимо разобраться с этим прямо сейчас. Эээ, что, черт возьми, это за послевкусие?

— Что за фигня? Ты одеваешься как герцог, слушаешь стариковскую музыку и пьешь изысканный виноградный сок? — Она сделала глоток вина и сморщила носик.

— На вкус как задница, не так ли? — Подтвердил я, и она кивнула, поворачиваясь и выплевывая его в горшок с растением. — Ладно, к черту его. — Я встал со своего места, взял оба бокала вина и пошел на кухню. Я вылил их в канализацию, достал из холодильника две бутылки пива и зубами сорвал крышки.

Я собирался поговорить с Джей-Джеем об этой ерунде с Эдвардом Калленом. Почитай «порно для мамочек», чтобы узнать, чего хотят женщины? Он определенно разыгрывал меня.

Я снова присоединилась к Роуг, которая изучала приложение Spotify на моем телефоне и создавала новый плейлист. Она запустила «ily» (I love you baby) от Surf Mess и Emilee, и я ухмыльнулся, передавая ей пиво.

— Еще кое-что… — Она протянула руку, расстегивая пуговицы на моей рубашке, и мой член затвердел от легкого касания ее ногтей к моей груди. Если я не совсем сошел с ума, то был уверен, что ее глаза на секунду задержались на моей плоти, затем она поставила пиво и принялась расстегивать манжеты моих рукавов и закатывать их до локтей. Наконец, она запустила пальцы в мои волосы, и я полностью возбудился, когда она запустила в них руки, чтобы привести их в беспорядок, а ее сиськи прижались друг к другу, заставляя меня пялиться, как голодного волка.

— Вот так, — объявила она и откинулась назад, оставив у меня ощущение, что меня только что трахнули, хотя она не сделала со мной ни единого сексуального действия. Если бы она оказалась подо мной по-настоящему, огонь между нами сжег бы нас дотла, и я умер бы счастливым человеком.

— Спасибо, детка, — прорычал я, делая большой глоток пива, пока она смотрела, как работает мое горло.

— Никогда больше не пытайся быть изысканным, — приказала она, и я ухмыльнулся, положив руку ей на колено, а ее зрачки расширились, когда она посмотрела на меня. Я мягко вырисовывал круги пальцами по внутренней стороне ее бедра, и у нее вырвался хриплый вздох, прежде чем она взяла себя в руки и отпила еще пива. Однако она не оттолкнула меня.

Мой взгляд опустился к исчезающему засосу у нее на шее, и рычание зародилось в моем горле. Больше всего на свете мне хотелось наклониться и пометить ее для себя, заклеймить как свою, и когда она увидела, к чему приковано мое внимание, она склонила голову набок, чтобы дать рассмотреть мне получше.

— Я никогда не была твоей, Фокс, — тихо сказала она, читая мои мысли. — Я никогда ни на что не соглашалась.

— Я знаю, — выдавил я, отводя взгляд на покрытый рябью голубой бассейн и убирая руку с ее колена, несмотря на желание поднять ее выше и показать ей, кто действительно может заставить ее кричать. Она бы напрочь забыла о Маверике в ту секунду, когда я оказался бы внутри нее, и вспомнила бы, почему мы всегда были предназначены друг для друга.

Она взяла меня за руку, ее пальцы плавно скользнули между моими, и ощущение ее шелковистой ладони на моей грубой коже заставило меня повернуть голову и посмотреть на нее.

— Я хочу быть друзьями, — сказала она. — Не могу сказать, что не злюсь на тебя за многие вещи, но я думаю, что хотела бы попытаться оставить это в прошлом.

— Друзьями, — холодно повторил я, переводя взгляд с ее полных губ на ярко-голубые глаза. — Я не умею дружить. — Моя рука крепче сжала ее, и она надулась.