Осуждение истины

Мошерский ни слова не говоря вышел из кабинета, хлопнув дверью. Абуладзе, оставшись один, покачал головой.

– Чем дальше, тем хуже, – прошептал он. – Нужно поговорить с Батуевым, – решил Тенгиз и, выйдя из кабинета, громко позвал Артема Батуева.

Глава восьмая

В кабинет Ференсаса Батуев вошел достаточно уверенно, подчеркивая свое хладнокровие. Сел в кресло, достал сигареты, закурив, размашисто бросил пачку сигарет и зажигалку на столик. Улыбнувшись, подмигнул Абуладзе и сказал:

– Вот видите, в какую разборку мы вас втравили.

– Да, – согласился Абуладзе, – только пока мы еще не разобрались.

– Вы думаете, я могу вам помочь? – чуть рисуясь, спросил Батуев.

– Уверен, что можете.

– Почему это вы так уверены? – зло спросил Батуев.

– Мне стали известны некоторые обстоятельства, которые вынуждают меня задать вам несколько неприятных вопросов.

– Именно мне?

– Именно вам.

– Какие вопросы? Что вы хотите у меня узнать?

– У вас были близкие отношения с Эльзой Ференсас?

– Что? – едва не поперхнулся Батуев. – Да как вы смеете! В этом доме. Я сейчас позову хозяина…

– Я задал вам вопрос, – спокойно сказал Абуладзе, – скажите – да или нет.

Батуев курил сигарету, упрямо сжав губы. Потом, чуть успокоившись, спросил:

– При чем тут мои отношения?

– Это важно, – настаивал Абуладзе, – вы были с ней в близких отношениях?

Батуев оглянулся. Потом вполголоса спросил:

– Кто вам рассказал? Мошерский или Арнольд?

– Не важно. Вы были с ней знакомы?

– Она была девочкой по вызову. Ну а я раньше пользовался ее услугами. Несколько раз.

– Насколько раньше?

– До того, как она познакомилась с Арнольдом. Вообще она редко бывала в Москве, за последние полгода только три раза.

– И все три раза вы получали письма с одной и той же фразой: «Смерть придет к тебе». Немного не по-русски, вам не кажется? Так могла написать рассерженная женщина из Литвы, вообще не русская.

Батуев прикусил губу. Потом вздохнул и тихо спросил:

– Откуда вы узнали про письма?

– Догадался. Если мужчина трижды получает такое письмо, это уже не угроза, а настойчивое напоминание – либо оскорбленной женщины, либо разгневанного кредитора.

– Она считала, что я рассказал Арнольду о ее прошлом. Но я ничего не рассказывал. Во время ее последней поездки к нам мы встретились в ресторане и откровенно поговорили. Я все ей объяснил.

– Поэтому вы так спокойно сюда приехали?

– Да. Я не хотел никому рассказывать про письма, но Шаталов о них уже знал, и мне пришлось делать вид, что мне действительно кто-то угрожает.

– После того как она вышла замуж, вы с ней не встречались?

– Нет, конечно. Я порядочный человек и не могу спать с женой своего компаньона. Это омерзительно, – поморщился Батуев. Он потушил одну сигарету, достал другую. – Знаете, я раньше был фарцовщиком. А у нас был свой кодекс чести. Вообще без кодексов чести в нашем деле нельзя. Мы не обманывали детей, одиноких женщин, держали свой процент. В общем, соблюдали установленные правила, не были «беспредельщиками». А иметь жену своего компаньона – это беспредел. За такие вещи отрывают конечности.

– Как вы думаете, кто мог толкнуть Эльзу Ференсас с веранды?

– Не думаю вообще. Скорее, моей жене могло это послышаться. Может, Эльза крикнула: «Меня не толкнули», а Рита услышала, что, наоборот, толкнули. В таком состоянии Рита могла и перепутать.

– А, может, именно она и толкнула хозяйку дома?

– Зачем ей убивать Эльзу? – испугался Батуев. – Что вы такое говорите?

– Я еще вчера за столом понял, что между вами была никому не известная встреча. Когда Ольга, которая обычно знает обо всех ваших мероприятиях, очень удивилась, узнав, что вы были в «Сирене» с Эльзой Ференсас. В свою очередь, та, поняв, что допустила глупую ошибку, вспылила и нахамила вашему секретарю. Возможно, Оля рассказала обо всем вашей жене, и та решила избавиться от опасной соперницы. Как вы считаете, такой вариант возможен? Ведь ревность – страшная штука, а я вчера слышал, как вы сказали супруге на лестнице, что она терпеть не могла Эльзу Ференсас.

– Я все рассказал Рите. Но я не говорил ей, что у нас были близкие отношения с Эльзой.

– И тем не менее, ваша жена могла из ревности толкнуть свою соперницу вниз.

– Нет, Рита не способна на убийство.

– Возможно. Но тогда нужно вычислить, кто именно мог столкнуть Эльзу Ференсас вниз и кому это было выгодно. Возможно, вам хотелось, чтобы никто не узнал об истинном отправителе писем с угрозами в ваш адрес. Подобная ситуация давала вам возможность манипулировать опасениями, советами директоров и выбивать для себя новые льготы. Это ведь очень реальная причина для убийства.

– Это фантастика, – раздраженно заметил Батуев. – У вас какое-то извращенное воображение. Зачем мне ее убивать? Я взял вас сюда, чтобы гарантировать свою семью от неожиданностей. И чтобы успокоить Шаталова. А вы выстроили целую систему заговора.

– Где вы были в момент убийства?

– Я не знаю, когда было убийство. Но когда закричала моя жена, шел на кухню. Услышав крик, вернее, узнав, кто именно кричит, я побежал в гостиную. И нашел свою жену на веранде. Потом я принес ее на диван. Вот, собственно, и все.

– У супругов Ференсас были хорошие отношения?

– По-моему, да. Говорят, из бывших девок получаются неплохие жены. Хотя она была иногда чересчур истерична.

– У них не было детей?

– Это не мое дело, – разозлился Батуев. – У вас больше нет вопросов?

– Только последний. Вы знали, что Мошерский тоже был осведомлен о прошлом Эльзы?

– Саша? Возможно. Он ведь работал в уголовном розыске. Но меня это мало волновало. Я могу идти?

– Да, конечно. До свидания.

– Вы знаете, – вдруг сказал Батуев, поднимаясь из кресла, – в общем, мне нравится ваша манера. Агрессивная и достаточно жесткая. Я думаю, что после поездки мы рассмотрим вопрос о вашем назначении. Например, заместителем Шаталова. Очень хороший оклад. И совсем неплохие перспективы, учитывая здоровье вашего друга, – подмигнул он на прощание, выходя из комнаты.

– Циник, – довольно громко сказал Абуладзе и пошел пригласить на допрос Якова Годлина.

Войдя в кабинет, тот прошел к окну и раскрыл его со словами: