Освободите тело для спецназа
Шрифт:
— Пройдёмте, мисс, — сделал он приглашающий знак девушке в сторону смотровой. «Просто королевна», — восторженно пожирал девушку глазами фэбээровец, не забывая прикрыть её со спины.
— Это мисс Кэрол Джанвейн — невеста мистера Хадсона, — представил агент свою спутницу. Ваш жених сейчас у врача. Придется подождать, он скоро выйдет.
Агент легонько кивнул и сержант Стокман отодвинулся от стены и приблизился вплотную: — На неё было совершено нападение с целью похищения. Смотреть в оба, — тихо сказал Барк.
— Я понял, сэр, — так же тихо ответил Стокман. Он сделал бойцу знак и тот передвинулся на шаг вперёд.
— Пройдите сюда, мисс. Здесь у стены вам будет удобнее.
Кэрол прошла вперёд и встала у стены рядом с девушкой в шлеме и бронежилете. От девушки пахло потом и порохом.
«Вот и появилась у принца Ричарда НАСТОЯЩАЯ ПРИНЦЕССА, — с грустью
Г л а в а 57
Глеб отлежал в госпитале уже десять дней. Обе операции прошли успешно и раны не беспокоили. Агенты ФБР задачу по охране свидетелей себе упростили, затребовав у госпиталя отдельный бокс с четырьмя палатами. В первой палате от входа находилась охрана из двух человек, во второй Кэрол Джанвейн, затем Ричард и Вика Пушкарёва. Первую неделю фэбээровцы ходили часто. Снимали показания, показывали многочисленные фотографии криминальных субъектов. Кроме нескольких убитых, Глеб узнал и какого-то Алекса, сказав, что видел его в группе байкеров, когда ездили с Кэрол на родео. Вика опознала несколько личностей из публичного дома, где их содержали с Таней до отправки на стол патологоанатома. Через неделю наплыв посетителей спал. Кэрол разрешили покидать госпиталь, видно опасность снизилась. Но дома её начали доставать журналисты, пытаясь прояснить вопрос, правда ли что Ричард Хадсон опять ранен и как он себя чувствует. Слухи, о том что Хадсон лежит с ранением в госпитале, разошлись по Дейтону, как ни пыталось сохранить это в тайне ФБР. Арестованных по делу уже перевалило за второй десяток и это не предел, как проинформировал его всё знающий Митчелл, заходивший три дня назад. ФБР, по его словам, удалось выйти и зацепиться за банду похитителей людей, работающую в нескольких штатах. Между разговорами, Дейв истребовал у него ключи от квартиры, чтобы сапёры проверили на предмет закладки взрывчатки и спросил какой самый лучший парадный костюм ему привести для выписки. Обещался заехать как раз сегодня.
Кэрол, самое удивительное, неплохо сошлась с Викой. Глеб правда не мог себе представить, что они нашли общего, но девчонки, можно сказать подружились. Сначала Кэрол притащила целую пачку модных журналов, а потом из магазинов по её заказу доставили кучу вещей для Вики. Ткачёву пришлось выступить в роли ценителя, просмотрев показ коллекции одежды и обуви с одной манекенщицей и одной ведущей. Все его оценки сводились к трем критериям: Великолепно, Отлично, Хорошо. Да и что можно ещё сказать — во что ни одень красивую девушку, она всё равно красивой будет. Ножки ровненькие, личико симпатичное, грудки лихо торчат, попка округло оттопыривается — ну что ещё мужику надо?! «Хорошая жена кому-то достанется» — подумал Глеб. — «Наша, русская жена. Не предаст, на баксы не разменяет и поддержит всегда!»
Вчера был последний осмотр врача. Доктор Эберс, чистивший и зашивавший обе раны Ричарду Хадсону был доволен вдвойне. Во-первых, обе операции были проведены качественно, выздоравливание завершено успешно, швы сняты. Во-вторых, как только разрешат выдать информацию в прессе, все газеты раструбят, чьими стараниями и умениями мистер Хадсон второй раз возвращён к полноценной жизни. А такая реклама — это уважение, авторитет и новые клиенты. «Бог за вас, мистер Хадсон. Но постарайтесь под пули больше не подставляться!» — пожелал он своему пациенту, сообщив, что завтра после обеда на выписку.
С утра сразу навалились дела. Только успели позавтракать, как в сопровождении ещё одного агента ФБР прибыло два парикмахера, мужской и женский. Первый с энтузиазмом взялся за Глеба, второго отвели в палату Вики. Через час парикмахер закончил, от платы отказался, заявив, что работа уже оплачена. — Да и вообще, мистер Хадсон, — заговорщицки понизил голос мастер бритвы и ножниц, — если бы я знал, что мои профессиональные услуги потребовались такому известному человеку как вы, я бы сам приплатил тем господам, которые доставили меня сюда. Но своей Саре я всё равно намекну, кого мне сегодня посчастливилось обслуживать. Удачи вам, мистер Хадсон, — поклонился парикмахер и выскользнул за дверь.
Вслед за парикмахером прискакала Кэрол. В светлом деловом костюме она была дивно как хороша. С минуту потормошив Глеба и потершись о его гладко выбритые щёки, не рискуя оставлять на них след помады, усвистала в палату к Вике, посмотреть, что там вытворяют с её причёской.
