Остров

В Пскове возле здания обкома КПСС на Октябрьском проспекте ещё в 1946 году был установлен памятник Кирову. Сергей Миронович стоит в гимнастёрке, подпоясанной портупеей, галифе заправлены в сапоги, и властно указывает пальцем правой рукой себе под ноги. Никогда не унывающие скобари до сих пор подкалывают друг друга, таинственно сообщая в разговоре, что памятник, дескать, будут снимать. А на вопрос «почему?», следует зубодробительный ответ: «Да жалуется Мироныч! Говорит, что правый сапог жмёт!»

Этот анекдот я стал рассказывать Свете, чтобы хоть немного отвлечь её, потому что когда она услышала от меня, что я живу в 2019 году, то снова разрыдалась: она тоже теперь всё поняла. И тогда, чтобы прекратить этот большой плач, мне пришлось совершить бестактность. Как кавалер, элегантностью не уступающий бегемоту и задающий своей даме на второй день знакомства вопрос «а кто у тебя до меня был?», я сделал то же самое.

– Светик! А когда ты попала сюда в первый раз?

– В 37 году – тут же, не задумываясь, ответила она, размазывая слёзы по щекам.

Ну, естественно! Такое не забудешь! Так: значит, было ей тогда – я произвёл в уме несложные расчёты – сорок три года.

– И ты всё время была здесь одна?

Она мгновенно покраснела: она так покраснела, что у неё даже капельки пота на лбу выступили.

– Да нет… – чуть помедлив, всё-таки ответила Света. – Был тут один… – и добавила, усмехнувшись как-то криво. – Потом пропал…

– А он из какого года был? – продолжал людоедствовать я.

– Я не знаю… – она робко посмотрела мне в глаза. – Он не русский был.

Ну, вот! Цель была достигнута – плакать она перестала. Теперь она считала себя последней потаскухой (я это по глазам её видел), а я себя – негодяем и сволочью. Хороша парочка – гусь да гагарочка!..

Конец ознакомительного фрагмента.