Острова Теневых Символов. Том 2

И вот — пожалуйста, перед ними теперь стоит больной на всю голову псих, от которого явно не получится отделаться так просто. Даже странно, что Хим никак не отреагировал на это существо.

— Мне они не нравятся, — тут же заявил Хим, — от них смердит! И я не про обычный запах, хозяин. Их сила, их связь, их взаимодействие… от всего этого невыносимо смердит, хозяин. Сделайте одолжение всем нам, прогоните его, да так, чтобы он в принципе позабыл к нам дорогу. Потому что если они прячутся здесь — поверьте, это далеко не просто так.

Странный носитель хилереми так и продолжал сидеть на корточках, раз в несколько секунд бросая на них взгляд, в котором странным образом смешивались радость, жалость и отчаяние. Впрочем, таким ли уж странным? Даже на самый поверхностный взгляд было очевидно, что у этого… человека не всё в порядке с головой. Но… каким бы отталкивающим он не был, Сареф не мог просто так взять и прогнать его.

— Как ты тут оказался? — спросил он его, чтобы прервать эту неловкую тишину, — как ты нашёл нас?

— Как мы нашли их, Горошек? — незнакомец тут же поднял на них взгляд, — так они же сами звали. Я слышал ночью зов. И сильный зов. Я думал, что здесь нужна помощь, помощь кому-то из наших братьев. Я искал всю ночь, я искал всё утро, и вот, наконец-то нашел, нашёл маленьких нежных родичей.

Сарефу сейчас даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, как густо покраснела Ванда после этих слов. Вероятно, по неопытности она вчера использовала свой зов хилереми так громко, что вместо одной таверны он разошёлся на весь город. Последствия чего, в общем-то, не заставили себя ждать.

— Ну… это мы… э… с сестричкой потеряли друг друга, — осторожно сказал Сареф, — и… вот… сейчас нашли. Поэтому… спасибо, но нам не нужна помощь. Если ты искал нас только за этим — то нам ничего не надо.

По правде говоря, он и сам себе не верил, когда говорил эти слова. Слишком это было бы легко. И верно: незнакомец, чутко уловив интонацию Сарефа, жалобно на него посмотрел:

— Нет… маленькие родичи, пожалуйста, не прогоняйте нас. Мы так устали… сколько уже времени мы одни? Пять лет? Семь? Десять? Мы никого не видим, никого не помним. Мы устали, мы так устали быть одни. Пожалуйста, не прогоняйте нас. Пожалуйста. Вам не нужно нас кормить, мы сами о себе позаботимся… но только не одни, умоляем, только не опять, только не одни, только не снова…

Сареф вздохнул. В принципе, всё это он просчитал ровно в тот момент, когда Ванда сказала ему, что этот человек тоже носит в себе хилереми. Как ни один из зинтерровцев ни разу не отказал самому Сарефу в помощи… так и он не мог просто отшвырнуть с дороги этого человека. По крайней мере, пока он его не выслушает.

— Хорошо, — кивнул Сареф, не слушая протестующее бормотание Хима в своём разуме, — ты пока можешь немного побыть с нами. Но — ты в ужасном состоянии. От тебя смердит, как от немытого поросёнка. Это никуда не годится. Поэтому давай мы прогуляемся за город к морю, где ты сможешь помыться и хотя бы немного приведёшь себя в порядок.

— Мыться… мы не любим мыться, — задумчиво сказал незнакомец, — от этого нет толку. Несколько дней — и все старания впустую. А нас и так все боятся. Обходят стороной. Никто не хочет иметь с нами дела. Но если маленькие родичи так хотят… конечно, мы сделаем это для них.

Ванда мысленно коснулась разума Сарефа, обеспокоенная тем, что он задумал. Да и у самого Сарефа от этого внезапного намерения на душе было неладно. Но всё же в нём нарастала решимость. Если уж здесь нет категорий безопасности, и если это существо здесь настолько страдает — Сареф будет готов убить его, чтобы прекратить эти мучения.

— Как хорошо. Как чудесно, — шептал про себя незнакомец, — мы не одни, да, Горошек, мы больше не одни. Да, мы чувствуем, что не нравимся их хранителям, но мы не виноваты, мы, правда, не виноваты, мы постараемся быть хорошими.

— Это ты сам так себя называешь? Горошек? — спросил его Сареф.

— Что? Нет, — поспешно заговорил тот, — Горошек — это мой хранитель. Ну, то есть, его зовут Хоруш. А так… у нас, когда я только получил его, появилась присказка. Я его спрашивал: Хоруш-Горуш, где ты был? А он отвечал мне: я у короля гостил. И вот Горуш как-то раз однажды стало Горошком. Ему нравится, он не обижается. Ну, то есть при чужих я, конечно, так его не называю, но вы ведь не чужие, вы не можете быть чужими. А меня зовут Орик. Вот так просто. Просто Орик.

В этот момент они подошли к воротам, ведущим за городские стены. И стражники, несущие дежурство, очень внимательно на них посмотрели. С одной стороны, уходить за город без особого разрешения наверняка было запрещено. С другой — Сареф и Ванда явно уже были известны всей городской страже после того, как они помогли Бруминье с походом на Оракула. Вдобавок — с ними был Орик, который наравне с Амидалом явно был местной головной болью, и связываться лишний раз с которым было себе дороже. Поэтому стражники, делая непростой выбор между лёгким и правильным, благоразумно выбрали и лёгкое, и правильное.

— Так, значит, твоего хранителя зовут Хоруш? — уточнил Сареф, когда ворота Бруяна остались позади, — необычное имя.

— Да. Но ему нравится и Горошек, — закивал Орик, — потому что только он и со мной, только он и бережёт меня, как может. У меня больше никого, совсем никого нет. Была, правда, одна добрая женщина, но это было так давно. Да и некоторые хозяйки тоже жалеют меня и дают еды, но мы знаем, что мы им в тягость, и потому приходим редко. А так — у меня есть только Горошек. Самый родной, самый близкий. Вы ведь тоже иногда, про себя называете своих хранителей ласковыми именами?

Сареф на мгновение представил, как отреагирует огромное суровое чудище по имени Красс, если Ванда вдруг вздумает называть его Красик или Красушка. А уж если он вздумает назвать Хима Химчиком или Химушкой… Сареф даже не успел додумать эту мысль, как моментально получил по мозгам от своего хилереми.

— Только попробуйте, хозяин, — прошипел Хим в его разуме, — я смирился с тем, что вы иногда тискаете меня, как плюшевую игрушку! Я смирился с тем, что вы иногда называете меня Милым, хотя уже это унизительно! Но если вы посмеете коверкать моё имя подобным образом — клянусь всем, чем угодно, я найду способ вам за это отомстить!

Потирая голову и унимая вспышку боли, Сареф подумал, что это, наверное, было справедливо. Хим любил, когда его ценили и когда им восхищались за его силу и боевые качества, а так же хитрость и смекалку. И на дух не переносил, когда с ним начинали сюсюкаться. Исключения он иногда, в приступе очень хорошего настроения, мог сделать только для других детей. И то — очень ненадолго.

Судя по тому, как вместе с ним голову потирала Ванда, Красс ей тоже доступно и популярно объяснил, что с ней будет, если она вздумает с ним нянчиться. Однако при этом Ванда всё-таки девушка, и Крассу придётся смириться с тем, что в какие-то моменты её будут накрывать эмоции — и он должен будет это перетерпеть. Особенно с учётом того, что сейчас Крассу было ради чего это терпеть. А вот Сарефу от Хима пощады не будет.