Острые ощущения

Память услужливо развернула перед ней картины утреннего посещения музея. Майкл сказал, что его предки поселились на Западе более века назад. Он тесно связан со своей семьей. В отличие от нее работает в семейном бизнесе, связанном со скотоводством. Но подробности его жизни ей не известны. Странно, но у Келли было такое ощущение, что она хорошо его знает, и даже после непродолжительного времени, проведенного вместе, отлично понимает Майкла, можно сказать, читает его мысли. Чувствует, когда он шутит, а когда говорит серьезно, хотя иногда грань трудно различить. Но сказать, что он — именно тот мужчина, с которым она смогла бы жить вместе, не может. Без сомнения, Майкл очарователен. Так в чем тогда дело? Возможно, в том, что они открывали друг другу только лучшие свои качества, а все недостатки оставляли за дверями отеля?

Отели! Келли уже сейчас начала считать часы до новой встречи с Майклом в Атланте. Но как же она не хочет больше никаких отелей! И не потому, что там неудобно, нет, они останавливались в высококлассных отелях, но ей хотелось чего-то более теплого, личного… домашнего.

Опасное желание!

Но ей очень хочется знать, как выглядит его дом. Интересно, понравилась бы Майклу ее «голубятня»? Келли представила его, раскинувшегося на ее простынях, и себя, вдыхающего его запах.

Боже! Да это становится навязчивой идеей…

Она отказалась от предложения Майкла проводить ее в аэропорт. Торопливые прощальные поцелуи? Отведенные в сторону глаза, в которых можно прочитать, как хорошо провел время? Нет уж, увольте! А собственно, чего большего она могла ожидать? Ни-че-го! И ничего не изменилось. Он — трудоголик, карьера для него всегда на первом месте, как, впрочем, и для нее. Даже если бы они захотели, чтобы их отношения стали более серьезными, что делать с работой? А если она хочет видеть его по-прежнему, что же, придется терпеть правила, которые они сами для себя установили. Только вот сможет ли она справиться с растущим чувством? Может, прекратить встречи, пока сердце не переполнилось любовью? Пока это еще возможно?

Келли тяжело вздохнула и посмотрела в иллюминатор. У нее есть три недели до встречи в Атланте. Келли считала, что работу в Филадельфии она провела не лучшим образом, хоть и выполнила все намеченное. Но если она намерена сделать карьеру, то необходимо сконцентрироваться на работе и выбросить Майкла из головы.

Лайнер набрал высоту, и Келли, расслабившись, предалась мечтам. Но не о том, как стать совладельцем фирмы раньше чем в тридцать пять лет, обзавестись собственным офисом с прекрасным видом из окна и окончательно доказать своей семье, что в состоянии самостоятельно воплотить в жизнь все свои мечты. Нет, Келли мечтала о ковбое, скачущем верхом по бескрайней Великой равнине и держащем в руке лассо…

Минут через десять Келли задремала, а когда проснулась, самолет уже приземлился в аэропорту Бостона. Келли поднялась со своего кресла, когда другие пассажиры уже прошли к выходу.

— У тебя большие проблемы, Келли Флемминг, — вздохнув, пробормотала она. — И есть единственный способ их решить. Отказаться от встречи в Атланте.

11

Все решилось само собой. Хотела она этого или нет, но поездку в Атланту пришлось отменить. Через три дня после возвращения Келли в Бостон у ее отца случился сердечный приступ. Келли улетела домой и провела почти тридцать часов без сна у его постели в больнице. Она вернулась в Бостон, когда стало ясно, что опасность для жизни миновала. Но на этом неприятности не закончились. Точнее они только начинались. Все родственники обрушились на нее с упреками.

— Ты обязана вернуться домой насовсем, Келли, — в один голос твердили они. — Ты — единственная, кого отец слушается.

Келли помассировала виски, чтобы отогнать почти постоянную сейчас головную боль.

— Сколько раз мне объяснять вам, что я не могу все бросить и уехать! Это моя работа, моя карьера, моя жизнь, в конце концов! Я не отказываюсь заботиться об отце, но и находиться рядом с ним круглосуточно не могу. Да это сейчас уже и не нужно. Достаточно медсестры.

