Освобождение

– Слишком поздно.

Спустя мгновение мой гнев дает трещину. Я чувствую, как поднимаются слезы.
– Как ты мог со мной так поступить, Эш? Ты обещал быть честным со мной. Я доверяла тебе.

Он отвечает хриплым, надтреснувшим голосом.
– Я знаю. Прости.

Он выглядит таким разбитым, таким отчаянным, это почти заставляет меня забыть свою боль. Мое сердце болит от того, что он снова так близко ко мне: его запах окружает меня, жар от его тела почти достигает моего.

Я ненавижу себя за это — даже зная, что он врал и изменял, я все еще хочу его. Мое тело все еще жаждет его.

– Ты не понимаешь,— он пытается говорить.

– Я и не хочу! – вскрикиваю я.
– Разве ты не понимаешь? Ты все испортил. Уйди, пожалуйста. Я не хочу тебя больше.

Лицо Эша темнеет.

– Ложь, - рычит он.

Его рука врывается и сжимает мое запястье, дергая меня к себе.

Я пытаюсь вырваться.

– Ты хочешь меня, дорогая, даже не пытайся отрицать это.
– Его глаза раздевают меня.

– Я ненавижу тебя, - говорю я ему сквозь стиснутые зубы.

Похоже, что ему также больно, но доминирующая маска быстро возвращается.
– Настолько ненавидишь меня, - требует он.
– Используй меня. Трахни меня.

Что-то во мне рушится. Весь гнев, горечь и боль, которую я чувствовала, поднимается внутри меня. Адски бушует. Нуждаясь и презирая его в равной мере.

Почему он делает это со мной?

– Я имею в виду это.

Эш грубо толкает меня спиной к стене. Я вздрагиваю, ожидая, что он поцелует меня, но вместо этого он отпускает меня, держа руки ладонями вверх. Сдаваясь.

– Используй меня, Джей-Джей. Ударь меня. Сделай мне больно. Делать все, что захочешь. Сейчас ты хозяйка.

Я смотрю на него, мое дыхание ускоряется. Я никогда не чувствовал себя настолько выходящей из-под контроля, как когда он трогает меня, это совершенно новый вид сумасшествия.

Черт.

Я толкаю его спиной на другую сторону зала. Сильно. Глаза Эша пылают темнотой, и тогда мы подходим к друг другу, жестко обнимаемся, в порочном столкновении рук, языков и зубов. Мой рот яростно нападает на его, покусывая его губы. Я тяну его за волосы, царапаю спину, прижимая его ближе и ближе, как будто я пытаюсь объединить наши тела благодаря чистой ярости.

Я ненавижу то, что я все еще хочу его, что мое тело болит за него, что сердце начинает бешено биться, а мой клитор пульсирует от желания, когда он срывает с меня майку и грубо хватает за грудь. Я рычу ему в ухо и сильно прикусываю, дальше мы падаем на пол, не обращая внимания на все, кроме огня, гнева и пылающей, горячей химии между нами, большей, чем когда-либо.

– Ублюдок, - задыхаюсь я, когда Эш скользит по мне сверху вниз, его толстый член упирается в его штаны. Я хватаюсь за его рубашку, в спешке срываю пуговицы, чтобы получить его голым. Мой рот на его шее, всасывается и кусает, ставя на нем клеймо, как он ставил на мне. Он пытается схватить меня за запястья и удержать, но я сопротивляюсь, внезапно переворачивая нас так, чтобы я оседлала его.

Я дергаю вниз его брюки и крепко хватаю его. Эш стонет.

– Это то, чего ты хочешь?
– требую сердито я.
– Ты хочешь трахнуть меня? Для этого была предназначена вся твоя ложь?

– А как ты думаешь? – взгляд Эша получается эмоциональным. Слишком искренним. Я не хочу думать, я не хочу вспомнить все способы, которыми он меня предал. Я просто хочу чувствовать.

Я отпускаю свои волнения и оттягиваю свои трусики в сторону, опускаясь на его член.

Настолько. Чертовски. Хорошо.

Крепко зажмурившись, я не могу смотреть на него больше ни минуты. Мне просто надо обхватить его толщину, жестко объезжать, пока я не почувствую его толчки просто там, именно там, глубоко внутри.

Я стону, опускаясь снова, жестко скользя. Его толстый ствол пронзает меня, толкаясь вверх в такт с моими толчками, растирая мои стенки, пока моя кровь не закручивается спиралью от жара и нужды.

Больше.

Я двигаю бедрами, находя ритм, когда я скольжу вдоль его длины и затем опускаться вниз, раскачиваясь быстрее. Я скольжу на его члене, наслаждение прорывается сквозь меня с каждым ударом. Я слышу, как он бормочет «быстрее», его тело сжимается подо мной, но я буду удерживать свои глаза плотно зажмуренными.

Речь не о нем. Этого не может быть. Я использую его, как он использовал меня, трахая себя его великолепным членом, заботясь только о том, как чертовски хорошо он чувствуется внутри меня. Объезжая, скользя и двигаясь своими бедрами все быстрее и быстрее.

Затем он сдвигается, поднимается и глубоко пронзает, и вдруг он прижимается к подходящему месту, где-то глубоко внутри, из-за чего я вскрикиваю.

– Прямо там, - задыхаюсь я, когда толкаюсь напротив его члена. Черт, я уже так близко. Мои пальцы находят клитор, растирая и кружась, когда он вонзается в меня снова. Все мое тело измотано, и готово упасть.

– Джей-Джей...
– его голос, хриплый.

– Нет! Не говори, - выпаливаю я.

Его руки хватают меня, но я убираю его запястья, прижимая их вниз, жестко объезжая. Я удерживаю свои глаза закрытыми, в темноте, где нет предательства, обиды, где нет ничего, кроме жесткой боли в моем клиторе, великолепного скольжения его члена и резкой вспышки блаженства, поднимающегося, обжигающего, пока, наконец, я не кончаю, жестко и глубоко, в сокрушительной кульминации с горьким привкусом сожаления.

Какого хрена я это сделала?

Я открываю глаза, и волны стихают. Эш неподвижно лежит на полу подо мной, тяжело дыша. Я быстро поднимаюсь с него прежде, чем он успевает кончить.

– Уйди, - говорю я, рыдания поднимаются в горле.

Я отворачиваюсь, сжимая руки в кулаки, чтобы не дотянуться до него взамен.

Там тишина, а затем я слышу, как он поднимается на ноги. Застегивает ширинку. Надевает ремень.

Я не могу на него смотреть. Не из-за случившегося, да и к черту это, я не позволю ему видеть меня в таком состоянии.

Я слышу, как он следует сквозь комнату. Открывает дверь. Затем слышится его голос, низкий и убеждённый.

– Я не откажусь от нас.

– Это был просто секс.

Я хватаюсь за спинку дивана. – Секс - это единственное, что когда-либо у нас было. У меня нет другого применения к тебе.

Я слышу его резкий вдох.
– Ты не веришь в это. Я слишком хорошо тебя знаю.

Дверь со щелчком за его спиной закрывается. Это чувствуется, подобно выстрелу.

Черт.

Само-отвращение и потеря разбиваются во мне. Он ушел. Он действительно ушел.