От двух до пяти
Шрифт:
– Давай посмотрим коров - стадо идет.
– А что в них интересного? Если бы в них мотор был!
Городская девочка впервые в деревне. Увидела теленка:
– А он заводной?
Вася воротился из колхоза.
– Что ты там видел?
– Лошадиный прицеп.
То есть попросту - воз.
Мама:
– У одного мальчика два глаза, у второго тоже два глаза. Сколько у них всего глаз?
Костя (с плачем):
– Я глазов считать не умею.
– А что ты умеешь считать?
– Реактивные самолеты.
Даже окраска предметов ассоциируется
– Это лето - пожарные машины, это лето - поливальные машины, это лето - грузовые машины.
Даже в старинные сказки умудряются советские дети внедрить современную технику. Пятилетний художник, выслушав сказку о бабе-яге, рисует ее избушку на курьих ножках с длиннейшей антенной на крыше.
– Ведь она же радио слушает!
– Слушай, Сереженька, сказку. Созвала как-то бабушка семерых козлят...
– По телефону?
Илюша Розанов (1 г. 10 м.) впервые увидел грозу.
– Бабушка, смотри, какой салют!
Четырехлетний сын инженера Витя Варшавский нарисовал человечка, а сбоку отдельно - нос, уши, глаза, пальцы и сказал деловито:
– Запчасти.
Ему показали картинку: лошадь, впряженная в плуг.
– Что это такое?
Объясняют: лошадка пашет землю.
– Разве лошадка - трактор?
– удивляется он.
Вернулся из Зоопарка.
– Ну, Алешенька, что ты там видел?
Ждали, что он начнет говорить о тиграх, слонах, бегемотах. Но Алеша ответил коротко:
– Машину!
(Грузовик, поливавший дорожки.)
Вопрос моего малолетнего внука:
– Дед, а в лошадь бензин наливают?
Лошадь попятилась от вырытой канавы.
– Смотри, Николушка, лошадка испугалась!
– И совсем не испугалась, просто забуксовала.
Детей постарше интересуют проблемы того же порядка, но значительно более сложные. Семилетний Сережа Сосинский:
– Чтоб долететь до какой-нибудь там планеты, надо сто шестьдесят девять лет. Значит, чтобы человек действительно долетел до нее, ему надо по дороге жениться и иметь детей, которые и долетят. Но могут ли рожаться дети в атмосфере?
Он хотел сказать "в безвоздушном пространстве".
Наташа, дочь поэта Д., сочинила такое стихотворение о Лайке:
Отправили собаку
Летать вокруг Земли.
Ей разных бутербродов
На месяц запасли.
Собака громко лает
В кабиночке своей,
А спутник всё летает
Вокруг Земли моей.
Поэту захотелось приписать к этой Наташиной песенке несколько строк своего сочинения.
– Пожалуйста, не надо, - сказала Наташа.
– Ты ведь, я знаю, испортишь.
Девочка ехала в поезде с разговорчивой матерью, которую долго ревновала к ее собеседникам; наконец зажала ей рот:
– Мама, закрой свое радио!
Тут опять-таки "метастаз" техники в область бытовых отношений, процесс, противоположный тому, который приходилось наблюдать в детской речи лет тридцать назад.
Е.Ковальчук (Ленинград)
сообщает мне замечательный случай одного такого "метастаза", который определяется суффиксом "ист"."С сыном Эдиком мы приехали в Вильнюс. Это было в 1947 году. Тогда у вокзала стояло много извозчиков. В Ленинграде их уже давно не было, и Эдик никогда их не видел. Он знал, что на свете существуют велосипедисты, таксисты, танкисты, но названия "извозчик" не знал.
Указав на дрожки, он с восторгом воскликнул:
– Смотри, папа, лошадист поехал!"
Иные старые слова известны советским детям главным образом в связи с современностью. Например, слово "карета". Когда в сказке Андерсена "Огниво" детям читают о том, что солдата повезли в карете, они спрашивают: "Разве он заболел?", так как единственная карета, известная им в наше автомобильное время, есть "карета скорой помощи", которая, кстати сказать, давно уже перестала быть каретой. Впрочем, в последнее время дети чаще всего говорят: "Победа" скорой помощи".
Недавно я читал по радио отрывки из своей книги о Чехове. Рассказывая о его сахалинской поездке, я упомянул, между прочим, что в дороге его обокрали случайные спутники.
Вскоре после этого из Севастополя мною было получено такое письмо:
"Мой 4-летний сын Вова собирался гулять и, казалось, совсем не слушал вашего чтения. Вдруг на лице его появилось выражение ужаса:
– Мама, ты слышишь? Спутника обокрали!"
Сооружает нечто из двух табуреток.
– Что это ты делаешь, Гриша?
– Для твоих сапог гараж строю.
Прочтя эту страницу моей книги, А.Мясникова (Куйбышев) спросила своего племянника Алика:
– Как называется дом, где живут лошади?
Он немедленно ответил:
– Гараж.
– Ну, что ты! Совсем не гараж.
– Ангар.
– Нет, нет, не ангар.
Он замолчал и задумался. Когда же ему сообщили, что жилье лошадей конюшня, он недоверчиво замотал головой.
– Такого слова нету! Выдумываешь!
Этот же Алик, по словам А.Мясниковой, воскликнул, увидя купающегося в Волге коня:
– Папа, лошадь по самый кузов в воду залезла!
Бабушка стоит у окна, показывает двухлетнему внуку автомобиль и сюсюкает:
– Бибика! Сереженька, это бибика!
Внук с пренебрежением глядит на нее:
– Это не бибика, а "победа".
Неинтересным и убийственно скучным представляется пятилетнему Антону Иванову все, что не связано с техникой. О чем бы вы ни говорили ему, он слушает насупившись, с большой неохотой, а чаще всего и вовсе не слушает. Но чуть только дело касается радиолокаторов, динамо-машин, или блюмингов, или самой обыкновенной электрической лампочки, его круглые щеки краснеют, в глазах появляется выражение блаженства, он вскакивает с места и, бегая в восторге по комнате, засыпает говорящего сотней вопросов и не отстанет, пока не получит ответов на свои "как?", "почему?", "для чего?".