Остров

«Интересно, где она живёт: Завеличье, Запсковье, Кресты – что у них там ещё есть? Господи! Ну, вот о чём я думаю!? Главное ведь не это! Главное – это то, что здесь мы рядом, и там мы тоже рядом, а 250 километров – это не расстояние. Вряд ли там она старше меня, уж если мои 63 года не вызвали у неё никакой реакции, кроме дикого хохота. Хотя тут-то как раз всё понятно – когда у тебя на глазах семнадцатилетний мальчишка с серьёзным видом заявляет, что ему 63 года – есть повод повеселиться. Значит, возраст – не помеха, и мы сможем быть вместе и там, и счастье наше не прервётся».

Вот так наивно я размышлял и строил грандиозные планы всего-то на второй день знакомства. Что поделаешь, если любовь накрыла меня с головой, и свою жизнь без Светы я себе уже не представлял, и был абсолютно уверен, что и она испытывает те же самые чувства. А что вы хотите: семнадцать лет – самый возраст для набивания шишек на лбу и строительства замков из песка. И плевать я хотел на предостерегающее брюзжание пожилого шестидесятитрёхлетнего мужчины. Можно, конечно, было бы порассуждать о некоем раздвоении личности, но никакого раздвоения не было – личность-то была одна и та же. Просто на этом чудесном острове я со всем своим огромным жизненным опытом угодил в своё собственное тело, каким оно было в семнадцать лет, получив таким образом невероятную возможность на второй шанс. Здесь, на острове, и молодость знала, и старость могла!

Я осторожно выбрался из-под руки Светы, которую она уже перекинула мне через грудь. Она что-то пробормотала во сне, но не проснулась. Я посидел ещё немного рядом с ней, полюбовался на свою «спящую красавицу» и отправился к себе на Бухарестскую – у меня появилась одна идея.

***

Дома я надел джинсы со свитером, кожаную куртку, взял ключи от машины и поехал в ближайший супермаркет. Надо было приодеть Свету – это свое рубище она больше не наденет, да и о хлебе насущном надо было подумать – одной любовью сыт не будешь. Машину бросил на парковке, взял тележку и через гостеприимно распахнувшиеся двери магазина поехал сразу в женский отдел. Нашёл в отделе девчонок посимпатичней и объявил им свой интерес: надо одеть во что-нибудь летнее, включая нижнее бельё, одну юную особу. Нужные мне размеры показывал руками, а сообразительные девчонки переводили их в цифры, весело переглядываясь между собой и слегка меня подкалывая: «А это для Вашей дочки или для Вашей внучки?» «Это для нашей Жучки!» – ответил им наглый мальчишка, который тоже был здесь и внимательно следил за тем, чтобы я не прихватил по ошибке чего-нибудь из отдела для тех, «кому за 50». Набралось всего понемногу: пара купальников, пара шорт, футболки, трусики, бюстгальтеры и всякая разная необходимая на необитаемом острове мелочь. Для себя тоже подобрал кое-что – в мужском отделе, разумеется. Ну, и, конечно же, букет цветов – на острове и с этим напряг.

Вы можете задать резонный вопрос: не слишком ли резко для второго дня знакомства? Отвечу – нам со Светой было не по 17 лет, и её жизненный опыт если и уступал моему, то не на много. Это для подростков была нужна одежда, а мы с ней были взрослыми людьми – мы могли бы, в крайнем случае, и голыми походить, но в одежде, согласитесь, всё-таки удобнее. И потом: я почему-то был уверен, что Света поймёт всё правильно и меня не осудит.

Пара бутылок вина, упаковка минералки, курица-гриль, фрукты-овощи, вилки-ложки, салфетки, полотенца, туалетная бумага – из меня получился бы неплохой муж, честное слово. Нагрузился я как верблюд перед дальней дорогой. На стоянке перекидал всё это в багажник машины и уже сел за руль, когда телефон в кармане судорожно дёрнулся и зазвонил. Номер был мне не знаком, но я всё-таки ответил.

– Андрей Сергеевич? – решительный мужской голос.

– Да! – согласился я с ним. – Это я.

– Моя фамилия Соколовский. Я работаю начальником службы безопасности в банке Руслана Георгиевича. Хотелось бы встретиться с Вами и обговорить кое-какие вопросы.

– Вы по поводу кредита, что ли? – я даже как-то растерялся от неожиданности.

