Острый осколок

— Успокоилась? — перелив струн, а не голос.

Дана резко остановилась, будто налетела на заслон и подняла взгляд от желтого песка. У выхода, облокотившись о забор, стоял высокий первородный. Он не был светлым, это девушка сразу поняла. Слишком мускулист и загорел. Подбородок более мужественный, чем у изящных эльфов, да и волосы пшеничного цвета редкость среди светлых. А вот сияющие синью самого глубокого океана глаза миндалевидной формы, щурились как кошка после трапезы на солнышке, и были явственной чертой Хрустальных эльфов. Только их животный блеск был чужд расе первородных как светлых, так и темных. Дикий.

«Полукровка» — подумала про себя банши.

Эльф же не упустил шанса рассмотреть свою новую ученицу поближе. Она изменилась. Не осталось и следа от той болезненной бледности и безумной тоски в глазах, что совсем недавно были с девушкой. Она и правда забыла и родилась заново. И все же она слаба. Широварт правильно сделал, что настоял на ее боевой подготовке. Нельзя чтоб на грани жизни и смерти взяли первобытные инстинкты, и банши все вспомнила. Лучше пусть бьется до конца и четко знает границы своих возможностей. Может тогда у них все и получится.

Эльф видел, что мысль о тренировках отвратительна Дане. Оно и понятно. Первая леди, приближенная к хозяину долины, советница. Она и в страшном сне не могла представить, что придется сражаться. И ведь придется.

— Ты кто? — высоко подняв подбородок, спросила Су.

— Твой кошмар на ближайшие пять лет, — как самый заядлый садист протянул эльф.

Ему нужно быть жестоким, он должен. Иначе он ничему ее не научит. Первородный доведет ее до истощения, утопит в собственной крови и будет удерживать на грани жизни, он сделает все, чтобы приучить ее к смерти. Она должна быть готова умереть, если выхода не будет. Если же она воспользуется своей силой, то мир рухнет. Нельзя этого допустить. Ее последнее средство — это собственная достойная смерть, а не смерть мира. И этому предстоит научить ее именно ему.

Он станет ее болью, ее ужасом, ее палачом и ее смертью. Врагом, что будет обрывать в ней жизнь тысячи раз и его рука не дрогнет. Первородный слишком хочет видеть ее живой, чтобы позволить себе сострадать. Она слишком дорога ему, чтобы дать ей уйти.

***

Пять весен спустя начала обучения

Широварт ла Эк

Тренировки почти закончены. Всевышние, неужели мы справились! Ее боевые навыки на высоте, и она готова отдать свою жизнь за успешное выполнение задания. Это даже больше чем я хотел получить. Теперь я точно возьму ее в свой разведывательный отряд. Как разведчик она незаменима. Банши (о чем она еще не знает) видит сущность любого насквозь. Откуда у нее такая проницательность?

Но, как и везде, есть свои сложности. Дана терпеть меня не может после моих издевательств, и я ее понимаю, но как быть мне. Чем дольше мы с ней знакомы, тем непреодолимей желание стать ближе нежели учитель и ученик. Всевышние, за что вы меня так жестоко наказываете. Единственная, кто желанна, видит во мне своего палача.

Дверь резко распахнулась и в мою комнату тайфуном влетела банши.

— Вислоухий, у меня, вероятно, что-то со слухом. Сотник сказал, что я в разведывательный попала, — Су резко затормозила и уперла руки в бока.

— И?

— Что «и». Я не воин, горгулья задери! Всего лишь обучалась с новобранцами. Какое, к упырям, распределение. Ты в своем уме, ушастый?

Коса растрепана, глаза горят жаждой расправы надо мной, а руки уже нервно сжимают талию в попытке удержаться от моего удушения. Не держись, melda. Просто отпусти свои эмоции, ведь я не могу этого сделать. О Всевышние, как я хотел бы, чтобы раскаленное золото твоих глаз плавилось от желания, а не ярости. Но как легко перепутать, демон, как легко. Страсть, это все, что я хочу видеть. И я вижу ее, пусть эта страсть другого характера.

— Ты заснул там, — она со всей силы пнула меня по ноге, и я сорвался.

Мгновение и она в моих объятьях, а руки сжимают бесформенную косу у основания и талию, прижимая все ближе ко мне. Глаза затянуло дымкой. Я теряю контроль!

Очнулся от того, что кто-то настойчиво стучался в двери. Тьма! Кто так возжелал отправки в мир иной?

Я опустил взгляд. Когда только успел принести ее на кровать. Су лежала почти обнаженная и осоловело смотрела на меня, целуя внутреннюю сторону моей ладони и слегка покусывая ее. Кажется, я зарычал, от чего моя melda вздрогнула и, обхватив меня руками за шею, потянулась к губам. НЕТ! Я вырвался из ее объятий и, не оборачиваясь, поспешил к двери, наплевав на свой полуобнаженный облик.

— ГДЕ ОНА!?

Алибаскаэль был в ярости. Еще бы, я могу его понять. Я обещал, что пока она не стабилизируется, а это произойдет не ранее чем через сотню другую лет, я к ней не притронусь. Но как же сложно сдерживаться.

— В спальне, — спокойно ответил я.

— Не говори мне… — осипшим враз голосом попытался развеять свои худшие подозрения Владыка.

— Не буду, — равнодушно выдал я. Сейчас главное, что меня слышит малышка. Что же я за сволочь.

— Жива твоя зазноба, Владыка, не подпортил я ее. Просто от долгого воздержания крышу снесло. Ты мне служаночку через минутку пришли, а лучше двух. А то с этой даже от переизбытка низменных чувств ничего не пошло.

Она больше ни за что не подпустит меня к себе. Теперь я точно уничтожил последнюю надежду. Тьма!

Мой голос звенел, резонировал по всему помещению, как слегка коснувшиеся друг друга бокалы. Отчаяние. Владыка видел его в моих глазах. Он только крепко сжал мое плечо и поддержал мою игру.

— Широварт, решать свои низменные потребности будешь в другом месте, — строго отчитал меня Баск, сочувствующе смотря в мои потерянные глаза, а потом нежно продолжил, — Дана, дорогая, одевайся, девочка моя. Я жду.

— Я прошу отставки, — прошептал я.

— Нет, ты уезжаешь в отпуск на полгода, развеяться. И мне плевать как, но ты найдешь способ справиться со своими проблемами и вновь возглавишь разведку с ее новым членом по возвращении, — еле шевеля губами, Владыка отдал приказ.

— Слушаюсь.

— Сочувствую.

— Не стоит, — и я вылетел из комнаты, захватив комплект одежды, кошелек и перевязь со стилетами. Уже через четверть вата я был в седле и покидал столицу.

***

Около пятидесяти весен назад

Суардана Дэнитар

— Еще рано.

— Какой рано, свет уже давно не горит. Будем ждать, и он уйдет.

Я сидела на тумбочке, прислонив пустой стакан к самой тонкой части стены в этом богом забытом любовном гнездышке под названием «Райская птица». Расфуфыренная под девицу легкого поведения и в соответствующей одежде я уже пять ват торчу на этом насесте и вслушиваюсь в страстные стоны с другой стороны. Чтоб у него достоинство отсохло.