От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)

Тем более, что у Голушко были проблемы на Украине. «Во время путча его лучший друг Леонид Кравчук — член политбюро ЦК компартии Украины, ведавший идеологией, став на волне горбачевских реформ председателем Верховного Совета Украины, — отдал приказ об аресте председателя КГБ . Кравчук стремился не отстать от Москвы, где был арестован председатель КГБ СССР . Галушко обвинили в активном соучастии ГКЧП, что было святой правдой. Кроме того, , в одночасье превратившийся в «самостийника» обвинил Галушко в том, что тот «агент Москвы» и член радикальной депутатской группы «Союз».

Но, в отличие от , которому бежать было некуда, Галушко не дал себя арестовать и сбежал в Москву». [1043] Так звучит одна из версий перехода служить «иностранной» державе. В Москве он быстро стал первым заместителем министра безопасности РФ.

«Назначение Голушко, конечно же, было поспешным. Пуста скамейка из запасных в президентской команде». [1044] Возможно, но в среде президентского окружения желающих получить место министра безопасности было не мало. Однако выбрали все же первого заместителя. {341}

1043

Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург», «Шанс», 1994, с. 191–192.

1044

Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.357.

341

Если верить тому же Игорю Буничу, Голушко «умело вел интригу против «мента» Баранникова, стуча на него своему старому кемеровскому другу Виктору Черномырдину, а через него — президенту.

Растроганный Ельцин, выгнав Баранникова, назначил именно Галушко исполняющим обязанности министра безопасности, хотя сам очень хотел видеть на этом посту своего очередного фаворита — Степашина… Но Черномырдин убедил президента, что Степашин «дела еще не знает», а Галушко — профессионал». (Бунич Т.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург», «Шанс», 1994, с.192).

Один из старых работников центрального аппарата госбезопасности писал: «Для Голушко важен приказ, неважно какой: утихомирить ли распоясавшихся украинских националистов или тех, кто засел в Белом доме. Да и по характеру своему в достижении своих целей был союзником сильнейшего. Человек умный, деловой, он был в доверии у Крючкова, его ценил один из руководящих работников КГБ Бобков. Исполнительный и Ельцину был нужен на определенный период, как все предшественники». [1045] Так или нет? Похоже на истину.

1045

Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.329.

5.1.2. Но и.о. и есть и.о. Всем было ясно, что фигура временная. {342} Поползли слухи о разных лицах, которые возможно могут стать руководителем этого ведомства. Фамилии звучали разные. В том числе и женщина, но не простая, а Галина Старовойтова.[1046] Хотя, слухи о ней больше похожи на издевку. Даже, президент РФ мог понять, что издевательства тоже должны иметь границу.

Но не сильно спешил менять нового министра безопасности. Не до этого. Сначала он должен решить задачу победы над парламентом.

1046

«Советская Россия», 03.08.93, с.1.

5.1.3. А на всякий случай к Голушко был назначен первым заместителем Сергей Степашин, который хотя и менее чекист, но более предан президенту. «Человек подготовленный и предельно осторожный, благодаря чему был и остается непотопляемым, — писал о нем один из сотрудников госбезопасности. — Несравненный и незаменимый Сергей Вадимович, любимчик президента…». [1047]

Задача у них была не простая. «…В конторе было много людей, искренне симпатизировавших Верховному Совету. Не персонально кому-то, но именно органу власти, который хоть в какой-то степени противостоял «самодурству» ».[1048]

1047

Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.330.

Степашин попытки депутатов перетянуть его на сторону оппозиции отверг, но вот перетянуть на сторону президента министерство не смог. Да и то ладно, хотя бы оппозицию открыто не поддержали.

5.2. Как хранить государственную тайну?

5.2.1. Системы охраны государственных секретов в разных странах различны. Писали: «В Японии исходят из того, что практически нет таких секретов, ради которых стоило бы создавать чрезвычайно дорогостоящую и политически опасную систему контрразведки. За малым исключением, которое ничего не стоит японскому налогоплательщику: американские военные секреты и новые промышленные технологии. Сохранностью первых занимаются американские военные, расквартированные на Японских островах, о вторых самостоятельно заботится частный бизнес». [1049] В этом есть своя логика. Но для ее эффективной реализации нужна оккупационная армия (а войска США в Японии, по сути, и есть таковые), которые бы осуществляли основную защиту чужой страны. Нужна также суперпередовая технология, которая бы не боялась потерять секреты (когда ими воспользуются другие будут уже новые секреты) и отработанная система защиты секретов в коммерческих организациях. В России такого ничего нет. А значит, японский опыт нам не наука.