– Нет, Андрей Сергеевич! – голос у мужчины был серьёзный, я бы даже сказал – увесистый. – Я по другому поводу.

– Ну, хорошо! Где и когда?

Мы подробно обговорили, «где и когда», и мой собеседник отключился, а я поехал домой, прикидывая по дороге, чтобы это могло значить – к худу это иль к добру? Ладно, разберёмся как-нибудь и с этим. Слава Богу, что на острове телефоны не работают! И ещё одно мне очень нравилось – на острове мне не надо было бриться! И всё-таки как там Светик без меня? Скучает, поди, может, даже волнуется. Мне была приятна эта мысль: что кто-то по мне, быть может, скучает.

Глава 3

Моё появление было встречено радостным визгом Светы и стремительным броском мне на шею: я выронил тяжеленные пакеты и вместе с ней рухнул на песок. Обнял Свету за плечи, и мы стали целоваться: целовались так, словно не виделись пару недель, а не пару часов – ну, и, понятное дело, увлеклись…

Я вынул из пакета слегка помятый букет и торжественно, встав на одно колено и склонив голову, вручил его Свете, за что и был вознаграждён ещё одним поцелуем прямо в маковку.

– Там одежда в мешках для тебя – посмотри… – я подобрал свои джинсы с песка, и из кармана выскользнул телефон.

– Ой! – мгновенно схватила его в руки Света. – А это что?

– Телефон… – от её вопроса мне стало как-то нехорошо.

– У меня зазвонил телефон! Кто говорит? – Слон! – с выражением продекламировала Света и смешно сморщила нос. – Я спрашиваю: вот это – что? – И она сунула телефон мне под нос.

Арктический циклон молниеносно вторгся на наш остров: выпал снег, и океан сковало льдом – у меня затряслись руки и похолодело под ложечкой. Неясная тень, присутствие которой я всё время чувствовал, сгустилась и проявила себя во всей красе.

– Это телефон, Света! Обычный мобильный телефон – смартфон…

– А что такое смартфон? – Света с любопытством смотрела на меня, склонив голову на одно плечо, а у меня мурашки по спине бегали.

– Света… – в горле у меня пересохло и вместо слов раздавалось какое-то кваканье. – Света! Скажи, пожалуйста, какой год сейчас у тебя в Пскове?

– Семьдесят второй… – Света, видимо, глядя на меня, тоже побледнела, но, всё равно, ничего ещё не понимала.

Зато я всё понимал! Это был приговор – приговор нам обоим. Это была гильотина сразу же после виселицы – мы никогда не будем вместе там. НИКОГДА! Там – между нами пропасть, даже не пропасть – бездна! Там нас разделяют не 250 километров, а сорок семь лет. И единственное место, где мы можем быть вместе – это остров. Потому что я в её 1972 году ещё в школе учился, в 10 классе, а она в моём 2019 уже давно умерла…

У меня в голове это не укладывалось – она родилась ещё в позапрошлом веке, в 1894 году. Там, в 1972 году, ей было 78 лет – у неё было трое детей, восемь внуков и двое правнуков. И жила она не в Пскове, а в Пыталово – в доме престарелых, куда определили её «любящие» родственники, и порядки в этом доме, больше похожем на курятник, очень напоминают концентрационный лагерь. Она рассказала мне всё это, давясь от рыданий, когда мы сидели на берегу океана, тесно прижавшись друг к другу, как двое маленьких потерявшихся детей. Океан равнодушно слушал её рассказ, а у меня сердце рвалось на части от жалости, и по щекам текли слёзы.

«Господи! Девочка моя бедная!» – думал я: «Через сколько же революций, войн и репрессий тебе пришлось пройти, пока ты добралась до острова?! Сколько крови, грязи и несправедливости ты повидала за эти годы?!»

Я нежно гладил её по голове, по плечам – принёс полотенец и стал вытирать ей слёзы и сопли, заодно и себе всё вытер, потому что у меня тоже лилось, как из крана. Света всё пыталась мне рассказывать, но я не хотел её слушать – я стал целовать её солёные от слёз губы, щёки, глаза; покрывал поцелуями её плечи и руки, опускаясь ниже и ниже. На руках отнёс её на одеяло и продолжал целовать и, в конце концов, она тоже стала отвечать мне поцелуями, иногда судорожно вздрагивая и всхлипывая, и любовь наша была с горчинкой, как дикий мёд…