От Ариев до Викингов, или Кто открыл Америку

— Когда появились железные дороги, а затем и автомагистрали, стало все меньше потребности в судах для перевозки пассажиров и грузов, в первую очередь — соленой рыбы в Сент-Джонс, в Канаду и Бостон (США). Когда я был подростком, в здешней бухте на якоре, почти впритирку друг к другу, стояло столько судов, что по их палубам можно было перебраться с одного берега Флат Бэй на другой.

Мои родичи всегда жили в Санди Пойнт. А когда мы уехали отсюда в 1962 г., мы покинули его одними из последних. Вскоре многие дома рухнули или были попросту смыты приливными волнами. И в конце концов здесь останутся разве что надгробные камни на кладбище.

Когда началось возведение Санди Пойнт? Вот этого я вам, сэр, не скажу. Некоторые говорят, что люди там жили еще до потопа.

А почему бы нет? Во всяком случае, это было очень давно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ В ПОИСКАХ АЛЬБЫ

КОГДА Я РАБОТАЛ НАД КНИГОЙ «ВИКИНГ НА ЗАПАД», меня более занимал вопрос о том, куда же, собственно, плавали норвежцы, в чем мотивы и причины их плаваний. Я более или менее согласился с господствовавшим мнением, что ими, то бишь викингами, двигала прежде всего жажда открытий, а также стремление обживать новые, далекие земли.

Однако работа заставила меня избавиться от многих заблуждений. Мне стало совершенно ясно, что главной и основной причиной, побуждавшей норвежцев отправляться на запад, была жажда легкой наживы, стремление пограбить. Да, в Британии, Исландии и Гренландии впоследствии действительно имели место захват и освоение земель, но везде и всюду путь для переселенцев прокладывали мародеры и рейнджеры.

Норвежцы с Гренландии вовсе не были каким-то исключением. Те из них, которые, как рассказывается в старинных хрониках, плавали за Лабрадорское море, были не первопроходцами и не переселенцами, а самыми заурядными морскими разбойниками, любителями грабежей и легкой наживы.

Эта и следующая главы, в которые включены рассказы современников об известных плаваниях викингов в Северную Америку, отчасти основаны на моей собственной реконструкции событий, изложенной в книге «Викинг на запад», но на этот раз я несколько сместил акценты повествования.

Бьярни, сын Херйольфа, считался преуспевающим морским купцом из юго-западной Исландии. Проведя зиму 984 г. в Норвегии, он возвратился домой летом 985 г. и неожиданно для себя узнал, что его отец отправился в захватнический поход в Гренландию вместе с Эриком Раудой (Рыжим).

Бьярни решил последовать за ними, даже несмотря на то, что, как он сам заявил своей дружине, «люди вполне могут подумать, что мы — безумцы, ибо никто из нас до сих пор еще не плавал в Гренландское море».

И они вышли в море из одного из исландских портов, имея на борту традиционный груз норвежских товаров, и вскоре нарвались на свирепый северный шторм, который унес их в океан далеко к юго-западу от намеченной цели их плавания. Однако, проплутав немало времени в бурном море, они в конце концов увидели вдалеке землю. Подойдя к ней поближе, они увидели, что в глубине возвышаются холмы, поросшие густыми лесами, а перед ними на побережье раскинулись многочисленные фьорды и узкие бухты.

Как оказалось впоследствии, они достигли восточного побережья Ньюфаундленда [123] .

Прикинув по звездам примерную широту этой земли, Бьярни понял, что его корабль унесло далеко к юго-западу от намеченной цели. Он знал также, что несколькими годами раньше Эрик Рыжий уже переплыл море к западу от Гренландии и увидел бескрайний берег. И для Бьярни было вполне естественно прийти к выводу, что земля, открытая Эриком, — это и есть та самая земля, которую он видит перед собой. Он решил плыть на север вдоль побережья до тех пор, пока не вернется на нужную широту.

123

К этому выводу я пришел после тщательной реконструкции маршрута их плавания, изложенной в книге «Викинг на запад», глава 9 «Открытие Америки».