Шарлотта недовольно фыркнула.

— Тебе не кажется, что пора прекратить свои фокусы? Отец нуждается в тебе. И сейчас, и вообще. А ты все время думаешь только о своей карьере.

— Единственно, в чем сейчас нуждается папа, это понять, что он не вечный и должен прислушиваться к своим врачам. Я звоню ему каждый день, ты же знаешь. И повторяю: я не отказываюсь заботиться о нем. Но я не в силах заставить его доверять врачам.

— Я не могу поверить, что ты такая бессердечная и бесчувственная. Это же твой отец! — Шарлотта разрыдалась.

Келли безнадежно вздохнула. Да, Лотта достойна «Оскара» за умение пускать слезу. Обычно Келли старалась не реагировать, но сейчас почувствовала себя неуверенно. Она отлично понимала, что ею в очередной раз пытаются манипулировать, но почему-то не могла избавиться от чувства вины, вызванного нападками сестры.

Да, отец здорово сдал. Год назад он перенес операцию и короткое время находился в состоянии клинической смерти. Врачи вытащили его буквально с того света. И в этот раз его состояние достаточно тяжелое. Но, если он не будет следовать указаниям врачей, другого раза может и не быть. Его кардиолог объяснил Келли всю сложность положения. Он просил сделать все, что в ее силах, и поддержать отца, так как знал — она единственный член семьи, кто способен на это. Ларри и обе сестры Келли даже в лучшие времена не находили с отцом общего языка. Они все стремились сделать фамилию Флемминг синонимом власти и процветания, но шли к этой цели по-разному. Обычно отец не вмешивался в их дела и позволял заниматься собственным бизнесом до тех пор, пока они держались на плаву и их доходы не скатывались ниже допустимого уровня. Но затем незамедлительно брал управление в свои руки. Они не терпели вмешательства в свои дела, впрочем, как и отец не выносил возражений.

И вот теперь они диктуют ей, что делать. Они, видите ли, не находят ни одной причины, почему Келли не может прекратить эту «глупую, шальную выходку — работу в Бостоне» и вернуться домой, чтобы взять на себя заботу о человеке, который всегда заботился о ней.

Впрочем, Келли могла бы поспорить, что сама заботилась о себе со времени окончания начальной школы, но не видела смысла. Она была уверена, что ее возвращение не станет волшебным лекарством, как думают сестрички. И жизнь в отчем доме превратится в сражение — в сражение за собственную свободу.

— Келли, ты меня слушаешь?

Нет, я слушаю себя! Келли плотно зажмурилась, чтобы удержать слезы, готовые хлынуть из глаз.

— Слушаю, но мне потребуется время, чтобы привести дела в порядок.

Ее нисколько не вдохновил вздох облегчения в телефонной трубке.

— Неужели я согласилась? — Келли бросила трубку и разрыдалась. — Господи! Что теперь будет?!

Ей придется упросить босса отпустить ее на неопределенное время. Вероятно, он разрешит, но, чем все это закончится, понятно. Она сама вынесла приговор своему успеху, которого добилась тяжким трудом. Другие опередят ее, и, когда она вернется, ей придется работать за двоих, чтобы достичь того, с чего уходит. Келли видела, как подобное происходило с другими женщинами, которым приходилось оставлять работу даже на более короткий срок. Например, чтобы родить ребенка. И никакие законы не могли защитить их права. Всегда находился какой-нибудь ловкий крючкотвор, способный найти лазейку в любом законе. Тем более в ее юридической конторе, где лица мужского пола доминируют.

Именно поэтому Келли давно решила подняться как можно выше по служебной лестнице, прежде чем создавать семью или просто заводить какие-нибудь серьезные отношения. Она торопила себя, так как считала, что ее биологические часы уже вовсю тикают.

Тотчас же в памяти возник образ Майкла. Келли еле сдержала иронический смешок. Биологические часы и… Майкл. И она еще пытается себя убедить, что сможет продолжить с ним отношения и не придет ни к чему серьезному?! Какая самоуверенность! Вряд ли она выдержала бы уик-энд в Атланте и не влюбилась бы в Майкла еще сильнее.