Остров Потерянных

– Ты должен был возглавлять парад, сидя верхом на слоне и помахивая рукой своим подданным, – причитал Джафар этим утром, пока Джей собирался в школу: облачался в свой обычный наряд, состоявший из пурпурно-желтой кожаной безрукавки и темных джинсов, и натягивал поверх длинных, прямых темных волос красную вязаную шапочку. Затем, поигрывая своими внушительными мускулами, надел черные, усыпанные заклепками перчатки.

– Все, что прикажешь, пап! – лукаво подмигнул отцу Джей. – Если встречу слона, попытаюсь его украсть.

А Джей, между прочим, и так был принцем. Принцем воров, мошенником и ловкачом, умевшим лгать так же красиво, как красивы были его карие глаза. Идя по узким, мощенным булыжником улочкам, Джей уворачивался от двуколок, которые тащили бесшабашные рикши из бригады профессора Рэтигана. При этом, пока испуганные пассажиры наклоняли головы, чтобы нырнуть под протянутые поперек улицы бельевые веревки, провисшие под тяжестью поношенных платьев и плащей, с которых капала вода, он успевал вытащить у них из кармана кошелек, а то и два. Урсула прогнала Джея прочь от своей лавки, в которой продавала жареную рыбу с картошкой, но наш ловкач успел-таки прихватить пригоршню масляных чипсов. Затем он ненадолго задержался перед другой лавкой, чтобы полюбоваться выставленными в ее витрине пластиковыми кувшинами всевозможных форм и размеров, прикидывая, нельзя ли будет засунуть один из них к себе в карман.

На острове пускался в дело и приспосабливался для самых разных нужд любой хлам, поступавший сюда из Аурадона, начиная от старых ванн и заканчивая дверными ручками, как, впрочем, и бывшие магические предметы самих злодеев. В лавке предлагали также «подержанные щетки, которые больше не летают, но хорошо подметают сор», и хрустальные шары, годные теперь только для того, чтобы держать в них золотых рыбок.

Уличные торговцы выкладывали на свои накрытые потрепанными тентами прилавки гнилые фрукты и порченые овощи.

Джей стащил побитое яблоко, откусил от него, ощупывая свои туго набитые ворованными сокровищами карманы. Потом весело помахал собравшимся на покосившемся балконе крючконосым ведьмам, приемным злючкам-внучкам-колючкам Мадам Мим. Хотя ведьмы и были в недосягаемости для цепких пальчиков Джея, тем не менее напряглись.

На приветствие Джея что-то неразборчивое пробормотали и спешившие на работу похожие на боровов прихвостни Малефисенты в уже знакомых нам пилотских шлемах. Джей успел ловко и незаметно стащить у них несколько шлемов прямо с головы и засунул их за спину, за пояс своих джинсов, рассчитывая завтра же продать шлемы тем же боровам – такой трюк он проделывал каждую неделю. Правда, от того, чтобы поставить им еще и подножку, Джей удержался – не все же сразу, верно?

Поглядывая, чем бы смыть оставшийся во рту кислый привкус яблока, Джей заметил на улице знакомое лицо. Девушка шла, прихлебывая из бумажного стаканчика с логотипом закусочной «Жижа».

«Отлично», – ухмыльнулся Джей.

– Эй, что такое, черт возьми? – крикнула Мэл, когда стаканчик с кофе исчез из ее пальцев. Спустя секунду она поняла, в чем дело, и добавила, подбоченившись и обращаясь к пустому месту на тротуаре: – Отдай назад, Джей.

Он тихо захихикал. Ему нравилось дразнить Мэл.

– Ага, щас!

– Смотри, получишь, Джей! – огрызнулась она. – Что тебе сделать – щеку расцарапать, кровь из носа пустить или на коленки поставить? Выбирай, ворюга!

– Отлично. Круто, – сказал он, выползая из тени. – М-м, густая горячая грязь, моя любимая.