Через несколько дней он подошел вплотную к поросшему лесом берегу Лабрадора. Команда хотела было сойти на берег, но Бьярни запретил высадку. Он предпочел плыть дальше под покровом Торнгатских гор, пока не достиг северной оконечности Лабрадора, которая, так уж случилось, лежала на той же широте, что и место на побережье Гренландии, где высадился Эрик Рауда. И Бьярни оставалось только повернуть нос своего кнорра на восток и двигаться вдоль этой широты. Четыре дня спустя впередсмотрящий увидел далеко на горизонте горы и глетчеры, а вскоре после этого Бьярни уже вводил свой кнорр в устье Сандфьорда, именно там, где захватил земельные угодья его отец, Херйольф.

В сагах ничего не сказано о том, высадился ли Бьярни на западе, но, если принять во внимание, что штормы гнали его кнорр на всем протяжении пути от Исландии до новой земли, он вполне мог оказаться в гавани этого фьорда, где можно было хотя бы немного починить корабль, основательно потрепанный штормом, а также пополнить запасы дров и свежей воды. Подобный поступок вполне объясняет его отказ позволить своим людям сойти на берег в Лабрадоре. Тогда в этом еще не было необходимости, заявил он, поскольку «у нас еще не было недостатка ни в том, ни в другом (ни в воде, ни в дровах)».

Где же он мог выбрать место для высадки на Ньюфаундленде? Едва ли не лучший претендент на эту роль — залив Консепшн, первая хорошо защищенная акватория, которую люди Бьярни могли встретить при приближении к берегам Ньюфаундленда.

И что же они могли там найти? Естественно, воду и древесину; вполне возможно — рыбу и мясо, но не исключено, что они нашли там людей или, по крайней мере, следы их пребывания.

Дальнейшие действия Бьярни во время остальной части плавания и последующие события убеждают меня, что он либо действительно встретил альбанов, либо обнаружил несомненные следы того, что они где-то поблизости [124] .

124

Не исключено, что Бьярни мог встретить родичей, но полуостров Авалон, считавшийся одним из самых малопривлекательных мест на острове с точки зрения самих туземцев, вплоть до послеколумбовой эпохи притягивал сюда рыбаков из Европы. А они, в свою очередь, привлекали к побережью небольшие (только небольшие!) группки беотуков, приходивших за товарами из Европы. Современные археологические раскопки подтверждают, что на Авалоне во времена Бьярни туземного населения практически не было.

Поскольку Бьярни был купцом, плававшим в дальние края, то есть человеком, регулярно наведывавшимся в европейские порты, он не мог не слышать о существовании Альбы на Западе и, разумеется, располагал кое-какими сведениями о том, как туда попасть. И, конечно же, он прекрасно понимал, что альбаны ненавидят норвежцев вообще и исландских норвежцев — в частности.

Бьярни не был викингом. Он служил капитаном на купеческом судне, в распоряжении у которого была жалкая горстка людей. Оказавшись на неприятельском берегу, населенном людьми, потенциально враждебными к нему, он должен был взять на борт все необходимое и как можно скорее уйти подальше от того места.

Как рассказывается в сагах, когда Бьярни, наконец, достиг нового поселения Эрика, его обвинили в нерешительности и чуть не предательстве только за то, что ему не удалось получше обследовать далекие западные земли. Независимо от того, справедливы или нет были эти обвинения, факт остается фактом: Бьярни стал первым, кто проложил для норвежцев маршрут туда, на край тогдашнего света, где находилась Альба на Западе.

Однако информация об Альбе, полученная норвежцами, не вызвала немедленной реакции. Гибель почти половины людей из первой волны переселенцев, отправившихся за море вместе с Эриком, не могла не поубавить пыл авантюристов, рвавшихся на запад, и уцелевшие спутники Эрика на какое-то время успокоились, предпочтя заняться рутинной работой по освоению уже захваченных земель. И действительно, вплоть до 995 г. норвежцы с Гренландии не устремляли жадных взоров на земли, лежащие к западу от Кроны.