С Кэрол было всё решено. Регистрация в мэрии. Венчание
в церкви. Белое платье для невесты и метание букета для подружек, ну какая свадьба без этого. Свадебная вечеринка в доме отца Кэрол в фамильном особняке Джанвейнов. И вот он, новоиспечённый муж, Глеб Ткачёв, прошу любить и жаловать. На всё про всё пять дней после выписки. А дальше свадебное путешествие: сначала в Стоктон в Калифорнию, показать молодую жену отцу Хадсона, а затем куда пожелают — хоть на Гавайи, хоть в Париж. Чем меньше об их местопребывании будет знать людей, тем лучше, проинструктировал их агент ФБР. В Дейтон надо будет вернуться через полтора — два месяца к судебному заседанию. Дату нужно будет уточнить по телефону. Дали несколько телефонных номеров, куда можно обратиться в случае опасности. Вику до суда решено было поселить в доме Кэрол вместе с девушкой-агентом. Якобы молодые, уезжая, сдали дом в аренду студенткам. После суда мисс Пушкарёва сможет вылететь на родину в СССР или, если пожелает, оформить проживание в Соединённых Штатах. Вике уже осточертели заграницы и по дому она очень скучала. Глеб тоже скучал. Он мог конечно сейчас съездить в Москву, в качестве туриста. «Перестройка» сейчас и в Америке модное слово. Но в Самару его официально не пустят даже сейчас, слишком там много военных заводов, а побывать на Родине и не заехать домой — это сплошной мазохизм и расстройство. Сержант стал подсчитывать, сколько же дней прошло с момента его смерти в горах Кавказа и насчитал тридцать семь. «Так, лихо я погулял. Две раны успел заработать и почти жениться! Надо будет на сорок дней к своим слетать. Весточку бросить, что живой. Пусть порадуются». Это была хорошая мысль и Глеб аж расцвёл. «Точно, напишу записку и попробую передать. Дня через три дня дам Кэрол увольнительную до двадцати четырёх отметить девичник, а сам наведаюсь домой. У нас здесь день будет, а в Самаре уже вечер. Красота! Надо только время посчитать, чтоб там часов девять было, чтоб гости с поминок разошлись».В палату ворвалась Кэрол:
— Ты бы видел, какая с этой причёской Вика красивая!
— Ты всё равно лучше, — поймал Глеб свою принцессу за руку и поцеловал. На этом всё и ограничилось, поскольку в дверь вежливо постучали.
— Войдите, — недовольно пробурчал Глеб, чуть отстраняясь от девушки.
— Это я, Дейв Митчелл, — радостно улыбнулся лейтенант, — принёс одежду для нашего героя. Рич, у тебя есть двадцать минут, чтоб переодеться и поволноваться перед награждением. Через двадцать минут сюда прибудет вице-мэр, начальник полиции с сопровождающими лицами и вручат награды мисс Пушкарёвой и тебе. Лейтенант вручил оторопевшему Глебу пакет и повернулся к девушке: — Вы, как всегда, просто ослепительны мисс Джанвейн. Ваше присутствие на церемонии награждения будет просто необходимо, чтобы скрасить унылость чиновничьих мундиров, — поцеловал он девушке руку и скрылся за дверью.
Секунду в палате стояла ошарашенная тишина.
«НУ НИ ХРЕНА СЕБЕ!» — подумал Ткачёв.
— Я так рада за тебя, милый, — ласково поцеловала застывшего жениха в губы Кэрол, забирая пакет с одеждой. — Давай снимай эту пижаму, я помогу тебе быстренько одеться!
«Грамоту наверно какую-нибудь дадут», — успокоился сержант, натягивая брюки от светлого костюма.
Через пять минут Глеб был одет. Кэрол покрутила его туда-сюда, сняла несуществующую пылинку и отошла на шаг:
— В этом костюме ты просто неотразим, Рич! — оценила она своего жениха. Потом прильнула, нежно коснулась губами и тихонько прошептала: — Мне тебя уже хочется.
— Мне тоже, — шепнул он ей, возвращая поцелуй.
— Ладно, я побежала к Вике, помогу ей…. Но после награждения, ты — мой! — добавила она уже от двери, направив на Глеба указательный палец.
«Понял… не дурак… как домой приедем, сразу в койку… и требовать, требовать продолжения банкета», — вожделённо подумал сержант, провожая взглядом закрывающуюся за девушкой дверь. Он быстренько прибрал лишние вещи в шкаф, поправил постель и подошёл к зеркалу: «Да, вид вполне приличный даже в ЗАГС можно идти, то бишь в мэрию, да и галстук Кэрол красиво завязала, мне бы так не суметь».
Чувствовал он себя великолепно. Десять дней постельного режима — это сила. И не скажешь сразу, что тут главнее: режим принятия пищи и лекарств или горизонтальное положение больного. Первые пять дней Глебу приходилось лежать на правом боку и животе, чтоб не потревожить раны, ну а потом он уже особо и внимания не обращал, зажило всё как на собаке. Даже поправился на два кило.
— Рич, это мы с Викой, — приоткрыв дверь, сказала Кэрол. Девушки зашли в палату. Пара была отпад. Блондинка с шатенкой в белых туфельках и светлых костюмах.