Остров
Шрифт:
Однажды он спросил об этом у самого веселого и доброго из атлантов — беспробудного пьяницы Ксерия. Тот без тени иронии подтвердил, что время не властно над ними и что они будут жить вечно. «А значит, вечно будут гореть ни в чем не повинные корабли, прибиваемые бурей к берегу», — подумал Крек, но ничего не сказал.
До этого он не испытывал к ним никаких злых чувств. Впрочем, как и добрых. За исключением, может быть, какой-то неосознанной признательности. За то, что он есть в этом мире, в их мире. Ни насмешки, ни мелкие унижения не вызывали в нем чувства злобы, неприязни к атлантам. Но когда он узнал, что они обманули время, в нем проснулась какая-то глухая ярость.
И вот этой ночью его осенило. Он понял вдруг, как атланты обманули время. Крек знал, что его отец не был атлантом. Он был великим вождем этого острова — Крек прочел это в потаенных мыслях атлантов. Значит, атланты убили его, как и сотни других безвинных людей, попавших в их владения. Они похитили время у этих людей, отняв у них жизнь. Они похитили время у отца Крека. Кто-то из них, а может, и сам Крек, прожил его годы. Они — вампиры Времени. Они живут до тех пор, пока могут отнимать у людей время. И покуда живут они и подобные им, люди будут терять время в лужах крови и искать его дрожащими от злобы пальцами.
И он стал спокоен. Он улыбался. Он ел вместе с ними. Он спал с их женщиной. Он был уверен, что никто, даже человек в черной маске, не сможет прочесть то, что он спрятал глубоко-глубоко в тайниках своей души — где-то в кончиках пальцев.
Придет час, эти пальцы нажмут нужные кнопки — и время вырвется на свободу.
Глава шестая
— Так ты и есть тот самый живучий человечек, разукрасивший физиономию забулдыге Ксерию?
Воин, приведший Эмансера в Дом Разума, удалился, оставив кемтянина наедине с пожилым лысоватым человеком, уютно устроившимся в глубине обитого кожей кресла. Честно говоря, Эмансер ожидал другого, совсем другого. Сначала он ожидал смерти. Но человек в черной маске пощадил его и отвел в свои покои, заставленные странными предметами, назначения которых кемтянин не знал. Там он сказал Эмансеру — губы его не шевелились, но кемтянин понял:
— Ты мне нравишься, и я оставлю тебе жизнь. — Глаз человека Эмансер не видел, но мог поклясться, что они неулыбчивы. Так же, как и губы. — Но ты не сможешь вернуться в свою страну. Никогда! Ты слишком много знаешь. Я, конечно, могу сделать так, чтобы ты забыл обо всем, что случилось с тобой здесь и на Острове Смерти. Я даже могу сделать так, чтобы ты забыл свое имя, — Эмансер вздрогнул, — но я не сделаю этого. Ты станешь неинтересен. Все останется по-старому: ты будешь помнить о страшных богах Острова Смерти, ты будешь помнить о том, что случилось с тобой здесь, но ты никогда и никому не сможешь рассказать об этом. Ибо с этого дня ты в тюрьме. Тюрьма твоя — город Солнца. Тебе никогда не суждено выйти за его стены, так как за ними тебя ждет смерть.
Не скрою, я готовлю тебе большое будущее. У тебя великолепный податливый мозг, о возможностях которого ты даже не подозреваешь. У тебя сильное, жаждущее жизни сердце. Тебе надо было бы родиться атлантом, но природа дала тебе иную оболочку — оболочку раба. Я исправлю эту ошибку. Я сделаю тебя
тем, кем ты заслуживаешь быть, я сделаю тебя Человеком. — Эмансер вдруг понял, что Человек — слово с большой буквы. — Для этого потребуется время — годы, но ты будешь тем, кем я хочу, — и, уловив нотку сопротивления в мозгу Эмансера, — даже если ты этого не желаешь. Но для этого тебе нужно познать истину, тебе нужно узнать то, что знаем мы, тебе нужно проникнуться нашими идеями и стремлениями и принять их. Тебя отведут в Дом Разума к человеку, который поможет тебе стать Человеком, а пока — спать, спать… — И кемтянин заснул.Когда он проснулся, на нем был новый, темно-серого цвета хитон, и воин повел его в Дом Разума.
— Ты не слушаешь меня, — внезапно возник в мозгу Эмансера голос сидящего собеседника.
— Слушаю, — Кемтянин облизал губы. — Кто ты?
— Как, тебя разве не предупредили? Мое имя Сальвазий, я верховный жрец Разума.
— Ты не похож на других Титанов.
— Знаю. Атланты предстали перед тобой огромными, вечно молодыми гигантами, а тут лысый, сморщенный старичок.
— Ты не старик, — возразил Эмансер.
— Спасибо за комплимент, но я, увы, старик. Даже по нашим меркам.
— Мне сказали, что отведут в Дом Разума, но я не заметил, что выходил из Дворца.
— Чтобы попасть в Дом Разума, не нужно выходить из Дворца, он часть Дворца, он занимает одно из четырех крыльев здания и соединен с остальными помещениями.
— Что ты со мной сделаешь?
— А что я с тобой могу сделать, — усмехнулся Сальвазий. — Для начала я предложу тебе сесть. — Атлант указал рукой на кресло, такое же кожаное и удобное, как под ним.
Эмансер хмыкнул и, словно про себя, заметил:
— До сих пор мне не приходилось сидеть ни на чем мягче, чем папирусная циновка, покрытая куском грубой ткани.
— Тебе придется изменить многие свои привычки. Садись!
Кемтянин повиновался, чувствуя, как тело проваливается в мягкую взвесь пуха и гибких пружин.
— Ласково, как в море.
— Хорошо сказано! Командор верно заметил, что у тебя сильный образный мозг.
— Кто это — Командор?
— Тот, кто разговаривал с тобой. Великий Титан. Мы называем его Командором.
— Кто мы? Титаны?
— Да.
— И что же Командор приказал сделать с моим мозгом?
— Ничего плохого, Ты должен будешь научиться тому, что умеем и знаем мы. Наше государство испытывает недостаток в сильных людях.
— Я могу отказаться?
— Нет, — Сальвазий отрицательно покачал головой. — Ты слишком много знаешь. Ты будешь с нами или тебя уничтожат.
— Смерть — не самое страшное в этой жизни!
— Дурачок, иной жизни нет. Дальше лишь темнота и Вечность. Вечность, которую невозможно осознать, в которую нельзя проникнуть. Дверь — и ничто. И потом, тебя не убьют. Специальная машина переделает твой мозг. Ты забудешь, кто ты и как сюда попал, тебе дадут чужую память, и ты будешь счастлив, но это будет не Эмансер, это будет кто-то другой, занявший тело Эмансера.
— Но ведь именно это ты и собираешься со мной сделать?
— Ни в коем случае. Нам нужен твой мозг, но творческий и самостоятельный; мы ничего не выиграем, если получим в свои руки еще одного биоробота — Видя, что Эмансеру не понятно слово «биоробот», Сальвазий пояснил:
— Ну, механического человека.
— Как на Острове Смерти тот, огромный, с молнией в руке?
Сальвазий засмеялся.
— Это не человек. Это существо, созданное человеком. Он из металла.
— Я не верю тебе.
— Поверишь, когда познаешь то, что должен знать. Ну, так что ты выбираешь?