Остров Невезения

— Пока нет. Но скоро появятся. Как следствие новых рыночных отношений, — пояснил я.

— Добрый день! — возник Барри. — Я подумал, может быть и хорошо, что Сергея арестовали в аэропорту и не позволили ему лететь в Америку. Сейчас ему безопасней здесь пересидеть, чем быть в США с поддельным паспортом, — выдал Барри свои ценные выводы.

— Да, мы неплохо сотрудничаем с ним, — ответила учительница.

— Вот видишь, Чайковский, ты нужен Англии и Её Величеству. Англия — демократическая страна! Здесь ты можешь, открыто выражать свои коммунистические и антиамериканские взгляды, — хохмил Барри.

— Почему «Чайковский», — поинтересовалась учительница, — я зову его «Иваном».

— Я взял сюда из дома СД проигрыватель и мои любимые диски с музыкой… — приступил к подробному объяснению Барри.

— Ну, я пойду, оставил я их компанию и вернулся к литовским товарищам.

Весь вечер после школы, по всем телевизионным канала говорилось лишь о террористической угрозе демократическому миру.

Нетрудно было догадаться, какие страны представляли такую «угрозу». Это — нефтедобывающие страны. Особенно, — Ирак, с «террористом» и врагом Америки — Саддамом Хусейном. Потому, что Хусейн задумал прекратить продажу своей нефти за пустые американские доллары (для экспортного пользования).

Такого, США не могла допустить! Пока страны-экспортёры нефти будут продавать свою продукцию за американские доллары, до тех пор эту денежную единицу будут уважать, и принимать во всём мире. А значит, можно, печатать сколько угодно, и покупать за пустые фантики реальные ценности во всём мире!

Фактически, страны, продающие свою нефть, газ и прочие блага, за доллары, они тем самым обеспечивают материальное наполнение и ценностное содержание чужой денежной единицы, позволяя США паразитировать в мировом масштабе.

Как только они откажутся обменивать свою нефть и прочие блага на американские деньги, вся эта безмерная бумажная масса с портретами президентов-масонов превратится в макулатуру.

Просматривая информацию на доске объявлений в коридоре тюремной школы, среди скучных инструкций и рекомендаций для заключённых, я обнаружил небрежную надпись фломастером, от руки:

9\11 was an inside job! [106]

«В школу ходят грамотные!» — подумал я. — «Если Барри это увидит, то подумает, что я расписался. Хотя, почерк не мой, да и сформулировал бы я иначе» 9\11 was made by CIA & mossad.

106

9\11 — работа, сделанная своими.

34

Тюрьма в Винчестере была открыта в 1846 году для потребностей графства Хэмпшир.

О моём скором переводе в другое место я узнал от папы Джона. Он посетил меня, чтобы передать весточку, полученную от Ольги.

Само сообщение от неё, не вызвало у меня прежних положительных эмоций. Ольга жизнерадостно рассказывала о поездке в Крым, и мне сложно было настроиться на её волну. Я уже начал вживаться в новую жизнь — служащего Её Величеству, и проникаться иными человеческими отношениями.

Отец Джон отыскал меня во время открытых дверей, когда я посиживал в компании двух литовцев и индусов. Оставив меня с ними, с письмом от Ольги и новостью о скором переезде, он ушёл по своим служебным делам.

Я рассеянно читал распечатанное сообщение, и отвечал на вопросы своих товарищей.

Тигр-тамил из Шри-Ланки молчаливо подружился с нами и начал въезжать в мои шутки. Теперь он охотно принимал безмолвное участие в наших посиделках-чаепитиях.

Я отложил чтение до возвращения в камеру. Все ожидали от меня объяснений; что сообщил мне капеллан?

— Скажи-ка, Тигр-Тамил, ведь Англия — чудесная страна! — вернулся я к прерванной беседе. — Бесплатное жильё с телевизором, чай с сахаром, душ с горячей водой и бесплатным мылом…

Все посмеивались, наблюдая, как Тигр с серьёзным видом, согласно кивал мне, и добавлял.

— Free food, free education, nice people… [107]

Я шутил, а сам думал; почему и куда меня решили отправить? Готовы ли документы для депортации? Или, предполагая, что придётся задержать меня на сверхсрочное заключение, они решили избавиться от хлопотного заключённого, отослав в другую тюрьму?

107

бесплатное питание, образование, милые люди…

20 сентября 2001, надзиратель, отперев нас, чтобы отправить в школу, вдруг зашёл в камеру, и заявил;

— Мистер Иванов, собирай вещи, и будь готов. Я вернусь за тобой вскоре. Барри — как обычно, в отдел образования.

Мы переглянулись с Барри.

— Сергей, надеюсь, это не связанно с твоими замечаниями о событиях в США, — прокомментировал Барри.

— Я надеюсь, меня депортируют в Украину, а не отправят в тюремную психушку, — поддержал я его шутку, пожав плечами.

— Во всяком случае, Сергей, ты продолжаешь посмеиваться над собой, а это значит, — ты в порядке! Сейчас я напишу тебе все свои домашние координаты, очень надеюсь услышать о тебе, — засуетился Барри, выписывая на листке бумаги адрес в городе Истбоурн и несколько телефонов; мобильные и домашние.

— Барри, зайди в класс английского языка и передай мой привет учителям. Мне жаль, что я так отбываю, не попрощавшись с ними, — поручил я.

— Тебе, Сергей, следовало бы поближе сдружиться с молодой учительницей из Льюиса, — вдруг, заявил Барри, вручая мне свои координаты, — ты мог бы с ней договориться. Здорово бы ты утёр нос нашей миграционной службе, если бы вы заключили брачный союз с тюремным преподавателем!

— Не думаю, что она готова к такому союзу, — рассеянно ответил я, собирая свои вещи. — Но если я окажусь в психушке, то обещаю присматриваться к женским медработникам. Это хорошая идея, Барри!

— Школа! — рявкнул проходящий мимо открытой камеры надзиратель, напоминая Барри, что ему пора.

Мы, молча, пожали друг другу руки, и мой очередной сосед исчез.

Когда надзиратель доставил меня с вещами в некую комнату ожидания на первом этаже, я обнаружил там своих индусских приятелей.

— Если в другую тюрьму, то горячий чай с молоком и тёплая компания, мне обеспечена, — подумал я, приветствуя индусов.

Они искренне обрадовались мне, и стали спрашивать; куда это нас и зачем? Судя по озабоченным вопросам, с которыми обратились ко мне друзья-индусы, они тоже ничего не знали. Кроме них, там сидели двое чёрных парней. Все мы были со своими вещами.

— Значит, не в психушку, — подумал я.

Вскоре, пригнали ещё одного африканца. Я оказался в обезьяннике в прямом смысле.

Двое африканцев не очень-то приветливо обменялись короткими фразами на французском языке.

Надзиратель посетил нас, и оставил разнос с чаем и сэндвичами, упакованными в пластиковые контейнеры. Все разобрали свои порции. Я рассмотрел наклейку на пластиковой упаковке сэндвича. Это кулинарное изделие пытались продать в супермаркете TASCO. Сегодня истекал срок их реализации. Индусы грустно жевали продукт английской кухни, запивая это чаем. Я открыл это и осторожно надкусил. Яйцо и консервированная рыба, между двух треугольных кусков синтетического, влажного хлеба. Отвратительно и безвкусно. Закрыл контейнер и отложил это в сторонку.