Освобождаясь от пут

– Гарри, ты должен знать, что я это серьезно имел в виду, – спокойно произнес он. – Однако я вполне уверен, что ты не знаешь, чему верить, а чему нет. Я только… – он не смог продолжить.

В следующий момент Гарри вырвался и прыгнул на Северуса, крича ему в ухо:

– Ты – никто иной, как эгоистичный, подлый мерзавец! Покупаешь на Рождество книги по зельеварению только для того, чтобы иметь квалифицированного помощника?

Смеясь, они упали на пол.

– Я не держал это в тайне, – простонал Северус из-под Гарри, который встал коленями ему на грудь.

– Ты слизеринец-рабовладелец, и никто больше, – прохрипел Гарри.

– А кто ты?

– Я – введенный в заблуждение маленький гриффиндорец, чьей слабостью злобный декан Слизерина воспользовался к собственной выгоде.

– СЛАБЫЙ гриффиндорец? Тогда что ты на мне делаешь?

– Стою на коленях.

– Прижимая меня к полу.

– Правильно.

– Пусти меня. Я хочу поговорить с тобой серьезно.

– Я ненавижу твои серьезные разговоры. После этого ты со мной много дней не разговариваешь.

– Гарри, пожалуйста. То, чем я поделился с тобой несколько дней назад, не было легко вспоминать, и я хочу, чтобы ты относился к этому более серьезно.

След боли в голосе Северуса остановил Гарри. Он встал и помог мужчине подняться с пола.

– Думаю, я просто немного увлекся, Северус. Я был так счастлив прочитать твое письмо.

– Снейп улыбнулся.

– Правда?

– Конечно. Ты помнишь мой день рождения?

Северус кивнул.

– Это был мой самый лучший день рождения. А теперь – мое самое лучшее Рождество.

– Это из-за Квайетуса?

– Нет, – прервал его Гарри. – Из-за тебя. О господи, я никогда не думал об этом раньше, но теперь признаюсь: я горжусь называться твоим сыном.

– Ты ненормальный.

– Возможно, это семейное.

– Дерзкий мальчишка.

Гарри показал Северусу язык и лег на кровать.

– Спночи, папа, – второй раз в жизни на пробу произнес он.

– Спокойной ночи, Гарри.

Гарри сердито простонал. Северус вздохнул и сдался.

– Хорошо, хорошо. Спокойной ночи, сын.

Ни один из них долгое время не мог заснуть.

Только два слова.

Но для них обоих они означали мир.

**************************************************************************

Спустя несколько минут после того, как Гарри ушел, Блэк освободил Снейпа от маленькой девочки и забрал ее в кровать. Снейп ушел, и через несколько минут откланялся и Флетчер. Люпин остался в библиотеке один. Он взмахнул палочкой и погасил большую часть факелов. В полутьме он откинулся назад и задумался о событиях последних недель.

Квайетус. Сын Северуса был странным мальчиком. Гораздо более странным, чем его отец и давно умерший дядя. Он был очень умен, но столь же осторожен, как и Люпин, однако тот не мог понять, почему. У Люпина были собственные причины быть со всеми осторожным, главной из них была его ликантропия; но почему мальчик должен был быть таким сдержанным и осторожным?

Его глаза задумчиво блуждали по комнате.

– Что-то не так? – внезапно спросил сзади Блэк.

– Ничего, – пожал он плечами. – Я просто думал.

– Вижу, – произнес Блэк и повернулся к дивану, чтобы сесть рядом с Люпином. Перед тем, как сесть, он увидел кусок пергамента, лежащий рядом с другом. Он подобрал его и отдал ему.

– Что это?

– Не твое? – спросил в ответ Блэк.

Люпин пожал плечами и развернул листок. Быстро пробежал его глазами.

– Нет, это Квайетуса, – сказал он и положил листок на кофейный столик.

– Первый человек, симпатизирующий Снейпу, которого я когда-либо видел, – резко произнес Блэк.

– Нет, – покачал головой Люпин. – Его дядя тоже был довольно хорошим парнем.

– Ты ненормальный? – с крайним недоверием посмотрел на него Блэк. – Снейп НИКОГДА не был хорошим парнем!

– Какого Снейпа ты сейчас имеешь в виду? Мы знаем троих.

– Конечно, Северуса, – прохрипел Блэк.

– Северуса? Я имел в виду Квайетуса, брата Северуса.

Блэк внезапно смутился и отвернулся от Люпина. Оборотень подозрительно на него посмотрел.

– Эй! Ты что-то держишь от меня в тайне, не так ли?

Блэк слегка вздрогнул.

– Э… в некотором смысле, да. Но… – он не продолжил. Он вскочил и поспешно вышел из комнаты.

Однако это не было необходимым. Внезапно в голове Люпина все встало на свои места.

«Его дядя был довольно хорошим парнем.» – «Снейп НИКОГДА не был хорошим парнем!»

Дневник Квайетуса – «это поможет уменьшить ту дистанцию между вами, которая тебя так тревожит.»

«Северус (Папа)»

Молодой Квайетус не был сыном Северуса. Он был сыном Квайетуса.

Но Квайетус встречался с Лили в то время, когда родился этот мальчик. Сколько ему лет? Люпин задумался над этим. Он был на том же курсе, что и Невилл, Гермиона и Арес – пятый курс – курс Гарри. Он был того же возраста, что и Гарри.

Гарри. Мальчик был ужасно похож на Гарри. Те же движения, жесты, выражение лица. Та же храбрость, то же поведение, возможно, более робкое, поскольку он пережил нечто ужасное. У него тоже были кошмары и у него были серьезные фобии, как будто его прежде мучили.

Проклятье!

Мучили – кошмары с Круциатусом (что подразумевало Волдеморта) – тот же возраст, те же жесты, Квайетус, Лили, летние события с Гарри и Волдемортом – смерть Гарри.

Проклятье.

Юноша не был сыном Северуса.

Он был сыном Квайетуса, а это означало, что он был также сыном Лили, который был того же возраста, что и Гарри. Это означало, что он был Гарри. Он не был сыном Джеймса, Джеймс только помог Лили, женившись на ней через два месяца после похорон Квайетуса.

Проклятье! Дамблдор разработал блестящую тактику, чтобы защитить Гарри – а также спасти давнего одиночку-Северуса. Он столкнул их вместе, заставив вести себя как отец и сын, что после летних событий было, вероятно, не так уж трудно.

Какой интересный поворот событий, подумал Люпин, и широко улыбнулся. У Дамблдора был крайне хитрый план, как раз и навсегда избавиться от отвратительного ублюдка – он заставил Волдеморта считать, что Гарри умер, и готовил Гарри против него, пока Волдеморт думал, что он в безопасности.