Он с явным сожалением вернул Мэл ее стаканчик.

Она сделала из него глоток и поморщилась.

– Если честно, то дрянь полнейшая. Если хочешь, возьми себе. Похоже, ты голоден.

– В самом деле? – оживился Джей. – Спасибо, Мэл. Спасла голодающего.

– Можешь не благодарить, кофе сегодня действительно на редкость мерзкий. Подозреваю, что они сегодня бросили в заварку несколько сырых жаб, – сказала она.

– Прекрасно! Немного лишнего протеина не повредит. – С амфибиями был тот кофе или нет, неизвестно, но Джей осушил стаканчик одним глотком, вытер ладонью губы и улыбнулся. – Спасибо, подруга.

Сказал он это совершенно искренне, хотя настоящими друзьями они с Мэл не были, скорее так, партнеры по мелким кражам.

Как и у Джея, карманы джинсов и куртки Мэл были набиты всевозможным хламом, который она успела стащить по дороге с прилавков. Из одного кармана у нее торчала вязальная спица, из другого какая-то штуковина, похожая на рукоятку шпаги.

– Эй, махнем мой отличный чайник на твой старый ножик? – с надеждой спросил Джей. Все, чем торговал в лавке его отец, было, как мы помним, украдено где-нибудь Джеем.

– Идет, – согласилась Мэл, принимая в обмен ржавый чайник. – Смотри, что я еще достала. Ожерелье Урсулы, – она побренчала им в воздухе. – Стащила сегодня утром, пока старая морская ведьма махала мне ручкой.

– Класс, – кивнул Джей. – А мне досталась лишь пригоршня жареной картошки. Жаль, что это ожерелье ни у кого ничего не может больше украсть, не говоря уж о голосе русалки.

– Оно все еще остается в цене, – обиделась Мэл.

– Тебе виднее, – пожал он плечами.

Джей и Мэл постоянно состязались друг с другом, пытаясь выяснить, кто из них более ловкий вор. Назвать явного победителя было сложно. Вы можете сказать, что их связывала общая любовь к кражам, но они ответили бы вам на это, что привязанность любого рода – это удел слабых.

Но как бы там ни было, сейчас они вдвоем направились к школе.

– Слышала новость? – спросил Джей.

– Какую еще новость? Здесь не бывает новостей, – фыркнула Мэл, намекая на то, что на острове никогда не случается чего-нибудь нового. Древние телевизоры с мутными экранами, которые здесь еще работали, принимали всего два канала – Аурадонский новостной канал, по которому постоянно шла пропаганда добра, и «Подземный магазин», специализировавшийся на продаже аксессуаров для отделки злодейских тайников. – И не спеши ты так, а то еще придем вовремя, – добавила она.

Они свернули с главной улицы к запущенному кладбищу, которое служило лужайкой перед Дрэгон-Холлом. Старая школа со злодейским уклоном располагалась под бывшим мавзолеем – массивным серым сооружением с купольным потолком и обвалившейся колоннадой. На фронтоне школы был высечен ее девиз: «Мы верим в Зло». На пришкольном кладбище вместо обычных надгробий были установлены каменные плиты с выбитыми на них жуткими пословицами и изречениями. Правители острова не забывали постоянно напоминать его жителям о том, что на нем царит Зло.

– Тем не менее я слышал новости. Настоящие новости, – продолжал настаивать Джей, топая своими тяжелыми армейскими башмаками по кладбищу. – Вот, пожалуйста: у нас в классе новенькая.

– Заливаешь.

– Нет, я совершенно серьезно, – сказал Джей, едва не споткнувшись при этом о камень с высеченной на нем фразой «Лучше, когда тебя вообще не любят, чем быть любимым».

– Новенькая? Откуда? – спросила Мэл, указывая на купол, который накрывал остров и затенял облака. Ничто и никто не мог проникнуть сквозь этот купол, поэтому здесь никогда и не случалось ничего нового.