1049

«Новое время», N 21, 1992, с.44.

5.2.2. Еще совсем недавно в отечественном законодательстве (а Отечество называлось тогда Советским Союзом) различного рода тайнам уделялось весьма мало места. Точнее в уголовном законодательстве упоминалось о государственной тайне и ее своеобразной разновидности — военной тайне, которая частично совпадала с первой, но имела и свою собственную сферу существования. Эти тайны занимали львиное место в законодательстве о тайнах, которое само по себе во многом было представлено либо скрытыми от населения нормативными актами, либо вообще ведомственными актами различных государственных органов (тоже, как правило, закрытыми). Образно говоря, что такое тайна уже было секретом.

5.2.3. В годы перестройки одним из лозунгов борцов с коммунистическим режимом был — запрет тайных законов. «Тайна, секретность, конспирация — это основа основ, святая святых любого тоталитарного режима», — заметил Ю. Феофанов. Вряд ли с этим следует полностью согласиться, в пылу полемики часто перегибают палки. Но что-то все же здесь есть. Юрий Феофанов также писал: «Закон в принципе секретным быть не может. Обнародование, доведение до всеобщего сведения — непременное условие вступления закона в силу….

Тайна — основное и главное орудие деспотической, авторитарной власти. Это ее могущество. По природе административная власть избегает быть честной и открытой, ей это не выгодно. Быть таковой ее заставляют демократия и правовой режим». [1050]

Но в советском законодательстве закрытие нормативные акты были не такой уж и редкостью.

Вопросы государственной тайны в советском законодательстве были разработаны достаточно подробно (не смотря на то, что в самих законах о ней почти не говорилось). Кроме законодательства, они были предметом регулирования тщательно разработанных ведомственных нормативных актов, которые были, как правило, не доступны для простых граждан, если они прямо не затрагивали их служебную деятельность. {343}

1050

«Известия», 16.12.90, стр. 3.

343

Сведения, которые являлись государственной тайной в свое время были установлены Постановлением Совета Министров СССР от 28 апреля 1956 года «Об установлении перечня сведений, составляющих государственную тайну, разглашение которых карается по закону». Кстати сказать, простой логический анализ названия перечня говорить о том, что могут быть еще и сведения, не караемые по закону, но государственной тайной все равно являющихся. Этот нормативный документ был в принципе доступен для рядового гражданина, но его последующий вариант образца 1980 года уже был закрытым.

Установленный Постановлением Совета Министров перечень состоял из двух разделов: сведения военного и сведения экономического характера.

Под военной тайной понимались как сведения, перечисленные в этом Постановлении, так и военные сведения, не подлежащие оглашению, но не являющиеся государственной тайной (пункт «г» статьи 259 УК РСФСР образца 1960 года).

Затем перечень сведений, которые составляю военную тайну, был установлен Постановлением Совета Министров СССР от 3 декабря 1980 года N 1121-387 (гриф «совершенно секретно»). Названное Постановление Совета Министров СССР было впоследствии отменено Постановлением Правительства РФ от 18 сентября 1992 года N 733-55 (гриф «секретно»).

С точки зрения формы документы и предметы, содержащие государственную тайну, должны были иметь гриф «совершенно секретно» или гриф «особой важности». За пределами государственной тайны оставались сведения, в отношении которых документы и предметы должны были иметь гриф «секретно».

Начавшийся с середины 80-х годов процесс перестройки, привел довольно быстро к изменениям действующих нормативных актов, получившим красивое название «демократизация законодательства». Вспомним, что, кроме перестройки, популярным политическим лозунгом тогда была «гласность», а гласность и тайны есть вещи не вполне совместимые, хотя постоянно сосуществующие. {344}

344

В феврале 1986 года на XXVII съезде КПСС руководитель партии назвал вопрос о расширении гласности принципиальным и политическим. Тогда в «эпоху» гласности было принято критиковать режим секретности, существовавший в стране. Это стало модным и даже выгодным (с точки зрения создания собственной популярности) делом, чем и занялись многие бывшие защитники того же самого режима. Разумеется, проблемы реформирования экономики были гораздо более заметны, но и реформирование режима секретности тоже вызывало определенный общественный интерес.

Правда, следует отметить, что режим секретности считали несовершенным многие, даже те кого никак нельзя было упрекнуть в карьеристских побуждениях в связи с этим. В 1991 году в отставку ушел первый заместитель председателя КГБ СССР Ф.Д. Бобков, который через несколько лет в своей книге скажет: «…Государственная тайна распространялась слишком широко. Соответственно расширялись и рамки специальной проверки, усложнялся процесс допуска к секретной работе. Охрана государственных тайн принимал гипертрофированные формы и в конце концов перешла все границы». (Бобров Ф.Д., «КГБ и власть», «Ветеран МП», 1995, с.232), Так, что ругать (читай — критиковать) было что.

Как и в экономической сфере в законодательстве о секретах реформирование началось сверху. В начале 1988 года была создана межведомственная комиссия по программе «Секрет». Специалистам Министерства обороны, МВД, КГБ, МИД, Прокуратуры, Минюста, Главлита, АН СССР предстояло разобраться в системе защиты секретов. Работа шла до конца 1989 года. Был подготовлен соответствующий законопроект.

А пока критики излишней засекреченности шла полным ходом во многих средствах массовой информации. Делались ссылки на зарубежные источники, что было очень модно в то время. Еженедельник «За рубежом», (N 4, 1989) опубликовал статью бывшего директора ЦРУ США Стэнсфильда Тэрнера, который с ученым видом преподнес довольно банальный вывод о том, что излишняя секретность также вредна как и излишняя открытость. Вся ценность этой мысли заключалась в должности человека, который ее изрек.

Всякая открытость перед иностранными державами постепенно стала рассматриваться как большой прогресс. Вот, например, образец такого отношения: «Недавно в целях укрепления взаимного доверия советская сторона передала американскому министру обороны самые подробные сведения о составе наших стратегических сил, и среди них — данные о крылатых ракетах морского базирования. Только что, во время визита в СССР, министру обороны США Ф. Карлуччи по его просьбе была предоставлена возможность осмотреть новейшую боевую технику…». («Гласность: мнения, поиски, политика», М., «Юридическая литература», 1989, с. 176). Автор этих строк видимо даже не подумал, а что же американская сторона сделала «в целях укрепления взаимного доверия»? Односторонняя раскрытость уже стала рассматриваться как обычная практика.

Такая массированная атака на секретность стала приносить свои плоды на государственном уровне. В резолюции XIX Всесоюзной конференции КПСС «О гласности» было отмечено: «Конференция видит неотложную задачу партии в том, чтобы всемерно способствовать утверждению и развитию основных принципов гласности: неотъемлемого права каждого гражданина на получение по любому вопросу общественной жизни полной и достоверной информации, не составляющей государственной и военной тайны; права на открытое и свободное обсуждение любого общественно значимого вопроса».

Там же говорились на удивление «интересные вещи» о необходимости «четко определить пределы необходимой секретности, служебных тайн, установить ответственность за распространение сведений, составляющих государственную и военную тайну». Можно подумать, что в стране не существовало четко разработанной ответственности за такого рода деятельность. Это признавали даже критики существующей системы охраны секретов. Кандидат юридический наук Петр Никулин, например, отметил, что эта система, будучи направлена на обеспечение прежде всего военно-политических задач, достигла определенного совершенства». («Коммунист», N 9, 1989, с.71).

5.2.4. 21 июля 1993 года Верховный Совет РФ принял Закон «О государственной тайне». Закон регулирует отношения, возникающие в связи с отнесением сведений к государственной тайне, их рассекречиванием и защитой в интересах обеспечения безопасности Российской Федерации. Через три года Пресс-центр Межведомственной комиссии по защите государственной тайны отметит, что это был первый в истории нашей страны закон такого рода. [1051]

Закон (статья 2) определил, что государственная тайна — защищаемые государством сведения в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности Российской Федерации.

1051

«Российская газета», 03.04.96, с. 3.